После стрижки травы работал он на строительстве, поначалу с тем же результатом, но потом к нему всё же нашли подход: поручили вёдра с раствором таскать. Работу эту он делал как на автопилоте, как заведённый с утра до самого вечера. Хотя, если его разговорить, то вроде бы совершенно адекватный человек.
Все еще у нас образуется! -пытался я подбодрить приятеля, хотя сам мало верил или вернее, совсем уже не верил в свои слова. Просто я не знал как подбодрить его.
Образуется, вдруг отреагировал Серега, Лет через двадцать-двадцать пять Когда мы все вымрем на этих работах.
При этом он смотрел мне прямо в глаза своим проницательным взглядом. Я навсегда запомнил этот взгляд его темно-карих глаз.
А тогда, мне стало не по себе. Мы ведь уже все прекрасно понимали, что другого для нас не будет, хоть рыпались и рисовали для себя радужные перспективы или придумывали малодушные оправдания, мол, не нам, так нашим детям будет лучше.
А Серега сказал вслух то, что многие из нас понимали, но еще боялись себе в этом признаться.
Чего ты домой не возвращаешься? Как-то, в другой раз, спросил я Серёгу.
Домой? горько усмехнулся Серёга. Вот и дочка всё время плачет: «Хочу домой». А дома-то и нет
Но как же У тебя же там отец при высоких должностях, друзья, связи какие-то остались.
Он посмотрел на меня и ничего не сказал. Но я его хорошо понял. Разумеется, если он вернётся, то примут его там как родного «как», но не более того. Если уехал из дому, то обратно можно вернуться только погостить, хотя кому как Но Серега именно из тех, кому возвращаться некуда. Докурив, мы разошлись. Это был наш последний разговор.
Недели через две Серёга упал с высокого этажа строящегося здания, где работал, и разбился насмерть. Арабы, работавшие с ним, говорили, что ему вдруг стало плохо с сердцем.
Тёмная история: он ведь хорошим спортсменом был в прошлом и никогда не жаловался на сердце.
Вдова его спустя несколько лет сошлась с кем-то из местных хозяйчиком нескольких магазинов в городе. Поначалу она работала у него на кассе, ну а потом, как часто бывает. Они до сих пор живут и работают вместе.
Дочь Серёги давно выросла, закончила колледж и работает воспитательницей в детском саду. Она вышла замуж за кого-то из уроженцев страны, парня хваткого и очень амбициозного. Её муж работает в банке, хорошо продвигается по службе и имеет неплохую зарплату. У них трое детей. Супруги и дети говорят между собой только на иврите. По этой причине и бабушка, вдова Серёги, вынуждена разговаривать со своими внуками тоже только на иврите. У неё смешной акцент, но внуки её понимают.
Веселый и Невесёлый
Они столкнулись нос к носу в больничном коридоре: оба на костылях, но один жизнерадостный, веселый и шел на своих костылях так, как-будто собирался взлететь и они были последним досадным препятствием, мешающим ему это сделать.
Другой наоборот, был необычайно мрачен, лицо серое и как-будто опухшее, глаза красные от боли и бессонных ночей. Шел он превозмогая боль, тяжело опираясь на свои костыли.
Веселый увидев Невеселого, обрадовался встрече- счастье переполняло его и ему нужно было постоянно с кем-то делиться своей радостью, дабы не захлебнуться в ней.
Невеселый же наоборот, говорить был совершенно нерасположен и только бросил недовольный взгляд на Веселого.
Но Веселому похоже было все равно и он бесцеремонно остановил Невеселого:
Привет! -радостно крикнул Веселый. Он был выше Невеселого. Возвышаясь над Невеселым, Веселый с довольным видом ждал удивления со стороны собеседника в виде возгласа ии хотя бы удивленного выражения глаз. Но Невеселый смотрел на Веселого не скрывая неприязни и нетерпения.
Что тебе от меня нужно?! -как-будто говорил взгляд Невеселого.
Ты меня не узнаешь? -самодовольно спросил Веселый.
Узнаю. И что? -зло поинтересовался Невеселый.
Еще немного и это мне не понадобится! -радостно сообщил Веселый указывая на костыли.
Я рад за тебя, -бросил Невеселый.
Но Веселый, не обращая внимания на настроение Невеселого, продолжал: -Ты помнишь как мы сюда летели? Как меня на носилках из самолета вынесли?
А теперь я хожу на своих ногах, пусть и с костылями! А скоро я буду бегать и прыгать-так говорят врачи и я им верю! Эта Земля и правда Святая! Меня здесь на ноги поставили! Скоро я смогу работать, правда по чуть-чуть, но с моим пособием по инвалидности, мне хватит.
Какая страна, какие люди! Не успели мы прилететь, нам тут же социальное жилье предоставили. Квартиру там у себя, мы пока продавать не будем- сдаем в аренду. тоже какие-никакие деньги. Ты же знаешь, нашему брату-олиму деньги нужны.
Мы счастливы, совершенно счастливы в этой стране чудес!
Дети каждый день говорят мне- папа, ты эту землю должен по пять раз в день стоя на коленях целовать. И я готов это делать!
При этих словах он с вызовом посмотрел на собеседника и даже костыль выставил чуть вперед, будто выражая тем самым свою готовность защищать Святую Землю.
Ну и целуй себе, хоть сто раз на день, хоть двести! От меня тебе чего надо?! -Не выдержал Невеселый.
Ты чего такой злой? -опешил Веселый.
Чего?! -Невеселый рассердился не на шутку. У него даже вены вздулись на шее и на лбу. А вот чего!!! и он приподнял свой костыль.
На ноги тебя, говоришь, подняли?! А я своих ног здесь лишился, работая на стройке! Теперь вообще работать не могу!
Квартиру сдаете на Украине? А я ипотеку плачу и у меня тоже дети есть! Из чего я теперь ипотеку платить буду?! Моя жена в супере на кассе сидит по две смены, чтобы мы на улице не оказались!
Страна чудес?! Вот уж точно! Мы приехали сюда молодыми, здоровыми, полными сил и желания работать. А теперь-мы оба инвалиды. За что?! заорал Невеселый так, что сбежалось все отделение.
Тебя вылечат пролепетал Веселый, -здесь такая медицина
Тебя может и вылечат, а меня-нет. Профессор так мне и сказал: первая операция- от силы шестьдесят процентов успеха. Вторая-сорок. Третья- всего двадцать. Операция сложная- после любой из них я могу вообще никогда с больничной койки не подняться. А повторные операции неизбежны.
Жене повезло больше-у нее перелома нет, только диски выпали, сразу три, когда она мебель перетаскивала на уборке вилл в богатом районе. А может, когда стариков на себе в богодельне таскала. Поэтому теперь в супере на кассе сидит.
Врачи ее успокоили: с вашим заболеванием можно хоть до ста двадцати лет жить и работать тоже.
Вот так и живем теперь -немного успокоился Невеселый.
Неужели ничего нельзя сделать- ведь медицина здесь всесильна, изобразил на своем лице сожаление Веселый.
Врачи рекомендуют ходить в бассейн, побольше плавать, презрительно усмехнулся Невеселый.
А что ж вы так, у тебя же жена вроде юридическую Академию в Союзе заканчивала.
Да и у меня не семь классов образование, -усмехнулся Невеселый.-Говорят, дипломы у нас не те. Да нам самим первое время было не до того, чтобы переучиваться и экзамены сдавать. Детей поднимать нужно было.
Если бы не они, не знаю, где бы мы сейчас были.
Они у тебя в армии?
Закончили они у меня с армией, -зло сказал Невеселый, поначалу днем служили, а вечером с базы отпрашивались, чтобы в ресторане работать.
Начальство сначала отпускало их, а потом на принцип пошло: армия, мол, государство, превыше всего.
Ну а дети у меня тоже не робкого десятка. Невеселый гордо расправил плечи: Ты, что-ли за меня и моих родителей долги платить будешь?! -наехал сын на своего командира.
Пока они с братом в армии служили, нас тут адвокаты и судебные приставы со всех сторон обложили
Святая Земля, говоришь? Дети наши под камнями арабов ходят, а нам свет за неуплату в доме отключают. Вот тебе и вся святость.
Бросили они армию, сейчас работают оба