Ты это Палыч. Извини..
Да брось ты, не бери в голову! Сам же понимаешь, времена, тяжёлые настали, сказав, замолчав и вздохнув, Палыч, убрал руку от нажатой, красной, кнопки и стал внимательно, наблюдать на экране, на мониторе как, сдвигающиеся, высокие, массивные, испорченные колонны, закрывая вход за шагнувшим на причал «а то вдруг была слежка за очень знакомым ему и Фёдору, человеком», медленно, потягивают за собой и с двух сторон не сплошной, забор, «растягивающийся как гармошка и словно светло серебристые, высокие и острые в тесном ряду, копья великанов».
Да нет.. Я не про то, что замечтался по (чёрному.)
А про что? спросив, удивлённый, Палыч, поднялся с своего удобного кресла, выпрямил с руками в бока свою спину, и только сейчас взглянул на стоящего справа, Фёдора, и (наконец то), увидев и понимая тут же крикнул прямо в снова изменившееся, и теперь злое, землистого цвета, лицо с жутковатыми, «без белых, белков склер и радужек с зрачками», полностью, тёмном серыми, глазами.
Ах ты мразь! Предал нас!
Да! Как видишь, с злой ухмылкой, прохрипел, (озверевший), Фёдор в (растерянные) глаза (то же невысокого), Палыча и (даже не думая о пощаде), нанёс удар прямо в горло под подбородком, своим острым, стальным, кинжалом.
Оглянувшись, не человеческими, глазами на пустой, (сквозь, прозрачное, стекло), светлый, тоннель, Фёдор, кивнул сам себе (типа, что тихо), и снова перевёл свой жутковатый взгляд на «ошеломлённого и застывшего» с расширенными от боли глазами, Палыча, захлёбывающегося, своей же, кровью.
Точная зная, что «насмерть», Фёдор (успокоился), оглянулся, снова, изменившимися, теперь, мутными, мрачными глазами, на тоннель, кивнул вниз опять каменным, серым, подбородком, и заговорил снова приглушённым голосом.
Мне квартиру, пообещали, Палыч. Дочки у меня подросли, Палыч.. Две дочки. Ещё и жена, некстати, сильно приболела. А живём мы что бы ты знал вчетвером в маленькой, двенадцатиметровой, комнатке в многолюдной, коммуналке. Сил уже нет никаких, Палыч, терпеть такое в наши времена, когда уже большинство живут в столице в отдельных квартирах.
Не обращая внимания на то как неловко, опустившийся в своё кресло, обливающийся, кровью, Палыч, теперь, неуклюже и боком падает на белокаменный пол, замолчавший с непроницаемым лицом, Фёдор, кивнул на мониторы где на экранах по причалу уверенным, быстрым, шагом приближался к башне знакомый ему парень, и снова заговорил, глядя своими мутными, мрачными глазами, на уже лежащего на белокаменном полу и без слетевших с переносицы очков, «светлоглазого», Палыча.
А у этого, чересчур, меткого стрелка, так детей же у него нет, Палыч.. И если за его голову, понимающие меня люди дарят мне огромную квартиру, то почему бы и нет, Палыч.
Перестав откровенничать, Фёдор, вытащил, мятый, несвежий, платок из правого кармана своих синих брюк, и стал торопливо, вытирать им и кинжал, и свои руки от крови (жертвы), в то же время безжалостно, запихивая под стол своими ногами в чёрных, невысоких с чёрными шнурками, ботинками, «ещё живого, толстого, Палыча».
С еле слышным стоном, лежащий на белокаменному полу, окровавленный, Палыч, из последних сил попытался дотянуться правой рукой до синего воротника, наклонившегося, Фёдора. «Чьи, прежде, всегда, жизнерадостные, весёлые, светло голубые, глаза, теперь стали мутными, мрачными и пристально смотрели на него как на жертву».
Не надо, Палыч. Не надо, отталкивая небрежно, неуверенную, правую руку с судорожно, дрожащими в крови, пальцами, (посоветовал), Фёдор, затем убрал свой кинжал в левый карман своей верхней формы, опустился на правое колено и стал запихивать свой несвежий платок в с кровавой, пеной, рот «живучего, МЕЧЗАСа».
А у Целителя на (медосмотре), последние три раза братишка мой был, близнецы мы, Палыч. Он в детском доме то же с детства жил, и он из дальней, Подмосковной, деревни приехал ко мне по моей просьбе в назначенное мной время. Очень обрадовался он, когда я его нашёл два года назад, и всегда был рад помочь мне, не очень (здоровому) и с (медкомиссией.) Мужик он (чистый) как стёклышко и наивный, но то же, как и я всегда хочет жить с семьёй с детишками, и не бедно. Наши то родители пили часто и сильно, да и курили да так и сгорели с непотушенными (бычками) в старом, деревянном, доме в Подмосковье. Уснули они после очередной попойки. А мы тогда маленькие были телевизор в другой комнате смотрели, мультфильмы, но успели выбежать из горящего дома ну а (заботливые), органы опеки (разделили) нас зимой по разным детским домам. Получается мне старшему на полминуты повезло больше, я оказался в Москве. Но у братишки как говорится своя жизнь свои мечты про свежий воздух, большой дом, про огород, про корову, про свежее молоко и мясо. А у меня свои.. Как оказалось, (реальные) в нашей обожаемой и очень дорогой столице.
Наблюдая как с последним вздохом у Палыча, из правого глаза по гладкой щеке покатилась «чистая и блестящая слеза», Фёдор, отшатнулся и резко встал с колена.
Ну так жалко тебя, Палыч, прямо аж до слёз, съязвив, Фёдор, неожиданно, вздрогнул и тут же застыл с всё тем же каменным, серым, лицом и мутным, и мрачным, взглядом на окровавленный труп, (словно, наслаждаясь своей проделанной работой).
Через пять секунд (так как нужно) опять неожиданно, вздрогнув, Фёдор, (очнулся), изменился, и снова, улыбнулся, как и прежде, (человеческим), добродушным, лицом с светло голубыми, весёлыми глазами.
Взглянув на мониторы и покачав головой, (радостный), Фёдор шагнул к белокаменной тумбе и сразу же нажал своим указательным, костистым пальцем правой руки на красную кнопку, с надписью снизу. Башня.
(Отделившийся), тем временем от (в районе сердца), полноватого тела, Палыча, маленький, размером с (витаминку), искристый, золотой и гладкий (шарик), пролетел сквозь, пуленепробиваемое, прозрачное, стекло и мигом оказался у белокаменной, круглой стены.
«Что то не так?» насторожился, остановившийся в двух шагах, напротив, мощной, белокаменной, башни, одетый в лёгкую, ниже пояса, и чёрную, поверх белой футболки, (застёгнутую), весеннюю, курточку, черноволосый, (метр семьдесят), нормального, телосложения, юноша с заметными скулами на серьёзном лице с еле видимыми, мелкими на лбу, прямом, нормальном носе, щеках и подбородке, шрамиками.
«К тому же, как я знаю сегодня с семи утра дежурит, Палыч. А он всегда встречает меня на входе и (ругает) за быструю езду. Непонятно? И фонари на тротуаре и на причале, как и разноцветные лампочки всё ещё горят, а уже достаточно рассвело, девятый час?» продолжая размышлять и пытаясь понять. «Что же происходит?» юноша с причёской, (полубокс), шагнул в левую сторону, приблизился к незаметному в (скромном), углублении в белокаменной стене, белому на уровне пояса выключателю с двумя так же белыми, прямоугольными, клавишами, выключил освещение на тротуаре и на причале, вернулся на прежнее место, опустил свой настороженный, (с напряжёнными, бровями) взгляд, под (еле заметной) сверху на белокаменной стене, белого цвета и маленькой, камерой, видеонаблюдения, на свои чёрные, джинсы с чёрным, кожаным, широким с классической пряжкой, ремнём, и на свои начищенные до блеска, чёрные, кожаные туфли.
В следующую секунду решив. «В тоннеле точно, что то не так!» юноша поднял голову с уже спокойными взглядом и бровями и стал медленно левой рукой расстегивать молнию на своей весенней курточке.
Ожидая любую опасную для своей жизни встречу, юноша стал смотреть своими, уверенными, чёрными, глазами как часть белокаменной и круглой стены, стала медленно опускаться вниз в подземный проём.
Наблюдая в то же время за своей, (следующей жертвой) на мониторах убитого, (напарника), Фёдор, (не заметив), наступил на (лужу) крови на белокаменном полу возле мёртвого тела.