Кошмар. Сказала Хитоми. И как он надеется мне понравиться, если он живет как пещерный человек. Тобиас, он хотя бы моется?
Если да, то не здесь. Но судя по всему да. Потому что, когда он возвращается, от него не несет как от помойки.
Во сколько он обычно приходит?
По-разному. Ответил Тобиас Сайрус. Когда в пять, когда в семь. Не знаю. Хоть мы и друзья, но сильно я за ним не слежу.
Понятно. Ничего если мы у тебя подождем его?
Будьте как дома.
Прошел час. Тобиас в этот момент сидел на диване и смотрел телевизор. Хитоми c Тору сидели на кухне и говорили о всяких мелочах. Когда на часах малая стрелка указала на пятерку, у входной двери послышался дверной щелчок. Через секунду в квартиру вошел юноша лет двадцати. Его рост составлял 180 см. Телосложение было спортивным. Он был одет в помятую голубую майку и в, потертые местами, синие джинсы. Волосы были темно-каштановые, средней длины. Глаза карие. Лицо у юноши, как у Хитоми и Тору, говорило об азиатском происхождении. Когда юноша снял обувь и вошел в гостиную, он сразу же увидел гостей.
Хитоми? Тору? Сказал он. Черт. Знал бы, что придете, оделся бы приличнее. И вытер бы пыль. Чем обязан вашему визиту?
Привет, Хару. С улыбкой сказала Хитоми. Мда. И ты вот так ходишь по улицам?
Не смертельно. Я так понимаю, тебя беспокоит причина моего отсутствия на тренировках.
Это больше беспокоит меня. Сказал Тору.
И что же тебя беспокоит, братец? Спокойно спросил Хару.
Ты съехал от меня год назад, не взяв у меня и цента. Я думал, что ты живешь в общежитии и кормишь себя за счет стипендии. И ты говорил мне, что тебе иногда помогает Хитоми. Что она регулярно дает тебе деньги.
Что? Удивленно спросила Хитоми.
А что это не так? Спросил Тору.
Ну, я предлагала ему помощь. Да только он постоянно отказывался от нее. И я ему денег не давала. То есть могла бы одолжить, если бы попросил. Но Хару не просил.
Значит, ты соврал Хару? Причем дважды.
Хару. А какая сумма твоей стипендии в институте?
Даже двоечник знает сумму своей стипендии.
Ладно. Ладно. Сдался Хару. Хорошо. Я уже понял, что вы распознали. Тоби. Ты не хочешь прогуляться?
Вообще нет. Но намек понятен. Сайрус поднялся с дивана, взял куртку и вышел из квартиры.
Хару. Начала Хитоми. Твой друг рассказал, что ты платишь большую часть за проживание. Работы у тебя нет. Ни у меня, ни у брата денег ты не берешь. А сумму стипендии ты не говоришь, потому что не знаешь ее. А не знают ее только тот, кто не получает его. Тебя отчислили?
Хару. Сказал Тору. Судя по твоему суровому взгляду ты уже готов к нотациям. Что ты учудил?
Ничего такого, чтобы слушать нотации. Сказал Хару. Просто я не хочу вам ничего говорить. А вам не захочется слушать. Может, просто попьем чаю и
Хару Хазуки. Строго сказала Хитоми. Ты ведешь себя как ребенок. Тебе уже 20 лет. Перед тобой старший брат, который за тебя волнуется. И меня тоже начинаешь беспокоить. Отвечай.
Ну, хорошо, хорошо. Нет у меня стипендии.
Отчислили все-таки.
Нет.
Нет? Переспросил Тору.
Нет. Я забрал документы год назад.
ЧТО? ЗАЧЕМ?
Просто. Мне нечего там делать.
Ты с ума сошел? Ты же понимаешь, что без образования тебе
не найти престижную работу. Знаю, Тору, знаю. Я вовсе не собираюсь плевать на учебу. Я намерен получить высшее образование.
И как же, если ты сам себя отчислил?
Не «как?», а «где»?
В смысле.
Не догадался? С усмешкой сказал Хару. Я же тебе уже говорил о своих планах.
Опять ты за свое. Все также яро хочешь свалить в Японию?
В Японию? Повторила Хитоми. Тебе что здесь плохо живется?
Вот только ты, Хитоми, дурой не прикидывайся. Хмуро сказал Хару. Я тебе об этом постоянно говорил.
И чем же тебе плохо здесь?
Я не хочу об этом говорить.
Нет. Ты уж скажи. А то опять буду «дурой прикидываться». Да нам японцам сложно адаптироваться в Америке. Но сложно не значит невозможно. Да английский выучить тяжело. Но тоже возможно. И выучили же. Или дело не в этом?
Не в этом.
А в чем же? Спросила Хитоми. Может у тебя проблемы на личном фронте? Может дело в девушке?
Да? И она живет в Японии?
ВСЕ ХВАТИТ. Сказал Хару. Не в этом дело. Просто мне здесь не нравится и все. Я пытался привыкнуть, но это сильнее меня. Просто я не могу забыть свое детство и свою жизнь в Мариока. Я помню своих друзей из начальной школы. Помню листья сакуры, которая росла возле дома моей мамы. Яя Когда меня против моей воли увезли сюда, я себе место не находил. Сперва Нью-Джерси, потом Вашингтон. Место, где мне все чужие и я всем чужой.
Мне ты не чужой. Сказала Хитоми.
Да? Обиженно сказал Хару. Когда я пять лет назад признался тебе в любви, ты меня жестоко отвергла, гоняясь за своим американским красавчиком Тонбайком, который тебя продинамил, как последняя свинья.
Я тебе такой же чужой, как для меня остальные американцы. Я еще не забыл, как американские бандиты сожгли наш дом пять лет назад. Не забыл, как мама горела и как я чуть не погиб, хотя пострадал не меньше, чем она. Уже тогда я понял. Мне здесь не место.
Хару. Сказал Тору. Это было очень давно. А негодяи, которые совершили это злодеяние до сих пор отсиживают свой срок. А тебе давно пора смириться с тем, что случилось.
Я смирился с тем, что мамы нет. А то, что этого гада, которого ты называешь нашим «отцом» нет меня только радует. Да я помню причину, по которой мы уехали из Японии. Папа был членом якудзы. Да он не поладил с главарем. И ради нашей безопасности увез нас из страны. Но, черт возьми, что нам мешает вернуться домой. Ведь уже прошло много лет с этого момента?
Теперь наш дом здесь. Сказал Тору.
Теперь «Твой» дом здесь. Поправил Хару. Мой дом остался в Японии. И я намерен туда вернуться.
Но там ничего не осталось, что можно назвать нашим. Ни дома, ни имущества, ни родственников.
Дом можно построить. Имущество приобрести. А родственников Ты имеешь в виду семью, верно? Семью можно создать.
Но для того чтобы там построить жизнь нужны деньги.
Верно. И именно этим я занимаюсь. Я собираю деньги.
Как? И где?
А вот это вас не касается. Уже грубо ответил Хару. Я скажу, что через несколько месяцев меня будет достаточная сумма для реализации своего плана.
Наступило молчание. Тору нахмурил брови. Хитоми сделала глубокий вдох и снова заговорила:
Хару. Ты идиот. У тебя есть друзья, семья и дом. Здесь. И ты готов все это оставить только, потому что ты
Я взрослый человек, Хитоми. Ответил Хару. И за себя решение принимаю я. Тебя устраивает твое положение. Тору устраивает. Меня нет.
Ты даже не пытался. Сказал Тору.
До той аварии пытался. После нет.
Это все? Уже более спокойно спросил Хару.
Да, все. Спокойно и даже холодно сказала Хитоми.
Пошли Хитоми. Сказал Тору. Если Хару так этого хочет, не будем ему мешать.
Девушка, услышав эти слова, вышла из квартиры. Хазуки-старший вышел вслед за ней. Он предложил Хитоми подвести ее до дома. Однако на удивление Тору девушка отказалась. Дойдя до машины, Хазуки-старший обратился к Хитоми:
Мне очень жаль. За Хару. За его поведение. Клянусь, он раньше не был таким.
Я знаю. Ответила Хитоми. Но не стоит на него обижаться. Хотя даже если забыть про его слова и при этом к нему приглядеться, то можно заметить: Хару ненавидит жить здесь.
Я думал это временно. Я думал это уже давно должно было пройти.
Не у всех проходит. С грустью сказала Хитоми. Ты же помнишь, я тебе говорила, что у меня с матерью случилось. Если бы в детстве я лишилась еще и отца, как вы с Хару. Если бы я не встретила хороших друзей. Дэнни, Мэй, тебя, мистера Паувера и и
Кристофера Тонбайка. Закончил Тору.
Да. То, наверное, я была бы такой же, как Хару. Нет. Я не пытаюсь сказать, что это плохо. Просто с его восприятием ему будет трудно жить.
Ты могла бы ему это сказать.
Я не видела в этом смысла. Но в одном Хару прав. Он взрослый человек и решение принимает он сам. Хотя то, что он назвал Криса свиньей, было перебором.
Это были эмоции, Хитоми. Тору положил руку на плечо Хитоми. На самом деле он уважает Криса.