Да, портрет дышал. Он жил. И Изабелла была на нем великолепна.
Но рядом с портретом герцогини Изабеллы Брюггской должен был висеть портрет и самого герцога Филиппа III Доброго, Великого герцога Запада. Но портрета не было.
Он исчез.
Часть II.
Глава 1.
Зима началась внезапно, в несколько часов упрятав грязный город под толстым слоем белейшего снега.
Вслед за снегом ударили нешуточные морозы. Люди черными, съежившимися фигурками передвигались по городу быстро и как-то рвано: то и дело забегая погреться в магазины и подъезды домов.
Василисе же повезло. Ей не нужно было теперь каждый день ходить на работу. В здании фирмы в одночасье полопались новые трубы, оставив весь дом без живительного тепла.
Василиса, как и другие сотрудники, выполняла свою часть работы дома, оставив себе только один ледяной день в неделю, когда надо было бежать в офис, чтобы сдать готовое и взять новое.
Зато дома было тепло. Дом был старый с проверенной временем системой отопления. Так что по квартире можно было ходить легко одетой, да еще и форточку открывать для проветривания.
Неожиданно сразу после наступления холодов в Василисиной квартире появилась и задержалась на неопределенный срок жилица.
В один из ледяных дней, возвращаясь с работы, Василиса обнаружила замерзшую и потерянную Чокнутую Баб Марту у двери своего подъезда. Старушка в своем обычном наряде, таком смешном и нелепом летом и таком непригодном для зимы, стояла, переминаясь с ноги на ногу, прижимая к груди обеими руками старый, потертый саквояж неопределенного цвета. Впрочем, у Баб Марты все вещи были именно этого цвета неопределенного. Странно было и то, что Баб Марта не бормотала, стояла молча.
Василиса уже и не помнила, когда в последний раз видела странную старушку. Наверное, тогда, во время потопа в библиотеке. Позже Баб Марта почему-то ей на глаза не попадалась. А тут на тебе стоит, трясется. Еще и саквояж этот
Баб Марта на вопросы не отвечала, только смотрела темными глазами на Василису не жалостливо, нет, тоскливо. Поняв, что Баб Марту оставлять на застывшей от морозного ужаса улице дольше нельзя, Василиса повела ее к себе.
Чокнутая старуха, семеня, пробралась к крохотному диванчику на кухне, повалилась на него и мгновенно уснула. Василиса только головой покачала. Накрыла старушку толстым пледом и тихо вышла.
На следующий день Василиса проснулась поздно. Долго, томясь от сладкой неги, решала: вставать уже или дать себе волю и поваляться еще в теплой постели белым, снежным утром. И снова, как тогда осенью, увидела в углу комнаты маленькую старушку, сидевшую на стуле. Старушка скатилась со стула и, торопливо окая, забормотала: «Спит, спит. Все утро спит. А все готово. Все стынет, а она спит. А греть нельзя, надо, чтобы свежее. А она спит. Пойдем, пойдем, а то стынет, а надо, чтобы свежее».
Оторопев, Василиса встала и пошла за перекатывающейся Баб Мартой на кухню. На кухонном столе, покрытом старой кружевной салфеткой (откуда только она взялась?), стоял кофейник, чашки, те самые разномастные, и Василиса не поверила своим глазам блюдо с тончайшими кружевными блинчиками.
Оказалось, что нелепая и сумасшедшая старуха изумительно готовит. Чего только стоили эти, невероятно вкусные, тающие во рту, блинчики с воздушной шапкой соуса англезе, политые янтарного цвета апельсиновым сиропом. Из Баб Мартиного бормотания Василиса и выудила название важной составляющей этого кулинарного чуда соус англезе.
Дальше больше. На обед были явлены миру и ошарашенной Василисе крохотные котлетки а-ля Помпадур под яблочным соусом и невероятно воздушное картофельное пюре, которое при малейшем дуновении дрожало и, по-видимому, желало взмыть в воздух. И опять только из бесконечного монолога Василиса поняла, что это именно пюре и именно котлетки а-ля Помпадур.
Конечно, Баб Марта не спрашивала у Василисы, чего бы та хотела на завтрак, обед или ужин. Она просто открывала холодильник и шкафы, что-то там доставала и над этим чем-то какое-то время колдовала, подавая на стол виртуозно приготовленные чудо-блюда.
В монологах Баб Марты было много интересного и познавательного, касающегося неожиданных кулинарных шедевров, но в этих монологах невозможно было найти ответы на вопросы, которые задавала Василиса: что случилось с Баб Мартой? Как Баб Марта оказалась у подъезда в тот ледяной день? Где она, в конце концов, живет и как ее туда препроводить?
Помаявшись, Василиса решила: пусть живет. Потеплеет, авось отправлю домой.
Впрочем, соседкой Баб Марта оказалась необременительной. Большую часть времени проводила на кухне. Постоянно что-то стряпала и бормотала. Там же и спала на маленьком диванчике.
Отход ко сну предварял банный ритуал. Мыться, как выяснилось, Баб Марта любила и принимала ванну с удовольствием. После пенной ванны долго и с наслаждением стояла под душем. Что с «наслаждением», Василиса решила, слушая, как бормотание из ванной становится громче и как-то напевнее. И только после этого мягко и блаженно старушка вкатывалась на кухню, стыдливо придерживая на груди вырез старой ночной рубашки. Рано утром Баб Марта снова была на ногах и снова готовила.
Василиса сначала пыталась вызнать, какие продукты нужны Баб Марте для того или иного блюда. Даже оставляла на столе записки с вопросом «Что купить?» Все напрасно. На вопросы Баб Марта не имела обыкновения отвечать, а на записки и вовсе не обращала внимания.
Тогда Василиса решила покупать всего понемногу. Что-нибудь да пригодится. Тем более что работа, хоть и нелюбимая, денег стала приносить значительно больше. Вот их-то Василиса и тратила: на еду и книги.
Ожидание нового кулинарного чуда от Баб Марты стало сродни ожиданию открытия и приобретения новой книги. К тому времени Василиса научилась неплохо разбираться в книгах. Прошло то неуемное, неразборчивое поглощение книг. Теперь она выбирала их тщательно и придирчиво. Знала редкие и почитаемые издательства, понимала ценность небольшого тиража и первого издания, отличала качество бумаги, а также руку хорошего переводчика. Хорошие переводчики, по мнению Василисы, прекрасно владели языком, с которого им посчастливилось переводить книги. Знали стиль писателя, понимали его, чувствовали.
Так появились у нее «Волшебные сказки Ш. Перро» в переводе Тургенева из подарочной детской серии издательства Вольфа. Немного потертая книга в сафьяновом переплете с золотым тиснением. 1867 год на титульном листе интриговал и радовал. Да, книга детская, но рассматривать ее, перелистывать прекрасного качества страницы, любоваться иллюстрациями какое это было наслаждение!
Были и маленькие книжечки карманного формата издательства Суворина, которые в свое время стоили недорого. Зато первое издание, чем Василиса очень гордилась. Радовало и то, что многие книги бесплатно отдал сосед, делавший ремонт и освобождавший квартиру от ненужного хлама. Причем, избирательная теперь Василиса забрала у него не все, а только лучшее и достойное внимания.
Книги были разные, но, в основном, старые. Современные печатались на плохой бумаге, которая дурно пахла и наощупь была неприятна. Оттого Василиса по-прежнему предпочитала книги «того» времени, зачитанные. Все те же книги с «Историей» и скупала их с радостью, с вожделением представляя себе все новые и новые открытия.
Наступило странное время, когда прекрасные книги можно было купить за копейки, а то и просто забрать даром. Любимая, до последней полочки исследованная библиотека закрылась. Уборщица тетя Маша сама упросила Василису прийти и забрать хоть что-то из книг, лишь бы не пропало, лишь бы не выкидывать, не сжигать.