Жена Хозяина объясняла попутно назначение помещений, а Матрона постоянно норовила вставить словечко, якобы уточняя, но звучало это по-идиотски. Жена Хозяина продемонстрировала главную ванную комнату. Я оценила очаровательную викторианскую ванну на изящных собачьих лапах.
Да, очень милая, сказала Жена Хозяина, но не годится для купания больных.
Я смотрела на плетущихся впереди Матрону и Миранду и думала, что они составляют уморительную пару: Матрона, как описана выше, и Миранда, балансирующая на высоких каблуках и непрерывно поддергивающая сползающие брючки. После краткой, но серьезной беседы о стирке, где особенно подчеркивалась важность добавления полного колпачка «Деттола» в воду и, еще более существенно, порошка соды для компенсации пагубного воздействия жесткой воды на нагревательный элемент, мы разделились на пары.
Жена Хозяина проводила меня в холл, и здесь мы задержались, чтобы пройтись по дневному расписанию.
Итак, наш день начинается примерно в шесть тридцать, когда ночная сестра начинает раздавать завтрак произнесла она.
Пришлось заинтересованно глазеть по сторонам, чтобы не смотреть ей в лицо (я все еще чувствую себя неловко в беседах один на один). В любом обычном холле мое поведение показалось бы грубым, но, к счастью, именно этот по-настоящему завораживал своими резными карнизами, декоративными панелями и расцветкой стен. Резные балясины, отливающее лаком красное дерево, а на полу узор из плитки десяти различных оттенков. И мебель изящные столики с инкрустацией на резных ножках уставлены всяческими вазочками, шкатулками, антикварными фарфоровыми собачками и проч.
и таков ежедневный распорядок, завершила Жена Хозяина. А теперь давайте познакомимся с пациентами.
Этот момент внушал ужас. Я воображала пациентов прикованными к постелям, в полутемных палатах, рядом сидит священник, бубнящий что-то из Библии, а медсестра кормит больного из пипетки разведенным медом как птенцов. Но через открытые двери гостиной я увидела, что большинство из них ровно сидят в креслах. Прежде чем мы вошли, Жена Хозяина дала несколько указаний относительно знакомства. Одно из них касалось собственно коммуникации интонация и словарный запас.
Я, безусловно, не думаю, что следует вести себя свысока. Просто постарайтесь говорить помедленнее, отчетливо и избегать жаргонных выражений.
Понимаю, сказала я. И действительно поняла, что она подразумевала. Она имела в виду Миранду, которая сыпала жаргонными словечками вроде «точняк», «неа», «хрен» и прочими, которые едва ли приятны для слуха пожилых людей. Бог весть, уж как они ладили с дипломированной бранящейся сестрой.
Гостиная это, по сути, две большие приемные, соединенные в одно помещение двустворчатой дверью, которая легко распахивалась. Мы вошли в ту комнату, что поменьше, и Жена Хозяина представила меня пациентам-мужчинам, одному за другим. Их было пятеро. Один из них, мистер Гринберг, сказал:
Ух ты, черт меня побери! Новая крошка. А потом забормотал что-то насчет сыра, от которого расстраивается желудок.
Они были ужасно старые лет по сто, думаю, и я чувствовала себя как в аквариуме с амфибиями, похожими на стариков (только наоборот). Но они были довольно живые, один читал «Дейли мейл», а другой крутил настройки транзисторного приемника.
Жена Хозяина плавно взмахнула рукой в сторону соседней комнаты:
А наши очаровательные дамы предпочитают проводить время вон там.
Дамы числом около тридцати сидели в разномастных креслах вдоль стен. Некоторые выглядели немыслимо дряхлыми и немощными, а другие вполне крепкими. Попадались и просто престарелые. А были среди них даже исключительно бойкие. Одна с ярко накрашенными губами, пара бабулек с симпатичной укладкой, а еще одна даже в шелковом тюрбане. В целом дамы выглядели гораздо презентабельней мужчин.
Дамы, у нас сегодня начинают работу две новые нянечки, объявила Жена Хозяина. Это Лиззи, а со второй вы познакомитесь в свое время.
Некоторые из женщин улыбнулись или кивнули. Старушка, сидевшая ближе всех, повторила:
В свое время
А другая уточнила:
Что она сказала, дорогуша?
И я повторила:
В свое время.
Похоже на начало фильма ужасов.
Мне следует представиться всем? спросила я.
Нет необходимости, вы и так познакомитесь со всеми, постепенно, успокоила Жена Хозяина. Когда мы проведем «облегчительный цикл».
И мы вернулись в холл.
Я думала, что все они будут лежать в кроватях, сказала я.
У нас есть две лежачие пациентки, радостно сообщила Жена Хозяина, как будто успокаивая меня.
И повела в длинную комнату, где стояли восемь кроватей. Две, стоявшие рядом, были заняты, на каждой подушке голова-череп, под легкими складками простыни контуры человеческого тела. Я тотчас вспомнила скульптурное надгробие Т. Э. Лоуренса в церкви Дорсета. Его голова в арабском платке, покоящаяся на седле любимого верблюда, которого звали, как сказала мама, Файсал. Я навсегда запомнила. Гладкий прохладный камень, рассказ про верблюда, ну и все прочее.
Странные жутковатые звуки заполняли палату громкий храп, клокотание и механическое жужжание, которое, как я позже узнала, издавали электрические противопролежневые матрасы.
Жена Хозяина задержалась в холле, пропуская идущего мимо старика. Он был высокий и слегка пошатывался, а поскольку пряжки на его сандалиях были расстегнуты, он еще и тихонько позвякивал при ходьбе.
Доброе утро! произнес он, выжидательно глядя на Жену Хозяина, а она, сдержанно кашлянув, сказала:
Это мой муж. А потом указала на меня: Лиззи одна из новых помощниц сестер, Тор, я знакомлю ее с обязанностями.
О, отлично! сказал Хозяин (я догадалась, что он хозяин). Как вы поладили?
Я сказала, что поладили мы прекрасно, и оценила убранство холла.
Мне очень нравятся старинные постройки, сказала я, подумав, что хозяину это будет приятно услышать.
Да, да, поддержал он. Плитка на полу потрясающая, правда? Такой и в Альгамбре не увидишь, чистая эвклидова геометрия и все такое.
Я сказала:
Очешуеть! В то время так говорили, имелось в виду «ошеломительно», это было нормально (я подхватила выражение у Миранды), но хозяин, видимо, не понял и пришел в некоторое возбуждение.
Немного выщерблено, да, пояснил он, потому что предыдущие работники пользовались чистящим средством, а оно разрушает цементную затирку (и потопал сандалией, демонстрируя).
Жена Хозяина устало вздохнула:
А теперь ступай, дорогой.
И он пошаркал прочь, но напоследок бросил:
Отведи ее к леди Би.
Да, да, всему свое время.
Мне стало жаль Жену Хозяина. Всегда неловко встречаться с мужьями знакомых женщин, особенно с такими нелепыми, а других практически и не бывает. И вдобавок я была в таком возрасте, когда постоянно невольно представляешь любую пару в постели. И это было действительно жутко.
Плитка симпатичная, заметила я, когда он удалился, чтобы она не стеснялась так уж из-за него.
Будь ее воля, сказала Жена Хозяина, она бы давным-давно закрыла пол практичным нескользящим линолеумом, и начала перечислять, чем еще старинный особняк не подходит для пожилых обитателей. Покрытие полов в первую очередь, потому что плитки шатаются, а вдобавок аллеи и дорожки в саду постоянно меняются, как русло высохшей реки. Нет пассажирского лифта, хотя ничто не мешает его установить только нежелание владельца поступиться клочком жилых комнат. Этот разговор ее явно расстроил, но она взяла себя в руки и еще раз вкратце повторила мне золотые стандарты работы с пожилыми людьми, которые уже прозвучали во время собеседования.