«Плёвое дело, думала она, пытаясь унять дрожь в руках, держа кружку с горьким чаем. Такое же плёвое, как когда Сорин только начинал заниматься резьбой по дереву».
Пример был неудачный. В начале своей деятельности брат Шари был неосторожен и при работе с топором отрубил себе три пальца на правой руке. Теперь вместо них красовались протезы матового чёрного цвета лучшие, которые удалось добыть на имеющиеся у них тогда деньги.
Прямо сейчас они дрожали вместе с остальными пальцами на руках Сорина, сцепленных в замок. Больше ничто не выдавало его волнение. Шари успокоила дыхание и снова сделала глоток из кружки. Очень не вовремя ей в голову пришла мысль, как странно было вернуться домой к приготовленной еде.
Прошло совсем немного времени, прежде чем перед дверью послышалась тяжёлая поступь и раздался стук. Для большей уверенности стучавшийся прокричал:
Сорин! Шари! Открывайте! нотки приказа просачивались в тоне Ямока, даже когда он был не на службе. Сказывалось влияние должности капитана стражи.
Его спутник молчал. В последний раз переглянувшись с братом, Шари подошла к двери и повернула ручку.
Дяде Ямоку было сорок восемь лет, и он слыл таким же видным, как его сестра Овейна. Чёрные густые волосы с завитками снизу обрамляли широкое лицо, выделялась мощная челюсть, укутанная короткой бородой. С возрастом за ушами начали появляться рыжие волоски, признаки старости у раттов. Вся фигура Ямока демонстрировала воинскую стать и выдержку, но при взгляде на него не возникало страха. Шари думала на досуге, что это правильно: страж не должен вызывать боязнь с ним связываться; его цель это обеспечивать безопасность и чувство комфорта. Пусть дрожат только те, кто этот комфорт собирается нарушить.
Дядя! с искренней радостью Шари обвила его руками, носом втянув запах усталости.
Привет, свет мой, уютным гортанным тоном встретил её объятия Ямок.
Недолго постояв на пороге, они прошли внутрь дома. Из-за дядиной спины Шари увидела бесстрастное лицо Кливара. Он стоял с немым вопросом, стоит ли ему также входить.
После той встречи Шари не рассчитывала увидеть его так скоро. В неловкости не зная, что сказать, она сделала жест рукой, приглашая Кливара зайти. Он кивнул.
Дядя! наигранно бодро воскликнул Сорин, поднимаясь на ноги. После коротких объятий с похлопываниями по спине они оба сели за стол. Шари встала позади брата, сложив руки вместе за спиной. Кливар остался стоять у двери, показывая непричастность к происходящему.
Ямок откашлялся.
Итак, дети мои, покровительственно начал он, рад видеть вас обоих на месте.
Что же за интерес привел тебя сюда? с намёком на насмешку спросил Сорин.
Не паясничай, дядя пригрозил ему указательным пальцем. Как будто я не имею права навестить любимых племянников.
Шари посмотрела на Кливара в поиске ответов. Тот покачал головой, советуя ей не влезать в конфронтации. Он был прав, признавала она.
Твой график не перестаёт меня удивлять, дядя, продолжал Сорин. То мы не видимся неделями, то ты второй вечер подряд горишь желанием увидеться со мной. Я могу решить, что у тебя появился повод за мной следить.
Как грубо, Ямок сделал вид, что обиделся, я оскорблён. Как тебе не стыдно устраивать подобное на глазах сестры, Сорин?
Я могу попросить её отвернуться.
Они сверлили друг друга взглядами, и Шари становилось горячо находиться в той же комнате. Она видела, что дело не ограничилось чтением нравоучений в последнюю их встречу. И спор, разгоревшийся тогда, продолжал полыхать до сих пор.
Ей надоело. Она слишком устала для чужих продолжительных разборок.
Уткнувшись обеими руками в столешницу, она привлекла к себе внимание.
Перестаньте, оба. Дядя, мы очень рады тебя видеть, честное слово. Но ответь, ты пришёл по какому-то поводу или мне поставить подогреваться чай, чтобы посидеть большой дружной семьёй?
Кливар вздрогнул на месте. Шари, заметив это, тоже покрылась мурашками.
Ямок посерьёзнел.
Я пришёл проверить, не сварились ли мозги в мастерской у моего дорогого племянника, чтобы он отправился в Запретный Дворец, как и хотел.
Как видишь, не сварились, если я всё ещё в состоянии отвечать тебе, нахмурился Сорин.
Не сварились, раз ты всё ещё здесь, Ямок повёл бровью.
В течение всего разговора его хвост оставался неподвижен, выдавая непоколебимую уверенность и стойкость. В свою очередь, хвост Сорина мотался из стороны в сторону от напряжения.
Дядя посмотрел на Шари.
Я благодарен, что ты, свет мой, проявила благоразумие. Прости, что не пришёл сам в тот раз.
Ничего страшного, кивнула она, мы с Кливаром хорошо поболтали.
Она почувствовала, как это польстило Кливару.
Я рад, честно улыбнулся Ямок. И я рад, что ты, Сорин, никуда не идёшь. Перестань вести себя как ребёнок, не иди на поводу у мимолётных желаний.
Шари видела, как застыли напряжённые плечи брата.
У тебя есть ответственность перед семьёй и перед самим собой. И эта ответственность здесь, в Стирданоре. Ты не можешь просто так разбрасываться своей жизнью, становясь Рискнувшим и идя куда глаза глядят.
С каждым словом Сорин всё мрачнел и мрачнел. Смесь тоски и злости выражалась в том, как слегка опустилось его лицо, как всё медленнее и дальше раскачивался хвост. Шари молилась Дарису, чтобы брат не сорвался прямо сейчас.
Если бы Овейна была здесь, ты бы получил категоричный отказ, Сорин. Неужели ты бы и тогда пошёл? Против решения матери?
Даже Кливару стало ясно, что Ямок ходил по тонкому льду. Он не мог ничего сказать, но шумно переступил с ноги на ногу, ударив каблуком сапога по стене. Видно, это был своеобразный знак, потому что дядя сдержался после произнесённых слов. Он протянул руку и коснулся плеча Сорина.
Послушай, я говорю всё это не из злости, его голос стал мягче, но ты же понимаешь, что здесь, он обвёл руками комнату, здесь остаётся слишком многое, чтобы ты мог так запросто уйти. Оставить Шари, работу, дом. У тебя просто нет такого выбора, Сорин.
Я знаю, совсем поникнув, согласился с ним он. Да, ты прав, дядя.
Поднявшись на ноги, Ямок потрепал его по рыжим волосам.
Я знаю, что ты ушёл из мастерской, более добродушно звучал его тон. Если захочешь вступить в ряды стражи, только скажи. Начнём тренировку немедленно.
Я пока подумаю, ушёл от ответа Сорин.
Ну думай.
Стянув ягодку с миски на столе, Ямок отправил её в рот. Затем подошёл и мокро поцеловал Шари в щёку.
Приглядывай за братом, свет мой, ласково погладил он её по голове.
Конечно, кивнула она.
Сорин встал, чтобы проводить дядю. Следом за ними вышли Кливар и Шари. Внезапно Ямок остановился, словно что-то вспомнил.
Кстати говоря, до меня дошли слухи, что у вас крышу проломило. Не покажете, в чём тут дело?
Да, сарай старый, крыша совсем прохудилась, легкомысленно ответил Сорин.
Пойдём посмотрим, предложил помощь дядя.
Здесь у них поводов для ссоры не нашлось. Они обошли дом и прошли во внутренний двор в направлении сарая.
«Твоё убежище, Сорин, стало новостью недели в Стирданоре, подумала Шари. И единственной вещью, насчёт которой вы с дядей решили не ругаться сегодня».
Они остались с Кливаром вдвоём стоять у входа в дом. Шари облегчённо выдохнула с каждой минутой ей всё больше и больше хотелось, чтобы день подошёл к концу. Кливар обеспокоенно осмотрел её.
Выглядишь изнурённой, Шари.
Чувствую себя в десять раз хуже, вздохнула она. Перед ней стоял тот, с кем не нужно было притворяться бодрой и стойкой. Последние несколько дней ох, Дарис, как-то тяжело.
Сорин не давал тебе спуску? сочувственно заметил Кливар.
«Дело не только в нём, про себя добавляла Шари. Ты даже не представляешь, что творится здесь. И я не хочу, чтобы представлял».