Процитированный интеллектуальный пассаж из известной работы учёного заключает в себе суть фундаментальной научной задачи, которая поставлена перед современным исследователем, изучение лингвистических аспектов проблемы перевода библейского имени Бога. Теоретико-познавательная ссылка на утверждение русского филолога-классика С. И. Соболевского («LXX часто не столько переводят, сколько истолковывают»[58]) показывает, что филологии в указанной сфере предстоит многое сделать. Увы, актуальным это замечание остаётся и по сей день: именно лингвистическое исследование призвано быть основой толкования Библии и литургии, а онотомалогический дискурс необходимо и закономерно должен стать его сердцевиной[59].
1.1.1. Имена Бога
В библейском повествовании встречаются различные именования Бога. Уже в текстах Пятикнижия (Торы), в частности в книгах Бытие и Исход, представлено сложное сочетание еврейских традиций и преданий[60], в которых фигурирует определённый набор божественных именований. Объединяющим эти традиции и предания моментом является смысловое наполнение имён Бога их провиденциальное значение для еврейского народа: Вседержитель, Всевышний, Сильный, Крепкий и т. д.
Так, общесемитическое слово-имя Элогим (древнеевр. םיהולא [Элохи́м]) в древнейшем религиозном политеистическом контексте обозначало Бога-Господина, Владыку всего, Верховное божество.
Грамматической формой, в которой употреблено это еврейское слово, является множественное число. Окончание םי (-īm) имело в древнем языке, как утверждают специалисты-семитологи, значение превосходной степени (pluralis majestatis, так называемое «множественное число величества»). Эта форма происходит от архаических корней Эл (древнеевр. לא) и Элоах (древнеевр. הולא) (арабское Аллах имеет тот же корень)[61].
В греческом тексте Септуагинты имени Элогим соответствует, как было уже указано выше, греческое ὁ θεός, в славянском и русском текстах Библии Бог. В условиях языческого политеизма имя Элогим означало идею превосходства верховного божества над всеми остальными и над всем миром. В контексте библейского монотеизма это имя стало отражать идею божественного превосходства над всем существующим[62].
/Эл/ Шаддай (древнеевр. [Эль] לא переводят как Бог (Нав. 3:10) или Владыка (Быт. 15:2) [Шаддай] יָדַּשׁ Всемогущий (Быт. 17:1)), более архаичное, а потому не так часто встречающееся в Библии имя, которое в русском переводе библейского текста фигурирует как /Бог/ Всемогущий (Быт. 17: 1) или Вседержитель (Иов. 5: 17). С. С. Аверинцев, пытаясь избавиться от излишней абстрактности традиционного русского перевода и передавая архаическую семантику древнееврейской лексемы, переводит это имя словом Крепкий[63]. Ветхозаветный контекст употребления имени Шаддай содержит идею силы и могущества Бога, именно так именовал Бога ветхозаветный патриарх Авраам[64].
Саваоф, или Цеваот (древнеевр. תואבצ, множественное число от אבצ [zаba/ цава] воинства, войска, ополчение; буквально Господь Воинств) ещё одно известное и весьма распространённое имя Бога в иудео-христианской традиции. Встречается это имя и в Ветхом (1 Цар. 1:3), и в Новом Завете (Иак. 5:4; Рим. 9:29). Его семантика обусловлена этимологически: Господь воинств, Господь воинств Израилевых (1 Цар. 17:45). В Священном Предании христианской Церкви Саваоф означает возглавителя «небесных воинств», всемогущего Владыку всех сил неба и земли (Господь сил) (Пс. 23:10; Ис. 1:24 и др.)[65]. Укажем важный в контексте нашего исследования ономатологический аспект: в христианской богослужебной традиции одно из древних молитвословий воспевает Пресвятую Троицу как Господа Саваофа. Экзегетические и лингвистические основания этой традиции предмет нашего исследовательского интереса (см. главу 2, подпараграф 2.2.2).
В числе прочих библейских именований встречаются следующие: Эль-йон (ןוֹילְעֶ Всевышний (Чис. 24:16)), Олам (םלָוֹע Вечный (Ис. 40:28)), ארֵוֹבּ Творящий (Ис. 40:28); יהֵלֹאֱ וניתֵוֹבאֲ Владыка (Бог) отцов наших (1 Езд. 7:27); ךְלֶמֶ דוֹבכָּהַ Царь Славы (Пс. 23:810); זוּזּע Сильный, רוֹבּגִּ Герой (Пс. 23:8); יהֵלֹאֱ םייִרִּבְעִ Владыка (Бог) евреев (Исх. 3:18);יהֵלֹאֱ םייִרִּבְעִ לאֵרָשְׂיִ Владыка (Бог) Израиля (Исх. 24:10); יֵהלֱֹא םִימַשַָּׁה Владыка (Бог) небес (Быт. 24:7); יחַ לאֵ Владыка (Бог) Живой (Нав. 3:10); םִיַמָשׁ Небеса (Дан. 4:2223; Лк. 15:1821); דָחאֶָה Один (ср. Ин. 5:44)[66].
Эти и другие именования характеризуют Бога со стороны его деятельного участия в жизни еврейского народа или конкретных проявлений и признаков. В библейском иврите прономинации и эпитеты, относящиеся к Богу, функционируют в качестве имён, поэтому все перечисленные именования Бога и в иудейской традиции, и в христианской традиции считаются именами Бога[67].
Однако к особой категории, как было отмечено выше, относится богооткровенное имя библейской книги Исход (Исх. 3:14) היהא (Я есмь, пребываю), которое переводится в Септуагинте греческим причастием ὁ ὤν (Существующий, Сущий) и соотносится с тетраграмматоном הוהי (YHWH). Это «имя-глагол» в Исх. 3:14, претендующее на статус имени собственного (nomen proprium) Бога, на научном языке лингвистики также является прономинацией (т. е. описательной конструкцией с использованием обстоятельства или существенного признака, относящихся к характеризуемому лицу).
Отметим, что в иудаистской (талмудической) традиции особое значение имеют такие иноименные заместители богооткровенного имени, как וֹמש ךוּרבָוּ אוּה ךוּרּבָ благословен Он и благословенно Имя Его, а также םֵשַּׁה [ha-Shem] Имя.
1.1.2. Тетраграмматон
В архаической письменности древневосточных народов, в частности в древнееврейской письменности, сложился, как известно, особый принцип записи священного текста. В письменном тексте учитывались по преимуществу только буквы, обозначающие согласные звуки. Огласовка священного текста, т. е. его произнесение, была прерогативой жречества. Для гласных звуков система письменных знаков огласовок возникла много позднее, в частности в так называемом масоретском тексте Библии (средневековые масореты хранители иудейской традиции)[68]. Древнейший запрет на произнесение священного имени Бога в ветхозаветной традиции обусловил в связи с этим утрату правил его произношения (Яхве, Йахве, Ягве, Иегова и др.)[69].
Действительно, еврейский народ с религиозным благоговением и почтением относился к имени Бога, и потому с определённого времени евреи перестали даже произносить его не только в повседневности, но и в культовом богослужении, при чтении Священного Писания. Божественное имя, полученное пророком Моисеем в Откровении при неопалимой купине (Исх. 3:14), или так называемый тетраграмматон (הוהי; YHWH), у евреев впоследствии произносилось только священниками (когенами); обычно его заменяли эквивалентом Адонай (т. е. Господь; буквально господа мои) (древнеевр. יָנֹדֲא)[70]. (В огласовке YHWH читается, предположительно, как Яхве [Jahweh]. Об этой фонетической коллизии мы скажем ниже.)
Замену божественного имени другими именами-эквивалентами Бога известный российский учёный-библеист XIX в. Г. С. Саблуков относил к послевавилонской эпохе[71]. Глубокий знаток библейского текста отмечал, однако, что в некоторых пророческих книгах, написанных и после Вавилонского плена, имя Бога по-прежнему продолжает встречаться (например, в книгах пророков Аггея, Захарии, Малахии, Ездры, Неемии). Как свидетельствует текст Вавилонского Талмуда, более чем через столетие после эпохи пророка Неемии, при первосвященнике Симоне I Праведном (девятый первосвященник после Вавилонского плена) евреи окончательно перестали употреблять Великое Имя Божие[72].