«Красная Капелла»
А вон Венера ближе всего к Солнцу На ней жарко, как в духовке. До перестройки на нее спутники восемнадцать раз летали.
Белгруевич мечтательно перечислял планеты солнечной системы. Оборудование клуба воспроизводило на потолке ночное небо, как в планетарии, с упором на достижения советского космоса. Каждый из троих друзей лежал сейчас в легких синтетических плавках в яйцеобразной прозрачной шлюпке, наполненной приятным для кожи теплым и плотным соляным раствором. Тело словно парило в невесомости. Шлюпка при этом скользила по искусственным волнам небольшого бассейна, покрытого мраком. Это удовольствие называлось «флоатинг-бар». Нажимая на экран, можно было заказать напитки, которые приносил тихо жужжащий дрон. А беседовать можно было по интеркому.
Турхельшнауба охватила эйфория. Он только что попробовал фирменный коктейль «Космос». Хорошо, что они пришли сюда, в этот затерянный в переулках Москвы клубный рай. В клубе было три салона: кроме флоатинг-бара, еще кальянный зал с восточной музыкой и «Красная капелла» театр современного перформанса.
Осточертела мне работа, признался Сергеев.
Почему? поинтересовался Белгруевич.
То и жди посадят. А пока не посадили, сплошные конфликты на почве денег.
Есть правило: зона роста находится за пределами зоны комфорта, поучал Белгруевич.
Не замечаю ни роста, ни комфорта, настаивал Сергеев.
Мне кажется, при Брежневе были все счастливы, произнес задумчиво Турхельшнауб. Тогда работа людей не угнетала. Платили мало, но и делать ничего не надо было вообще. Вот если бы создать такую установку, чтобы помолиться и вернуть прошлое Бычки в томате покушать
Ну ты загнул, Веня! Бычки в томате! возмутился Сергеев. В совке религию извели под корень, а ему бычки снятся.
Ты не совсем прав, Олежик, возразил Белгруевич. Я слышал, что научный атеизм был отвлекающим маневром. Помнишь музей истории религии и атеизма в Казанском соборе в Ленинграде? Это было для отвода глаз. А с обрядами экспериментировали: поклонялись Вечному огню, например. А Мавзолей для чего построили? Это же тоже своего рода религия: вождь умер, а тело его живет.
Не тело, а дело Гриша, ты загибаешь, отмахнулся Турхельшнауб.
Мы проиграли холодную войну Америке, вставил свое слово Сергеев. Всю страну продали оптом за пепси-колу. Помните, еще когда «Скорпионз» приехали петь про ветер перемен?
Вы мне лучше скажите, кто эти люди в черных пальто, что приходят арестовывать народ?
О, это интереснейшая история, начал Белгруевич. Наш завхоз Петр Абрамович на той неделе слышал байку. Оказывается, мировая еврейская закулиса воспользовалась нашей ситуацией, занесла кому надо и внедрилась в спецслужбы.
Ну, понеслась звезда по кочкам, перебил Турхельшнауб. Опять евреи виноваты?
Зря смеешься. Знаете, как их шапки называются? Это штраймл, шьется из меха лисы и высокосортного фетра.
Понятное дело, америкосы виноваты. Не унимался Сергеев. Затрахали они весь мир. У них ведь как? Каждой твари по паре, в том числе и в спецслужбах: и черные, и азиаты, и масоны, и даже рептилоиды, а теперь вот евреи
А почему они в бахилах ходят? спросил Турхельшнауб.
Испачкаться не хотят. Их так и называют в народе: «Синие бахилы». Масонская секта!
Друзья, вот как бы нам найти верный способ, чтобы больше не работать? задал любимый вопрос Турхельшнауб.
Вопрос вопросов, мечтательно произнес Сергеев. Может в религию податься?
Например, в какую? удивился Белгруевич.
Буддизм конечно! Бац и мгновенно просветлился. И вдуть не запрещается, я сам читал. Истинному буддисту рекомендуется трахать все, что движется, и пить, все, что горит, пояснял Сергеев.
Разве там нет грехов? спросил Турхельшнауб.
Во всех буддийских сутрах талдычат: мужики, не подавляйте в себе страсти, а осознавайте их и трансформируйте в пробужденное сознание. Воодушевленно пояснил Сергеев. Правда на этом пути легко сбиться в сторону Малейшая ошибка приведет в дурдом, добавил он, подумав немного.
Нет, возразил Турхельшнауб, к лешему, мне как-то ближе наше родное православие. Там проще: и делать-то ничего не надо, кроме как покаяться вовремя. Опять-таки и свинину есть можно, только не в пост.
Вы оба неправы, заплетающимся голосом нашептывал Белгруевич в интерком. Учение каббалы нельзя вот так походя, на нетрезвую голову сбрасывать со счетов. Каббала опирается на священную книгу иудеев Тору. А Тора на что опирается? На зороастризм
Уж не поэтому ли его выбрал наш друг Игнаша? спросил Турхельшнауб.
Именно поэтому! Белгруевич икнул.
Игнат хитрейшая бестия. Умудрился угодить богатому родственнику, да еще и религию выбрал в духе времени.
Вот бы нам так! мечтательно произнес Турхельшнауб.
Со временем и мы куда-нибудь воцерквимся. сказал Сергеев. А сейчас давайте засадим по коктейлю, помедитируем и переместимся в «Красную капеллу». Говорят, там сегодня дают новый спектакль.
Друзья выключили интеркомы и нажали на кнопки сеанса аудио-гипноза. Дверцы верхней части шлюпки автоматически закрылись, на внутреннем экране кабинки замелькали пестрые узоры. Турхельшнауб погрузился в ритм древней музыки, нарушаемый лишь приятным женским голосом, отдающим команды расслабления:
Мысли удаляются от вас, а в вашей правой ступне возникает легкое покалывание
Он чувствовал, как где-то у головы плавает пустой стакан от коктейля и щекочет ему щеку. Нестерпимо хотелось почесаться, но было лень. Он потерял ощущение ног и рук, завис в соляном растворе без единого движения, как безжизненный предмет.
Тепло проникает в ваше тело Ваши веки наливаются свинцовой тяжестью
В центре лба, между глаз, появилось легкое давление. Он подумал, что на лоб кто-то положил теплый воздушный шарик. Веки и вправду отяжелели. Давление на лоб все росло и росло И вдруг пух! Буквально на секунду он отвлекся, и преграда лба не смогла удержать ритмическую музыку. Он открыл глаза, и мелькающие рисунки птицами ворвались внутрь головы. Они мгновенно заменили собой содержимое ума: мысли и чувства. Ему стало страшно: а что, если он исчезнет?
Вы находитесь в приятном прохладном месте, и ступеньки ведут вас все дальше и дальше вниз, в сказочный лабиринт. Вот перед вами первая ступенька
Испуг сменился удовольствием. Веня ощутил какую-то древнюю скрытую зону внутри головы, ее вековую накопившуюся нестерпимую усталость; она, как верблюд в пустыне, несла на себе огромную тяжесть. Он позволил ей отпустить эту тяжесть, позволил ей остановиться и пить из источника энергию. В ответ из зоны полились потоки невыразимого покоя и благодарности.
Вторая ступенька
Оказывается, можно думать, когда ум спит. Вот сюрприз! Только теперь мысли живут отдельно от ума. Вон они плывут, как разноцветные мыльные пузыри. Стоит захотеть и они все полопаются.
Третья ступенька
Как забавно! Эмоции тоже стали пузырьками: выбирай любую и играй. Что бы сейчас почувствовать? Можно, например, страх. Вот он, мой страх, плывет, как дельфин. Забавно.
Четвертая ступенька
Женский голос в динамиках принялся шептать успокаивающие слова, лишенные смысла, потом загудел удаляющимся эхом. Вслушиваться уже не было необходимости. Время перестало существовать. Он куда-то воспарил, но куда? Какая-то пустота внутри пустоты, но чертовски приятно
Осторожно, здесь ступенька.
Неожиданно он понял, что шлюпка давно причалила к терминалу. Официантка поддерживала его за руку и вела в раздевалку. Сергеев и Белгруевич уже оделись.
Он присмотрелся к друзьям. Судя по их виду, они не испытывали во время сеанса ничего необычного. Вероятно, гипноз подействовал так сильно лишь на него одного. Сергеев предвкушал дальнейшие развлечения, а Белгруевич хандрил. Вся компания отправилась в «Красную капеллу». Турхельшнауб плелся позади, не веря, что драгоценное состояние сознания не улетучилось, и боясь его растерять.