Вот оно, что? промелькнула шальная мысль.
Ребята, значит, с одного поселка, это уже хорошо. Никто не посмеет, отступить в бою или бросить своих земляков, такой обычай гор. Если потом раскроется трусость, кого-нибудь из них, тогда лучше смерть, в крайнем случае, бегство из поселка, иначе сельчане не дадут житья. Это уже хорошо. Но это там, внизу, а здесь главное, приказ.
Значит так, полковник заговорил так, чтобы не было возражений, ты, Руслан, и Сеймур, он сделал паузу, не слышу ответа.
Я! Сеймур вздрогнул, услышав свое имя.
Вот именно так и надо всегда отвечать «Я», пойдете в Лачин, за помощью. Низами даст вам координаты, где нас ждать. Это приказ, все ясно?
Руслан сделал шаг вперед, намереваясь возразить, но, встретив суровый взгляд полковника, остановился.
Дорога, идущая в лощину выведет вас к деревне Зараслы, а там по дороге до Лачина недалеко. Низами проводи их, приказал он и обратился к остальным солдатам.
Нас, 24 человека, обвел полковник взглядом стоящих в строю бойцов, пойдем группами. Впереди каждой группы дозор из двух человек. Предупреждаю, дышать через раз, дурацкие шуточки проглотите, даже если шутка, как ежик колючая. По-азербайджански, кажется, «кирпи» называется.
Все молчали. Ветер тоже утих, шурша осенней листвой.
Группам идти след в след, если кто чихнет, знайте, накличете смерть, она кружится где-то рядом, поняли? Две минуты перекурить, оружие проветрить, подготовиться к движению. Командирам групп, поставить задачи! Разойдись. Бойцы скучковались, закурили, шепотом обсуждая приказ, но никто не осмелился уточнить, куда идут и зачем?
Прошло пять минут и командиры построили группы.
Все готово. Сердце часто стучит, пульс отдается в висках.
Ну что, ребята, пошли? просто сказал полковник. Да, еще одно хотел попросить вас, голос его немного дрожал, прошу, мужики запомните, я всех хочу завтра увидеть в живых, прошу вас мужики, берегите себя, доживите до следующего рассвета, не подведите меня. В общем, голос подвел полковника, группы на выход!
На лбу выступили капельки пота, тело согрелось. В последнее время полковник заметил, что только стоит сказать «приказываю» как тело начинало наливаться теплом. Не зря ему всегда нравился фильм про старшину Васькова
«А зори здесь тихие». Сколько бы не смотрел он тот фильм, всегда поражался умению старшины отдавать приказы. Только Васьков мог говорить так, что хотелось самому ринуться в бой, вместо тех молодых девочек, что были у того в подчинении и шли на смерть.
Бойцы стали прощаться.
Ступая тихо, по-кошачьи, ребята один за другим, растворялись в предрассветном тумане, будто исчезали в неизвестности.
Полковник внимательно всматривался в лица своих солдат, не зная, что их ждет впереди честь, слава или вечное забвение.
Невольно его взгляд остановился на Вугаре, двадцатилетнем молодом парне, родом из пригорода Баку, поселка Джейранбатан. До войны полковник и не слышал об этом населенном пункте, пока с братом Эльманом не поехал туда, чтобы отобрать в свою бригаду бойцов из добровольцев поселка. Запомнился Вугар тем, что всегда переспрашивал, когда получал какое-то распоряжение или приказ. Уточнял все детали, и если ему, что-то не нравилось, обязательно тут же просил разъяснить. Первое время казалось, что это от недисциплинированности, но со временем, стало ясно, что это от высокой ответственности за порученное дело. Именно вот эта ответственность, эта черта характера очень понравилась полковнику. И он всегда поручал ему самые важные задания.
Сейчас, что-то заставило полковника остановить взгляд на Вугаре, какая-то тревога охватила его. Он почувствовал, что видит Вугара в последний раз. Полковник шагнул к нему и по-братски обнял солдата. Тот ответил крепким объятием. И если бы кто-то сейчас спросил, что его толкнуло на этот жест, он ни за что не смог бы ответить. Эта группа ушла также тихо, как и предыдущая, не издав ни звука.
Ветер носился по вершинам деревьев, пел свою, только ему известную песню. Подождав немного, полковник шагнул в темноту, увлекая своих солдат правее, от остальных групп. Ему надо было обойти выступ в скале и первым выйти на направление общего движения.
Часа два, или около того, шли молча, пробираясь через заросли колючих кустов, многовековых деревьев буков, дубов и грабов. Тропинка, по которой шла группа полковника, вилась вдоль обрыва. Справа по ходу их движения, откуда-то из глубины ущелья, доносился отдаленный рокот горной речки.
Впереди всех шел боец по кличке «Мулла». Ребята называли его так, из-за того, что тот постоянно молился и читал Кoран.
Свист пули никто не услышал, пока идущий впереди Мубариз не вскрикнул. Не то чтобы вскрикнул, просто, помня наказ молчать, ойкнул тихо, словно умоляюще. Но этого звука было достаточно, чтобы почувствовать смерть бродит рядом.
В книжках много пишут, что смерть приходит внезапно и, что она сама нас выбирает.
Значит, в это раз она выбрала не меня, полковник резко сорвал автомат с плеча, бросился в подножье ближайшего дерева.
А может, просто промахнулась «косая», подумал он, досылая патрон в патронник. Свист пуль и осколков вернули его в реальность.
Справа упал еще один боец, и стал отползать за дерево.
Это что же, так может и меня зацепить? нет дудки, я еще хочу пожить, увидеть своих детей. Нет хачики, мы еще повоюем, подбадривал он себя, выпуская короткую очередь навстречу вспышкам из темноты.
Тело автоматически бросается вперед. Пробежав метров, пять он падает на землю, перекат, еще перекат, как учили, теперь цель. Вот они, хачики в черных бушлатах, перебежками начинают обходить группу. Короткая очередь, школа Бориса Тяпкина, друга по сборной в команде многоборцев в танковом училище.
Выверенный годами изнурительных тренировок инстинкт стрелка-автоматчика, когда тратится всего два патрона на мишень, мгновенно вернулся. Черный «бушлат», будто споткнулся на бегу, упал, широко раскинув руки.
Короткими очередями по движущимся мишеням, упреждение полфигуры, мозг работал как вычислительная машина, решая огневую задачу. Еще очередь, трасса отклонилась чуть левее.
Нужна поправка на ветер, еще очередь, «бушлат» рухнул, как подкошенный. Перекатываясь, полковник стал скатываться в какую-то яму. В этот момент что-то обожгло щеку. Теплая кровь, как непрошеная слеза, оставляя алый след на щеках, стала скатываться за воротник. Пуля сорвала кусок коры со ствола дуба в каких-нибудь пяти сантиметрах от головы. Дубовая щепка, от рикошета пули, расцарапав щеку, упала рядом.
Перекат. «Бушлат», перебежками пытается обойти слева, но он тоже обречен.
Пули, как надоедливые мухи, жужжат над головой. Сбитые пулями ветки, падают вокруг. Полковник повернул голову и увидел своего ординарца.
Тябрик, передай по цепи, отстреливаясь, приказал полковник отходим. Остаешься прикрывать, патроны экономь.
Дав длинную очередь, он, пригнувшись, стал медленно отходить к зарослям кустов, на ходу перезаряжая автомат. Теперь надежда была только на ноги. В голове стучит, как некстати песня В.Высоцкого, «Эх вы кони мои, выносите друзья, выносите»
Бежали долго, прячась за деревьями. Ногами цеплялись за корни, падали, вставили, не обращая внимания на боли в ушибленных местах. Полковник продолжал уводить ребят от места засады.
Стрельба постепенно затихла. Он остановился, обхватив ствол, какого-то дерева. Пот лил ручьем, из груди вырывался хрип. Легкие работали на пределе возможного. Через минуту группа собралась.
Все живы?
Мубариз придерживает правую руку.
Зацепила малость. Кость цела, нормально все. Кажется, все, командир, вырвались.
Тябрик здесь?