Бери свинину, не ошибешься, реальный цимес, кошерная поросятина, произнес заскучавший Турхельшнауб, капец как рекомендую.
Сам Будда, по легенде, откушал крестьянской свинины. Может, от того и помер бедолага, вдруг сказал Сергеев, вливая в себя четвертый стакан водки.
Ну хорошо, несите из свиной шейки, если гарантируете, что шашлык не угрожает катаром моей поджелудочной железе. Она что-то шалит в последнее время. Только маленькую порцию, детскую. А есть у вас диетические пирожные? Например, эклеры? не унимался Белгруевич.
Свежайшие, только что с фабрики.
Уговорили, принесите один эклер, решился наконец Гриша.
Белгруевич протер рюмку гигиенической салфеткой, затем достал из кармана пластиковый футлярчик, аккуратно вынул оттуда пипетку с мерными поперечными насечками. Попросив у официантки стакан кипятку, он продезинфицировал пипетку тщательным образом. Затем он отлил водки из графина в стакан, наконец, пипеткой накапал себе в рюмку ровно семь миллиграммов. Удовлетворившись проделанным, он выгнул спину дугой, взял рюмочку в левую руку, оттянул мизинец, запрокинул голову назад и резко влил содержимое в рот. Сглотнул, поморщился и вздохнул печальнее прежнего:
Что-то водка у них несвежая сегодня
Пиршество продолжалось. Беседа приобретала хаотический характер. Турхельшнауб пил много, но оставался трезвым. Сергеев двигал руками гораздо энергичнее прежнего, а Белгруевич, к удивлению товарищей, сразу скис от первой же микродозы.
Вот меня что беспокоит, переживал Турхельшнауб, так это глобальное потепление? А если льды Арктики нафиг растопит? Как мы тогда деньги осваивать будем? Тогда программу по Арктике прикроют, и наш банк наш пролетит мимо. Его, конечно, санируют, а нас всех выгонят на улицу.
Я открыл важную вещь. перебил Сергеев. У меня три любовницы, вы знаете. Недавно поехал я к одной из них вечером, она мне, между прочим, русалку из мультика напоминает. Что вы думаете? Попросила денег. Потом поехал ко второй, по имени Алина. Тварь она та еще. Капризная очень. Но тоже выудила у меня деньжат. Я по-быстрому ей вдул и помчался к третьей. В итоге всем троим заплатил. И вот смотрю я, что получается? Всегда платишь им наличными, но за что конкретно? В них ведь внутри ничего нет, зияющая пустота, никакого внутреннего содержания. Я бы сразу женился, если хоть у одной внутри хоть что-то было. А так, ты просто засовываешь член в пустоту, в кожаный мешочек с гонореей! Но почему же меня тогда тянет к ним как магнитом?
А что говорит по этому поводу твой психоаналитик? поинтересовался Турхельшнауб.
У меня сейчас нет психоаналитика, доверительно сообщил Сергеев, не до психотерапии мне сейчас, я буддизмом лечусь и пивом.
Ты не прав, Олежа, поучал друга Турхельшнауб. Мне на последнем сеансе психотерапии доходчиво разъяснили смысл отношений. Возьмем утят, к примеру. Известно, что птенцы плавают за матерью-уткой. А как утята узнают родную мать? Ученые проверили и обалдели: да никак. Они с таким же успехом могут следовать за любым объектом похожего размера: за собакой, за воздушным шариком, за чем угодно. Утята видят лишь бесформенное пятно, у них в голове нейроны замыкает, и они покорно плывут. Природе наплевать на тонкости. Так и мы, мужчины, преследуем баб благодаря шаблонам в башке и гормонам в крови. Наше принципиальное отличие от уток лишь в бесконечном и словоблудии. Надо вот непременно вскарабкаться на нечто теплое, обладающий дыркой, желательно почаще и поразнообразнее
А для женщин? спросил Белгруевич.
А женщинам вообще ничего не нужно, кроме ребенка. Для них мужчина утилитарная функция, расходный материал. Нечто вроде шприца со спермой. Плюс еще свинка-копилка с золотыми монетами.
Мне кажется, я простудился вчера, перебил Белгруевич. Горло что-то болит, голова раскалывается. Поджелудочная железа покалывает, но не сильно. Но главное, помню отчетливо, я отравился чем-то, а может быть, перегрелся на даче в новой бане. Понимаете, температуру трудно стало регулировать после того, как я обложил печку речным камнем. Должно быть ровно шестьдесят три градуса, но злополучные камни набирают влагу и получается выше. Хотя набор микроэлементов в паре отменный
Вот я чего не понимаю. сетовал Турхельшнауб. К чему эти скороспелые аресты? Что, разве можно поверить, что растратили средства? Ерунда! Ну хорошо, пусть растратили, но наверняка все по закону! Поговорите сначала с людьми начистоту, выясните их намерения, в душу залезьте, а уж потом сажайте!
Веня, ты представляешь масштаб информационных подтасовок, которые американцы нам организуют? А что, в самой Америке не воруют? ораторствовал Сергеев.
На этом месте беседу друзей прервал странный инцидент. Из дверей кухни появился молодой человек в черном костюме, видимо администратор зала. Он нес поднос, на котором дымилась кастрюлька с борщом. На руках у него были белые перчатки. Он деловито, не торопясь, подошел к одному из столиков, где ужинали трое прилично одетых гостей. Остановился за спиной у одного из них, господина в синем костюме, увлеченного оживленной беседой с товарищами. Улучив момент, администратор с мефистофельской улыбкой на красивом лице поставил поднос на стол, снял крышку с кастрюли. Затем, приняв несколько театральную стойку, взял кастрюльку и вылил ее содержимое на спину ничего не подозревавшему господину, целясь за воротник. Борщ растекся разводами по пиджаку. Капуста, картошка медленно сползали по спине на пол. От борща валил пар: очевидно, содержимое кастрюли предварительно разогрели до кипения.
Ошпаренный господин взревел, как раненый кабан. Два его товарища вскочили и кинулись к выходу из зала, как выяснилось, чтобы позвать охрану, дежурившую на улице, у машин. Воспользовавшись замешательством, администратор взял со стола графинчик водки, налил себе рюмку и спокойно выпил. Охранники, два тупоносых квадратных спортсмена с лысыми черепами, с запозданием нарисовались в зале. С высунутыми языками, как доберманы, ринулись они к администратору, накинулись на него, повалили на пол и скрутили ему руки за спину. В зале раздались женские крики, люди вскочили с мест, некоторые побежали к выходу.
Друзья решили не искушать судьбу и оказались в первых рядах очереди в гардероб. Едва успев нацепить пальто, вышли на мороз. Некоторое время стояли молча, обдумывая инцидент. Обсуждать происшедшее никому не хотелось. Дело было темное, однако Турхельшнауб все же спросил:
Олежик, вот ты многое знаешь, расскажи нам, что сейчас произошло?
А что тут знать? произнес Сергеев. Ребенку понятно. Очередной обманутый дольщик наказывает застройщиков. Ошпаренного дядьку я вроде узнал: его зовут Андрей Бигузякин, он вице-президент известной компании под названием «Писа-Роза». Говорят, Бигузякин набрал кредитов в банке «ЖМУР» на строительство поселка в лесу. Название такое романтическое: «Дали Достоевского». Нараздавали людям обещаний и застыли на стадии фундамента.
Но зачем же борщом несчастного поливать? спросил Белгруевич.
Из мести, конечно.
Какие дикие нравы! Нескоро вернемся к утраченным идеалам поэзии Серебряного века.
Ребята, а давайте махнем в баню?! пришла Турхельшнаубу на ум счастливая идея.
Друзья не возражали. Турхельшнауб уже вызывал такси. Как раз в этот момент за ошпаренным Бигузякиным примчалась скорая.
«Вознесенский централ»
Проходите, ребятки, проходите, парок нынче отменный.
Бородатый привратник в красной ливрее распахнул двери и ловко сунул в карман протянутые купюры. Друзей называли тут «студентами», узнавали в лицо и пускали за полцены, если платить мимо кассы. Баня напоминала камеру предварительного заключения: голые кирпичные стены, перегородки в виде железных решеток, одноярусные «шконки», которые были отделены от общего пространства зелеными шторками. Там, за шторками, можно было раздеться, отдохнуть и даже перекусить, используя в качестве столика табуретки.