Почему ты так решила? не понимала Шари.
Когда Эней сказал, что будет спутником, Сорин воспрепятствовал тому, чтобы узнать причины такого решения. Повторять ту же ситуацию с Рилгой Шари не хотела.
Я верю в то, что видела сегодня здесь. Моё паломничество к Великому Духу дало мне силы и только укрепило мою веру. Но настоящие чудеса творятся не у святынь, а среди обычных живых существ. На пути к Запретному Дворцу вам понадобится поддержка. Не только богов, но и тех, кто рядом. Я буду рада помочь.
Это же так замечательно, правда? как ребёнок, радовался Сорин.
То есть завтра ты отправишься в Лоунпат вместе с нами? уточнила Шари.
Нет, Рилга покачала головой. У меня есть дела, которые нужно доделать в Ремтаке. Мне придётся оставить часовню и этих обозлённых раттов. Я должна найти того, кто на время займёт мой пост и позаботится о жителях деревни.
То есть направил её в нужное русло Эней.
Мы встретимся в Верхнем мире. Уж билет-то на поезд по Радужной Тропе я найду чем оплатить. А там мы отыщем друг друга в консульстве. Или в одной из столиц.
Решение принято. Нарадовавшись вдоволь, Сорин посмотрел на часы и велел ложиться спать. Рилга разместила гостей, разрешив Тари также остаться в доме. Она раздала подушки и покрывала и ушла в единственную спальню. Там ещё некоторое время горел свет она молилась.
Перед сном Шари думала о том, что произошло. Те, кто отваживался на это путешествие, она не понимала их причин. Ни Эней, ни Рилга не делали это вынужденно, они оба соглашались добровольно. Она задавалась вопросом, почему они шли на этот риск. Поддавшись на обаяние Сорина? На собственные иллюзии о Запретном Дворце? На секундную блажь, подтолкнувшую их?
Думая о других, Шари ни на миг не сомневалась в себе. Своя причина ей была известна. И предельно ясна. Поэтому, если Сорин засомневается в идее покорения Запретного Дворца хотя бы на миг, рядом будет Шари в попытке уговорить его сдаться.
8
Аромат завтрака разбавлял резкий запах средства для бритья. Сорин сидел рядом с сестрой и перебивал ей аппетит после водных процедур. Рилга постаралась на славу, не желая отпускать путешественников голодными: стол был заставлен тарелками со всякого рода блюдами были и овощи с фруктами, и сладкая каша, и пирожки с разной начинкой, и яйца. Шари с братом жадно набросились на угощения, последний даже не успевал прожёвывать до конца, как тащил ко рту очередной кусок.
Эней был сонным. Вскользь упомянув, что ночью плохо спал, и стараясь не жаловаться, он отодвинулся к краю стола и периодически клевал носом, прикрывая глаза и роняя голову с подпирающей ладони. Ему не помогла даже попытка поесть лениво жуя, он словно забывал о том, что у него во рту, и пропадал в пучину сна.
Шари заметила, как Сорин пристально поглядывал на Энея в первое время после общего подъёма. Она не рассказывала о ночной беседе, но брат сам знал, как вести себя. Проявляя бдительность, он не настаивал с заботой и оставался наблюдателем со стороны. Пока в его помощи не было нужды, Сорин готов был верить, что всё в порядке.
За окном было солнечно и тихо. Слишком рано, чтобы жители Ремтака начали вылезать из домов и заниматься делами. Сорин надеялся, что их уход не привлечёт внимания. Это напоминало ему побег из Стирданора.
Зная, что, едва выйдя за территорию деревни, она начнёт немного тосковать по улыбке Рилги, Шари попросила:
Расскажи про своё паломничество к Великому Духу.
Вставшая ещё раньше путешественников, Рилга успела поесть до них, сходить в часовню и обратно и теперь составляла им компанию перед уходом. Вопрос приятно удивил её она не ожидала религиозного интереса в гостях. Зная, что слишком серьёзные аспекты наверняка им наскучат, решила поведать лишь некоторые моменты.
Это было захватывающе, делилась Рилга впечатлениями. Я копила несколько лет, чтобы на следующий день после объявления года поклонения Великому Духу сразу же отправиться в путь. Думала, что народу будет столько, что каждый второй будет наступать на хвост, но, боги, как же я ошиблась! Таких же ранних пташек, как я, было не так много. Думаю, в нашем поезде даже остались пустые места в тот день, когда я отправилась в Нижний мир.
Ты поехала одна? жуя, уточнил Сорин.
Да, но это было лишь начало. Найти единомышленников оказалось проще простого. Уже на следующий день компанию мне составляла пара священнослужителей из Нирмаунда, а затем у нас даже получилась небольшая группа. Там были и гераны, и альды, и ратты.
Это здорово, когда одна вера объединяет многих, высказалась Шари.
Да, здорово, согласилась Рилга. Но, несмотря на одну веру, взгляды на мир у нас разные. Я помню, был там один юноша, который отказывался говорить. Мы несколько дней пытались выведать у него, кто он и с какой целью едет. Поняли, что он дал обет молчания с того дня, как узнал о существовании года поклонения Великому Духу, и до того самого момента, как он увидит монумент. Представляете, мальчик молчал пять лет!
Шари и Сорин с интересом слушали, представляя себе всё, что описывала Рилга. Эней придрёмывал, глубоко дыша и в полусне держась на скамье, чтобы не упасть. Сорин осторожно, едва коснувшись, погладил его острое плечо и медленно стащил его порцию каши с вареньем.
А ещё там была учительница, вспоминала Рилга. Я хоть и ратта, но даже для меня она казалась совсем уж маленькой. Однако это не мешало ей кричать на нас из-за того, как грешно мы отзываемся о богах. Смешная такая малышка была! заулыбалась она и потёрла лоб, задумавшись. Сколько ей было, шестьдесят семь?
Как это вы грешно отзывались о богах? не понял Сорин.
О, она преподавала международный язык и риторику, игриво подмигнула ему Рилга, так что с неё станется привязываться к словам. Ну вы же знаете эти устоявшиеся выражения, вроде «Дарис меня подери» и «к Дарису вас», «Рошгх тебя разорви», такого рода.
Шари многозначительно уставилась на брата. Тот втянул голову в плечи и, сглотнув, смущённо спросил:
А что, это плохо, так говорить? несмотря на пристыженность, рука потянулась через стол, чтобы долить молока.
Нет, покачала головой Рилга. Да и кто тебе будет определять, что плохо и хорошо? Это ты сам для себя решаешь. Учительница вещала, что упоминая богов в этих выражениях, мы приравниваем их к злодеям и монстрам, чтобы натравить на себя и других.
Но это же не так, возразила Шари. В смысле, есть и хорошие выражения тоже. «Храни вас Дарис», мы говорим и слышим их очень часто.
К этому у неё претензий не было, пожала плечами Рилга. Признаться, она чересчур идеализировала богов, делала их безгрешными и слишком правильными. Странно для верующей старой закалки.
Вы помогли ей разобраться?
Мы попытались, уклончиво ответила она. Переубеждать её не было нужды, каждый сам выбирает степень и форму выражения своей веры. Мы напомнили ей о том, что Рошгх, Исаара и Дарис когда-то жили среди нас, давным-давно, когда государства были ещё неорганизованы, а миры разобщены. И они делали шаги к объединению рас и созданию того, что мы сейчас называем жизнью. И все они делали ошибки и спотыкались на своём пути. Вспомните только, жизнь Исаары сплошное противоречие, да она оступалась везде, где только можно! И всё же стала той, кого теперь зовут Милосердная Исаара, кого почитают и в кого верят.
Судя по твоему лицу, Рилга, учительница вас не очень-то послушала, пробурчал Сорин так, словно ему было обидно за священнослужителей.
Она настаивала на том, что обретя форму Великого Духа, боги отреклись от своих земных форм. И что раз они святые, они должны благословлять нас на безгрешную жизнь и вести по правильному пути.
И это несмотря на то, что ни один из самих богов не был безгрешен, задумалась Шари. Вспомните, как Мудрый Дарис обиделся на геранов, когда был ещё их покровителем, и отказался от них, перейдя в Средний мир. Они, конечно, далековато зашли, когда попытались поставить себя выше него только из-за наличия крыльев но поддаваться обиде и бросать тех, за кого ты в ответе так бы не поступил бог, в которого верит та учительница.