А разве это не так?
В том и дело, что всё так! Вот только зачем вовлекать в свой заговор лишних участников? Если можно создать такие условия, когда основная людская масса будет сама работать на заговор? Даже того не подозревая.
Создать подходящий климат, Лимцова лопнула жвачкой. А юноши с максимализмом головного мозга сами подхватят нужную идею. Тем и занимаемся.
И, выдержав паузу, добавила:
А бомжей жалко. В психушку бедняг упрятали. Страшнейшая участь. Пичкать психотропной хренью каждый день
Они были слишком говорливы. Такие всему городу всё растрещат.
Уж лучше бы мы их пристрелили.
А это может вызвать вопросы, сказал Нойманн. Хоть они и бездомные, но убийства могут выйти боком. Куда проще упрятать в лечебницу. Особенно в этом случае.
А что насчёт Бомжа с Дробовиком?
Его поймать сложнее. Он просачивается даже сквозь пальцы ФСБшников. Да и горожане его поддерживают. Он в некотором роде символ города.
Вот если он пустит слушок о Твари тогда нам точно конец. Всех уволят. Народ прислушается к бомжу с дробовиком.
Можно, конечно, попробовать его поймать. Но это трата ресурсов Отдела, а наш главный головняк на ближайший месяу это «Плоть».
Интересно, как Бомж с Дробовиком уделал Тварь, задумалась Лимцова. Наши группы спецназа потеряли пятнадцать человек, а он отстрелял Тварь одним лишь своим ружьём.
Тварь ослабела. И нам нужно торопиться, пока она вновь не набрала сил.
А что, если использовать Бомжа в качестве приманки? Тварь наверняка захочет мести.
Слишком сложный план. Наш текущий план куда проще.
Лимцова кивнула рыжей головой. Некоторое время они ехали в тишине, пока не зашумело устройство связи.
Нойманн, Нойманн, раздался из динамиков голос Варшавского.
Да, слушаю, ответил Владимир. Сердце тут же забилось, в предвкушении чего-то хренового. Если на связь выходит сам Варшавский, то значит что-то случилось.
Vivere сбежала. Та тварь из Антарктиды, помнишь?
О боже мой, внутри Нойманна сразу же всё оборвалось. Ну что за день? Она в местах скопления людей?
Чтобы Vivere нанесла вред ей не обязательно быть в местах скопления. Споры уже попали в атмосферу. Отряды дезинфекции и ликвидации выдвинулись. Займись этим. Координаты я скинул. Поторопись. И постарайся в этот раз всё провернуть успешно.
Хорошо, выдвигаюсь
Нойманн врубил сирену. Лимцова открыла планшет и назвала место, куда следовало ехать.
Пиздец только и сказал Нойманн.
Работа, развела руками Анита. Конечно, ей же не нужно будет руководить операцией. Сидит себе, собирает информацию
Лет десять-пятнадцать назад эта Vivere подняла столько шума! Геморроя с ней было много одна из самых дорогостоящих операций Отдела, ведь всё происходило в тяжелейших условиях, в Антарктиде, на глубине одной из трещин. Без жертв не обошлось, но ситуацию взяли под контроль. Владимир когда-то читал отчёты о кошмарной древней инфекции, опустошившей одну из российских станций. Инфекция из конца палеозоя, произошедшая от плесени, паразитировавшей на раннедевонских риниофитах Тогда поговаривали даже о конце света, ведь в древности эти споры, согласно одной из гипотез, спровоцировали массовое пермско-триассовое вымирание.
А теперь одну из этих тварей по чьей-то дурной прихоти уволокли сюда. Для изучения необычного строения её тела. Может, даже для разработки биологического оружия Владимир не был посвящён во все детали, но именно так, скорее всего, и было. Он вытянул сигарету. Хотя бы так успокоиться.
Прямо в машине? поморщилась Анита.
Потерпишь! Я же терплю твои постоянные чавканья этой блядской жвачкой!
7.
Саня ещё не отошёл до конца от воздействия психоделиков и совсем сбился в ощущении времени. Казалось, что в ужасных галлюцинациях прошли тысячелетия. Его жестко допрашивали, а врать под этими препаратами было невозможно мысли просто рассасывались, было неясно, как извернуться, как не выложить всё. А если удавалось на секунду уловить ясность мышления и попытаться слукавить на мозги тут же обрушалась волна негативных эмоций. Без ущерба для психики следовало говорить чистейшую правду. Впрочем, Саня бы им все рассказал и так, всю правду, но про организацию грабежей инкассаторских машин он бы предпочел умолчать. Под препаратами же он доложил, казалось, абсолютно все о своей жизни.
Теперь он лежал на твердой шконке, запертый в бетонной камере. Здесь его и допрашивали. Камеру слабо освещала лампа холодного белого света. Ясность в голове наступила недавно, поэтому Саня знакомился с комнатой заново, разглядывал трещины, поры в бетоне. Ещё недавно по стенам плясали черти и тысячи кровоточащих глаз. И зачем так жестоко? Сможет ли он теперь вообще оставаться психически здоровым?
И что с ним сделают? Посадят в тюрьму? В психушку? Это был не обычный спецназ, не обычная полиция. Это были специалисты, которые наверняка действуют скрытно, борются с со всякой чертовщиной, вроде Олега Может, его просто казнят? Ведь спрашивали о «заразности» Плоти. Они думали, что его разум под контролем существа? А что, если всё действительно так? За этим и применяют психоделики в допросах чтобы заглушить влияние твари, контролирующей разум?
Почему-то думалось, что, скорее всего Олега догнали и убили. Как полили из огнемёта! С другой стороны, если вдуматься допрос вели так, будто тот ещё жив. Саня помнил вопросы, навроде «где предпочитает укрываться существо», «где расположены его логовища». В таком случае Олег это его единственный шанс на спасение. Главное это протянуть, пока его дружок набирает биомассу. И надеяться, что он действительно друг
Долго без дела валяться не пришлось стальная дверь щёлкнула и со скрипом открылась. В помещение вошли два бойца в балаклавах и женщина в белом халате то ли учёная, то ли врач. Достаточно вежливо поприветствовала, спросила о самочувствии, попросила встать, чтобы провести осмотр тела, координации движений, реакции. Удостоверившись, что всё в порядке сказала идти следом. Бойцы даже не стали его толкать. Даже не надели наручники! Просто шли рядом, будто бы всегда наготове. А Саня плёлся за женщиной, предвкушая нечто страшное. Хотя на страх оставалось совсем мало сил. Самое страшное, будто бы, уже прошло.
Через несколько минут пути по коридорам и лестницам Саню вывели в какой-то кабинет. За столом сидело два мужика, важного вида. Создавалось впечатление, что начальство. Костюмчики, галстучки Какие-то ордена на полке, карты города, папки с бумагами.
Добрый день, начал плешивый мужик, с бледной кожей. Как ваше самочувствие?
Не буду врать, робко ответил Саня. Я себя плохо чувствую после препаратов
Приносим свои глубочайшие извинения, сказал плешивый мужик. Но это было необходимо. Мы должны были узнать всю правду. Речь шла о безопасности тысяч, а то и миллионов людей. Вы ведь представляете, на что способен Олег?
Даже имя вытянули! И когда успели? Саня уже мало помнил о том, что рассказал.
Да, представляю, Саня съёжился, опустив глаза.
И зачем вы всё-таки сотрудничали с ним?
Саня не знал, что ответить и просто пожал плечами. Причины не было никакой. Будто бы он просто боялся. Поначалу. А потом же он вошёл в колею и привык. Стало весело, Саня получал кайф. Но говорить об этом не решался.
А мы знаем истинную причину, сказал бледнокожий. Вы нам рассказали её под препаратами. У вас не было выбора. Существо воздействовало на вас психически. Словом вы жертва.
Если Саня действительно говорил такое под препаратами, то снова не помнил. Но возражать не стал это утверждение ему было на руку.
Мы тщательно изучили степень вашего вмешательства в преступления, совершённые существом, добавил всё это время молчавший мужчина в чёрном. И сочли её незначительной. Вы были под властью этого существа и уже не могли давать отчёт своим действиям.