Моя мама обладает очень приятным, мягким характером. Даже когда она бывает строгой, этой строгостью хочется умиляться. Она выросла в деревне и оттого немного наивна, зато лишена всякой надменности и грубости. Мне сложно даже самому себе честно объяснить, какая она. Наверное, если бы она была строже ко мне в детстве и в целом была более жестким человеком, то я смог бы быть более беспристрастным, но даже попытки вспомнить про мою маму что-то плохое вызывают острый дискомфорт. При этом, что удивительно, слабой ее тоже нельзя назвать. В своей жизни ей пришлось пройти через такое, что даже просто пересказ этих событий может шокировать.
Лет пятнадцать назад умерла моя бабушка, ее мать. Это был рак мягких тканей или что-то такое. Течение болезни было страшное, сплошные мучения. Обнаружили уже на поздней стадии из-за ошибки деревенского врача. Жила она далеко в деревне за полторы тысячи километров от Череповца. Отец не мог бросить работу, и мама поехала одна. Она сидела с бабушкой в местной больнице каждый день, неделя за неделей, наблюдая ее страдания, пока врачи не сказали, что сделать уже ничего нельзя и нужно забирать больную. Вместе с объяснениями, как ухаживать за умирающей, маму и бабушку отправили обратно в деревню. В редкие моменты прояснения сознания от морфия бабушка спрашивала маму, почему ее не лечат в больнице, на что мама отвечала, что теперь уже можно лечиться и на дому. Так до самого конца бабушка и не знала, хотя, скорей всего, догадывалась, что происходит. Наверное, в какой-то момент она все поняла, и мама знала, что это уже не получается скрывать, но никто не решился начать этот разговор.
Тем не менее это лишь часть той угнетающей истории. В то же время нашелся старший брат моей мамы. Он сильно пил и заболел туберкулезом, продолжая бухать по-черному. Нашелся он уже при смерти и был отправлен в ту же деревню, тоже умирать. Рассказывая мне об этом, мама упомянула одну особо мрачную деталь будучи физически относительно слабой женщиной, она с легкостью могла носить своего брата взрослого мужчину на руках, настолько он похудел из-за болезни и алкоголизма.
Потом в какой-то день мама поехала покупать прибор для вентиляции легких, на дом такой берут только для умирающих, поэтому продавщица сразу выразила свои соболезнования, а когда мама уточнила, что ей нужно сразу два, то и вовсе опешила. У бабушки легкие начали отказывать вместе с другими органами, а у брата легких уже и так почти не было. Умерли они оба с промежутком в несколько дней, после чего маме пришлось сжигать большое количество грязной одежды, и когда я представляю эту сцену, у меня все сжимается внутри. Двое очень близких ей людей после продолжительной агонии скончались, и она стояла и смотрела на этот черный дым, символизирующий беспощадность нашей реальности.
Мама мне еще говорила, что начала верить в Бога в те дни, будто почувствовала его присутствие в какой-то момент, но, пытаясь вообразить весь тот ужас, я понимаю, что поверить можно было во что угодно, если бы оно обещало хоть как-то облегчить страдания.
Тем не менее, и я никогда не смогу этого понять, моя мама рассказывала мне эту историю с такой легкостью, будто это было не про смерть ее родных, а что-то нейтральное и даже увлекательное. Да и в целом я не помню, чтобы она когда-либо плакала, у нее могли пойти слезы из-за грустной сцены в детском мультике, но на этом все. Может, она и социопат, впрочем, какая мне разница, она моя мама самый дорогой мне человек.
Наша семья никогда не была богата, были даже времена, когда отец брал в долг у друзей, чтобы нам было чем платить за жилье и еду. Помню, приходилось питаться только пирогами с вареньем, так как больше ничего у нас не было. Но мама всегда оставалась полна нежности и терпения. Я слышал, что мужчины выбирают женщин, похожих на своих матерей, наверно, поэтому я так и не смог ни с кем сойтись, ведь моя мама обладает таким редким характером а может, я просто неудачник.
Вспоминая отношения моих родителей, я всегда удивляюсь тому, насколько спокойными и понимающими они были друг для друга, насколько добрыми и честными они оставались, несмотря на ужасные условия жизни в девяностых в Череповце. Я верю, что если и есть во мне сегодня что-то положительное, то это только благодаря их примеру и воспитанию.
Но в последние годы, из-за того что отец начал сильно пить, их отношения изменились. Теперь мама только постоянно терпит и тревожится. Терпит пьяные безумства отца и тревожится за его здоровье. Мне очень горько об этом думать, она всю жизнь была идеальной матерью и женой, и вот ее награда муж спивается, а сын уехал страдать в другой город. Но теперь я здесь, чтобы все исправить. Может, это и есть моя новая цель, моя новая гармония. Я хочу, чтобы мама знала, что всегда может на меня положиться. Все эти мысли наполнили меня уверенностью, и я окончательно осознал, зачем все-таки вернулся в Череповец. Мне захотелось плакать, но я не показал вида, просто молча ел свежеиспеченные блины, запивая горячим чаем.
Ну, какие планы у тебя тут? спросила мама.
Да пока не знаю, если честно, тут мне стало очень неприятно от мысли, что в конце концов придется искать работу в Череповце, и я вспомнил пару стыдных собеседований, которые проходил здесь, еще до отъезда в Петербург, и свою унылую работу в информационном отделе коксохимического производства.
Ну ничего, с твоим опытом тебя обязательно возьмут куда-нибудь, хотя бы и на завод.
И вот опять это гадкое чувство. Что еще за «хотя бы»? Хватит меня жалеть.
Нет, на завод я точно не пойду, твердо и даже немного грубо сказал я.
Ну ладно, ладно, пойдешь куда захочешь, нежно ответила мама и улыбнулась.
Я позавтракал и лег вздремнуть. Спать было очень приятно, я видел какие-то обрывистые сны, и все они были про Череповец. При этом, как ни странно, сны были добрые, светлые и наполненные ностальгией, от которой щекотало в груди. Я проспал почти весь день.
Проснувшись, я на несколько часов погрузился в ютьюб, это была моя привычная прокрастинация, моя зона комфорта. И хотя в моих рекомендациях присутствует очень много всяких научно-популярных каналов, я давно уже не питаю иллюзий, что учусь чему-то полезному или становлюсь умней, это просто развлечение. Меня вообще раздражает идея обучения «налегке», когда ты типа смотришь тиктоки, где тебе за пять-десять секунд преподносят какие-то темы в форме забавных анекдотов, и ты думаешь, что чему-то учишься. Вспоминаю, как когда-то читал про так называемые фельетоны, которые были очень популярны в конце девятнадцатого века. Это были специальные небольшие приложения к газетам, где вместо обычных новостей были юмористические очерки на темы искусства, науки и моды. И это было очень востребовано, ведь, читая эти легкие и забавные статьи, люди верили, что становятся образованней и умней, не прилагая при этом особых усилий. Мне кажется, в двадцать первом веке социальные сети дали фельетонам новую жизнь. Хотя, наверное, все-таки адекватные люди понимали и тогда, и сейчас понимают, что это просто развлечение, а не какой-то серьезный источник знания. Это просто я уже разочаровался в жизни и начал стареть, поэтому мое отношение к подросткам с их тиктоками не всегда справедливо. Мне хочется поворчать об их стремлении к легким путям и наивной вере в свою исключительность.
Тут меня, такого взрослого и зрелого человека, мама позвала ужинать. Пока мы сидели за столом, по телевизору показывали какое-то политическое шоу. Ведущий то надменно, то злорадно комментировал новости из США и Европы, часто будто что-то недоговаривая, бросая намеки, которые всегда сводились к тому, что наша страна идет другим путем, что мы мудры, что мы сильны и справедливы. Меня жутко раздражало то, что он постоянно заставлял аудиторию додумывать что-то, самостоятельно делать какие-то весьма спорные выводы о нашем превосходстве, оснований для которых он не приводил. Основаниями были определенные патриотические аксиомы с примесью шовинизма, которыми, как я полагаю, и были набиты головы любителей этого шоу.