Чепуха какая-то, пробурчала я, громко прихлебывая горячий чай.
Не чепуха, а исследования британских ученых!
Где мы, а где британские ученые, я рассмеялась, У нас по определению вся жизнь это стресс и критический момент.
Лида надулась и продолжила уплетать бутерброд из хлеба и консервы. А что? Дешево, сердито и сытно!
* * *
Наступил ответственный момент. Мою фамилию и имя должны выкрикнуть следующими, как раз после выступления худощавого паренька.
Мне вспоминались утренние слова Лиды про стресс и внезапное озарение. Сейчас как раз тот самый момент, когда на меня должно снизойти вдохновение и весь мой талант.
Ковальчук Люба, громко выкрикнул секретарь приемной комиссии, Давай, проходи.
На негнущихся, словно деревянных ногах, я вышла на сцену. Передо мной сидело четверо уважаемых мастеров и одна незнакомая женщина, скорее всего кто-то из канцелярии.
Девушка, не задерживайте нас, раздраженно сказал один из них.
Меня зовут Ковальчук Любовь Андреевна. Я
Мы знаем, как вас зовут, снисходительно перебил меня мужчина, Что читать будете?
Шекспир, отрывок Джульетты к Ромео.
Начинайте скорее, поторопил мастер.
«Мое лицо спасает темнота,
А то б я, знаешь, со стыда сгорела,
Что ты узнал так много обо мне.
Хотела б я восстановить приличье,
Да поздно, притворяться ни к чему.
Ты любишь ли меня? Я знаю, верю,
Что скажешь да»
Спасибо нам достаточно. Что еще есть? пытливо глянул на меня мастер.
А дальше пошел прогон по басням, стихам и отрывкам из пьес. Было видно, что комиссия сомневается на счет меня, но что-то их все же привлекло.
Спасибо, вы свободны. Посмотрите потом списки после прослушивания.
Я быстро ретировалась со сцены, смахивая со лба пот. На дальних рядах сидели такие же, как я бедняги, ожидающие своего результата. Присоединилась к ним и еще два часа провела, как на иголках.
По завершению всех прослушиваний мы покинули зал и столпились у двери, ожидая пока вывесят фамилии счастливчиков.
И вот из приоткрытой двери вышла присутствовавшая в комиссии женщина. Она окинула нас строгим взглядом, будто хотела отдать команду «Сидеть на месте!» и намеренно медленно приклеила два листа. Стоило ей скрыться за дверью, как мы ватагой бросились к результатам.
Сквозь толпу ребят и девчонок я с трудом смогла разглядеть столбец с надписью «Проходят в следующий тур».
Вокруг меня творилось что-то невообразимое. Кто-то рыдал навзрыд, а кто-то прыгал от радости. Я дождалась, пока хоть немного схлынет первая волна столпившихся, и активно работая локтями, пробралась еще ближе.
Свою фамилию я нашла последней в списке тех, кто прошел на следующий этап отбора!
* * *
Радостная я забежала на почту, чтобы позвонить бабушке в деревню. У нее телефона дома не было, но главное дозвониться до тети Клавы, бабушкиной подруги.
Пока оператор в третий раз набирала номер, меня трясло от радости и желания ей поделиться.
Девушка, ну очередь не резиновая! гнусаво протянула очень полная женщина со смешной химией на голове, делавшей ее похожей на растрепанного пуделя. Она стояла за мной и обмахивалась газетой, пока по ее вискам и шее тек пот.
Я заплатила и мне нужно дозвониться домой, миролюбиво ответила ей, Сейчас освободится другое окно.
Понаприезжают в Москву, потом из-за вас везде очереди. Куда ни пойдешь везде толпы из лимиты, скривив нос, сказала она, поглядывая мое простенькое платье.
С чего вы взяли, что я лимита приезжая? Я родилась в семье коренных москвичей, в отличие от таких клуш, как вы, которые приезжают сюда по молодости, в надежде выскочить хоть за кого-нибудь замуж, обожгла ее высокомерным взглядом.
Ах ты, мерзавка малолетняя, взвизгнула оскорбленная женщина, Нет, ну вы все слышали, как она меня обозвала клушей?
Я хмыкнула и продолжила дальше стоять в очереди. У меня тоже есть зубы, которыми я могу укусить обидчика!
Телефонистка сказала, что трубку никто не снимает. Наверное, тетя Клава, как всегда, у бабушки дома. Схожу еще раз вечером на почту.
Я ехала в общежитие и пристально разглядывала себя в отражении стеклянных дверей вагона метро.
Платьице в горошек, сшитое бабушкой, красиво облегало фигуру, подчеркивая все необходимые выпуклости и изгибы. Накрахмаленный воротник выгодно открывал тонкую и длинную шею. Стандартная длина по колено. Что во мне могло напоминать приезжую лимиту?
На прослушивание в институт я не делала себе боевой раскрас индейцев, зная, что мастерам может не понравится заштукатуренное лицо. Мне девочки говорили, что нужно показать себя в естественной красоте.
Перебирая в голове возможные варианты своего скудного гардероба, я затосковала и окинула пассажиров взглядом.
Молодые женщины все с высокими пышными прическами. Почти каждая в джинсе, либо штаны, либо юбка. У меня не было джинс, потому что на нашем рынке они стоили чуть ли не всю бабушкину пенсию.
Девушки в вагоне держали в руках аккуратные сумочки или ридикюльчики. Перевела взгляд на свою потрескавшуюся и плешивую сумку, и окончательно загрустила.
Да, выгляжу аккуратно и чисто, но по мне за версту видно, что я не «столичная штучка». Ладно, все еще впереди! Вот поступлю в институт, начну работать и куплю себе и джинсы, и модные костюмы, и сапоги с сумкой из настоящей кожи.
* * *
Лидочка, а не съездить ли нам на рынок? Хочу посмотреть московские цены на одежду.
Нам по-любому не по карману, мрачно ответила соседка, не отрывая головы от учебника, Денег на еду может не хватить, а ты хочешь по вещевому рынку таскаться, с укором добавила она.
Много жрать вредно, а так будешь со стройной талией и попой в красивых джинсах, не менее мрачно ответила я, понимая, что Лида права.
Да дались тебе эти джинсы, возмутилась девушка, У тебя их никогда не было что ли?
Представь себе, ни разу за всю жизнь. А сейчас проехалась в метро, посмотрела на московских девушек и прям загорелась идеей пойти на второй тур в джинсах. По одежке встречают, а я в своих деревенских нарядах!
Мне это твое платье нравится, пожала плечами Лида, Ты в нем такая элегантная и утонченная.
Бабушка сама шила.
А так и не скажешь, улыбнулась соседка, Если ты хочешь, могу тебе просто составить компанию завтра. У меня будет свободный день.
Давай, обрадовалась я, Мне так вообще, только через два дня на второй тур.
Вот с утра пораньше и поедем, чтобы к одиннадцати уже вернуться в общагу.
Сказано сделано. В девять часов утра мы тряслись в душном автобусе на Щелковском шоссе. Опять же ребята из общаги подсказали, что недорого приодеться можно на Черкизовском рынке, куда мы и приехали.
Нас окружала такая толпа народа, что в первые минуты, я не могла понять, где мы оказались. Мимо пробегали таджики, везя за собой тележку с товаром втрое больше его самого. Со всех сторон слышался зазывной клич продавцов.
Уже в первом павильоне я увидела то, что хотела. Красивый джинсовый костюм из юбки и жилетки. Я представила себя в нем на сцене и тут же захотела его примерить.
Сколько стоит вон тот костюмчик? все же решила сначала спросить цену у продавца восточной наружности.
Милая, тебе за шесть сотен отдам. Турция, не самопал подвальный! с гордостью ответил мужчина.
Э-э-эм, спасибо, мы еще походим. Попозже вернемся, я взяла Лиду под руку и быстренько отошла от продавца.
Ну и цены, осуждающе произнесла девушка, Турция не Турция, какая разница? Тебе нужно дешево и красиво, ну и пусть будет самопал китайский!
Я думаю, мы найдем, обнадеживающе сказала я, Такой огромный рынок! Здесь государство в государстве, не иначе.
Еще бы, самый крупный рынок в Москве, усмехнулась Лида, Представляешь, сколько бабок здесь крутиться?
Даже подумать страшно, но я бы не отказалась от маленькой части этих денег, улыбнулась я.