Лале смиренно отвечал на её вопросы и никак ни движением брови, ни лёгкой насмешкой не выдавал своего неудовольствия.
Хотите примету? Чем ближе дом к Иофату, тем больше в нём чёрного железа. Пожал плечами. На север его возят мало, и ваши земляки научились бороться своими средствами. Да и если в дом придёт покойник, которого третий день как схоронили, я думаю, его семейство и без чёрного железа заподозрит что-то неладное.
Трудно поспорить.
Чёрное железо не столько оружие, сколько зеркало, объяснял Лале спокойно. Оно причиняет боль, но убивает не лучше обыкновенного.
А что про обман?
Только здесь он усмехнулся краем губ.
Всё-то вас одно заботит. Да, чёрное железо можно обмануть если изгаляться и не касаться его разными способами. Человек изобретателен, госпожа Ольжана. Особенно тот, кто боится разоблачения. На их беду, мои братья, что называется, тоже не лыком шиты. А что же, вы кого-то собрались дурить?
«Главное, подумала она, чтобы ты меня не обдурил». Ольжана была недоверчива и считала, что впитала это с молоком матери: в их землях многие такие. Может, потом ей станет за это стыдно, но сейчас она вызнает всё, что сумеет.
А нельзя ли она замялась, обмануть железо, если что-нибудь выпить?
Или съесть, развеселился Лале. Если только яд. Хотите обмануть зеркало заставьте себя исчезнуть.
Кибитка катилась по влажной земле, но, к счастью, не застревала. Случись это, у Ольжаны бы сердце из груди выпрыгнуло: солнце тянулось к горизонту. А госпожа Кажимера сказала ей на прощание, что твари, сродные Сущности из Стоегоста, предпочитают охоту по ночам. Днём их не застать «вот тебе и возможность спастись, ясочка».
Хочешь не хочешь, а нужно укрыться до ночи, иначе они помогут Сущности взять след.
Смертельный яд? уточнила Ольжана рассеянно. Я слышала, что в западных господарствах колдунов хоронят в сапогах из чёрного железа.
Напрасно. Вместе с жизнью человек теряет все умения значит, и железо не оставляет на нём след.
Ольжана оправила пыльный полог. И прикусив губу Длани, какой же она выглядит дурой! продолжила выспрашивать голосом, полным вежливого участия:
Если бы я хотела обмануть зеркало, я бы использовала заклятие сильнее, чем оно. Вы никогда не встречали чары хитрее, чем ваше железо?
Работа моего железа предельно проста: жжёт, если касается кожи перекидыша. Все хитрости в пределах этого. Лале тяжело вздохнул. Чародеи Двора Лиц могут держать чёрное железо, если на них надето чужое обличье. Но вы ведь понимаете Можно обмануть случайного стражника, велевшего вам коснуться решётки у церкви. Прикроетесь рукавом или только сделаете вид, что коснулись, но совсем другое дело, если за вас взялся мастер.
Он покачал головой, показывая, что не подразумевает ничего хорошего.
В Иофате и Хал-Азаре я встречал братьев, которые так управлялись с железными кольями, что могли бы пробить и слой колдовской кожи.
Ольжана проглотила ком в горле, но ничего не сказала.
Чародеи Двора Лиц, продолжал Лале, не могут носить чужое обличье вечно. Если посадить их в темницу, рано или поздно они его сбросят. А там снова железо.
Он помолчал, а потом произнёс осторожно, с мягкой смешинкой:
Вот что скажу, госпожа Ольжана. Если вы встретили человека, а он, допустим, взъерошен, подозрителен и колченог Ну бывает же такое, кого только не встретишь на дорогах Так вот: если он носит перстень, как у меня, то, скорее всего, перекинуться в оборотня у него силёнок не хватит, и нет смысла ловить его на слове.
Хорошо, думала Ольжана, вдыхая дорожный запах цветочный, лошадиный и сырой. «Допустим, ты всё-таки не чародей, раз постоянно носишь свой перстень. Но тогда ты действительно башильер, а это ещё хуже».
Наверное, ей стоило замолчать, пока Лале не вышвырнул её на большак. Но она ехала в его кибитке по дорогам, которые он наверняка знал лучше неё, раз путешествовал по Вольным господарствам и лечил людей. Слишком уж большая власть для человека, о котором она знала совсем немного.
Как же вас занесло к башильерам? спросила она, разглаживая платье на коленях. Вы ведь господарец, как и я. По говору слышу. Даже несмотря на то, что обратились ко мне на «вы», на иофатский манер.
Лале рассмеялся и обернулся к ней так, что она увидела кусочек его изуродованной щеки.
Вы даже не стесняетесь признавать, что исследуете меня, госпожа Ольжана. Да, я господарец. А сможете понять, из каких я мест?
Ольжана решительно не могла это понять. В Стоегосте, при госпоже Кажимере, она встречала людей из разных господарств, но Лале говорил одновременно похоже и непохоже на всё, что она знала.
Не старайтесь, успокоил он. Моё произношение безнадёжно испорчено. Я прожил в Хал-Азаре одиннадцать лет треть своей жизни и столько же не говорил на родном языке. От прежней господарской речи мало что осталось.
Одиннадцать! поразилась Ольжана. А думала о другом фразу назад ей показалось, что Лале вот-вот рассвирепеет. Духи, что же заставило вас вернуться? Вам там не нравилось?
Очень нравилось. Лале задумчиво посмотрел на горизонт. Но времена там изменились.
Он огладил небритую щёку.
Госпожа Ольжана, произнёс он спокойно-вежливо. Я готов объяснить то, что вас смущает, но в душу вы мне, пожалуйста, не лезьте.
Так Ольжана поняла, что кусок его души остался в Хал-Азаре.
Простите. Она смотрела ему в затылок. Я буду рада узнать всё, что вы сочтёте нужным рассказать. Сами ведь понимаете: вы башильер, а до нашей с вами встречи я думала, что случайных людей туда не берут.
Лале издал сухой смешок.
А я и не случайный человек. Орден башильеров огромен. Среди моих братьев, помимо религиозных фанатиков, есть тьма учёных мужей от математиков до философов, от архитекторов до врачей. Я знаю множество бродячих проповедников и лекарей, которые и мухи не обидят. Да и я примкнул к ордену не потому, что хотел бороться с колдунами.
Лошадка шумно фыркала и махала хвостом на неё слетались мошки. Солнце наливалось пылающим, закатно-розовым цветом.
Я сделал это ради знаний, продолжал Лале. Сотни книг в башильерских библиотеках, тысячи свитков и манускриптов Невиданное богатство для мальчика из господарской деревни, как считаете?
Ольжана слышала, что проповедники-башильеры не только разъезжали по Вольным господарствам, но принимали к себе мальчишек, готовых постигать их науки. Правда, в этих землях трепет перед Дланями никогда не был сильнее трепета перед старыми богами и Тайными Людьми.
Как же я сдружился с колдунами? Лале уже сам задавал себе вопросы, и Ольжана решила, что, должно быть, она его ужасно раздражает. Смотрите.
Он стянул перчатку с левой руки, и Ольжане пришлось приподняться с места, чтобы разглядеть, что же он имел в виду.
Мои братья часто носят перчатки. Руки для служителей Дланей особенная часть тела, но я ношу по другой причине. Он пошевелил пальцами, сжимающими поводья. Ничего не замечаете?
Левая кисть Лале была смуглее и шире, чем правая. Пальцы короче и толще.
Думаю, по мне заметно, что некогда я попал в передрягу. В голосе ни тени скорби, как у человека, который давно всё отстрадал. В награду мне достались не только разорванное лицо и хромая нога. Тогда мне отняли руку и вернуть её смог лишь хал-азарский чародей, достопочтенный Залват из города Шамбол.
Ольжану было трудно впечатлить колдовством. Она видела чудищ больших и малых, спящих в озёрах и резвящихся на погостах. Она наблюдала, как звёзды катились с небосвода, точно яблоки по тарелке, и застывали в ручье блестящими серебряными монетами. Она знала, что вьюга может рыдать человеческим голосом, как девушка по убитому жениху, а болотные огни способны свести путников с ума. Но сейчас сейчас Ольжана не сразу нашла слова.