Он потянулся к пиджаку, доставая из внутреннего кармана небольшой пакетик с чем-то белым.
Это наркотик. Одна таблетка, и ты станешь покладистой и ласковой, делая все, что от тебя попросят. Надо было тебе ее подмешать в чай перед выходом из дома, с сожалением произнес он.
Холодный снег обжигал кожу. Тело тряслось, как в лихорадке, пока я давилась рыданиями.
Вставай. Иса ждет тебя в машине, Влад грубо обхватил мою шею и рывком поднял на ноги, Люба, два дня полного подчинения и я поделюсь с тобой бабками. Две штуки получишь. Так тебе будет легче? И прекрати рыдать. Иса не любит проблемных. Он их по-своему быстро укрощает, вот только методы тебе не понравятся.
Он тащил меня к парковке, к белоснежной новенькой Ауди, где за рулем сидел молодой чернявый парень, а сзади пожилой толстый нерусский.
Что-то ты маю дэвочку потрепал по пути сюда. Какие-то проблэмы с ней? покупатель придирчиво осмотрел мой внешний вид и перевел взгляд на Влада.
Нет, Иса Махмедович, но Люба у нас строптивая барышня, которой нужно показать, как правильно себя вести в обществе интеллигентных людей.
Без проблэм, дарагой, расплылся в улыбке Иса, С этим у меня проблэм нэ возникнэт.
Я в ужасе смотрела на мужчину и пыталась пятиться назад. Нет, нет и еще раз нет. Только не это. Влад сильнее, чем следовало сжал шею и нагнул меня, помогая усесться в салон. За мной тут же захлопнулась дверь, отрезая пути к отступлению.
Все остальное было, как в тумане. Помню свои мысли, что живой не дамся. Задорого продам жизнь. Помню, как первая набросилась на этого Ису, целясь ему в глаза. В которых, кстати, был неподдельный испуг. Мужчина не ожидал такой прыти и позволил впиться пальцами ему в лицо.
Молодой водитель со своего места сквозь смешки пытался мне помешать, но больше давился от хохота, чем помогал Исе. Оказывается, мы отъехали от парковки буквально метров пятьдесят и встали.
Я явно выигрывала в этом поединке, хотя не раз получила тяжелой ручищей по голове, груди и животу. Но держалась. Из последних самых яростных и отчаянных сил. И возможно, я бы одержала победу, смогла убежать, если бы не открывшаяся снаружи дверь и не взбешенный голос Влада.
Ну, ты доигралась, сука, он выдернул меня из машины за волосы и снова повалил в грязную кашу снега, Не понимаешь по-хорошему? Будет тебе по-плохому, деревенщина.
Влад замахнулся и с такой силой ударил меня по голове, что я ничком упала на спину. Приходила в себя уже в тепле на мягкой кровати.
Первой мыслью было, что пронесло. Все обошлось. В книгах всегда так бывает. Прекрасная героиня теряет сознание, и пока она в обмороке, главный герой вытаскивает ее из болота. В моем случае, я уже очнулась в болоте. И две уродливые жабы с мутными взглядами стерегли свое сокровище.
Андрюх, погляди, очнулась краля! радостно и как-то глуповато воскликнул один из сторожей.
На вид они оба были ужасные. Большие накаченные тела, по сравнению с которыми головы казались несуразно маленькими. Тяжелый выступающий лоб, взгляд не обремененный мыслями, квадратная челюсть. Они походили на карикатуру, нарисованную детской рукой.
Где я? слабо простонала, чувствуя, как голова раскалывается от боли.
Дома, ухмыльнулся второй и направился ко мне. Он так паскудно улыбался, что я вся сжалась, наблюдая за его движениями.
Это не мой дом, вокруг маленькая комнатка, оклеенная бордовыми обоями и заставленная добротной мебелью. Чтобы разглядеть обстановку получше, приподнялась на локтях и тихо охнула. Помимо головы болело все тело, словно меня переехал грузовик, а следом за ним асфальтоукладчик.
Ошибаешься, красючка. Теперь это твой дом на долгие годы вперед. Ну, или сколько проживешь, подошедший толкнул меня в грудь, отчего я упала обратно на подушку. За ноги дернул второй и притянул к себе вниз.
Я закричала и тут же схлопотала увесистую пощечину. Уже сбилась считать, которая это была по счету с момента знакомства с Владом.
Рот закрой и веди себя тихо, низким голосом проговорил «Андрюха», Не хочу попортить тебе личико, но если будешь визжать, не обессудь.
Что вы собираетесь делать? мой голос дрожал от страха, а глаза испуганно метались с одного на другого.
Вместо ответа эти уроды стали показывать. Тонкое шелковое платье от Prada они разорвали за секунду, невесомые трусики-стринги тоже не стали для них препятствием. Когда же они широко до боли развели мои ноги, я закричала. Это было единственным, что мне оставалось доступным. Недолго.
Попытаешь откусить лишишься зубов, держа меня за волосы, предупредил Андрюха. Рукой он больно сжал челюсть, заставляя открыть рот, и ворвался своим членом прямо в горло. Второй же насильник уже вовсю пыхтел на мне, сжимая бедра до кровавых синяков.
Это было лишь началом. Началом конца всего, что было важно для меня. Моим планам и целям, моим принципам и подростковой беззаботности. Хотелось умереть в тот момент, но почему-то не получалось даже потерять сознание.
В ту ночь умерла Люба, которую все знали и любили. Больше не было добродушной Любаши, готовой веселиться с друзьями, дарить людям улыбки и радость. Осталась лишь одна телесная оболочка без всякого содержимого внутри.
А девка-то крепкая, с восторгом произнес Андрей, отпуская мое безвольное тело.
Я уже заманался держать ее. Брыкается, как кобыла, пожаловался второй.
А ты зайди к ней с головы, похабно хохотнул первый, А я пристроюсь сзади.
И снова все повторилось, а потом еще, еще и еще. В комнату кто-то периодически заходил, отпускал едкие комментарии, а некоторые даже присоединялись. Они в открытую скалились, насмехаясь над моими слезами и криками, не чурались того, чтобы ударить. Наверное, это длилось дня три, пока на грани жизни и смерти я не перестала приходить в себя после кратковременных обмороков.
Только тогда меня, как кусок пережеванного мяса, отнесли в комнату к остальным девочкам, проживающим здесь. С тех пор несколько раз в день меня грубо выдергивали из кровати, волочили по полу все в ту же бордовую комнату и насиловали. Только теперь Андрей выступал в роли цепного пса, следя за тем, чтобы я не накинулась на клиента. А мне это было и не нужно. Я закрывала больные глаза, отворачивалась и молча плакала, пока тело терзали чужие мерзкие руки и не только.
Лежишь, как бревно, недовольно протянул цербер, возвращая меня обратно, Клиенты недовольны. Спрашивают, за что только деньги платят в таком приличном месте, как наше.
За изнасилование, потрескавшимися губами, прошептала в ответ.
Шибко умная что ли? разъярился Андрей, Да с тобой еще ласково обошлись. Можно сказать по-семейному. Скажи спасибо Владу, что сбагрил сюда, а не отдал кавказцам на растерзание. Вот где было бы изнасилование, овца!
Передай Владу.., зашептала я, собирая последние силы, Пожалуйста
Что передать? грубо тряхнул меня Андрей.
Пусть пусть
Ну? Что?
Пусть сдохнет в самых тяжких муках.
Мужик поглядел на меня рыбьими глазами да как расхохотался. Его смех неприятно отзывался гулом в голове. Хотелось заткнуть ему рот грязными тряпками, лишь бы замолчал.
А ты все-таки боевая, отсмеявшись, сказал он, Боевая, но глупая. Хотя тебе всего, сколько там лет? Восемнадцать? Огонь девка!
* * *
Рассказав все это Миле, я горько заплакала. На душе слегка полегче, но скорее всего это потому, что я сытно поела впервые за долгое время. Мне хотелось, чтобы меня пожалели, как в детстве. Чтобы обняли, прижали к себе и гладили по головке, приговаривая, что все пройдет, пройдет и это.
Я столько натерпелась грубостей и злости в своей адрес, что теперь столько же хотела теплоты и заботы. Она была нужна мне, как воздух. И ее я увидела в глазах Милы.