Град, падая сверху в дымящеюся трясину, (отскакивает), и возвращаясь уже в виде этих мерзких, колючих, тускло сверкающих, темно серых паучков с выпуклыми, мутными, глазами которых ты уже видела, исчезают в трясине.
«Чересчур, спокойным голосом ответил, Илья,» подумал всё ещё дрожащий, Андрей то же и снова продолжая ясно, как и Данил и Александра, наблюдать «такое невероятное, немыслимое, но такое реальное!» И так же как водитель, не останавливаясь в цепляющейся за его ноги, неспокойной, трясине, взял в свои зубы плетённую от корзины длинную ручку, и быстро не обращая внимания на боль от ударов (то же злого), града, он стал снимать с себя свою куртку.
«Я..! Успею! Я..! Смогу!» подбадривая самого себя, Круглый, прикрывая в то же время от «очень жёсткого» града, своей, промокшей, грязновато красной, курткой в своих руках, свою голову и накрытую платком, плетеной ручкой в своих зубах, корзину, продолжал идти «вперёд и только вперёд», всё же еле еле передвигая ноги в вязкой «к тому же ещё и ледяной», трясине.
Вцепившиеся, двумя руками в темно коричневые, деревянные, поручни теплохода, ребята и Александра в немом оцепенении, испуганно, таращились, то на отваливающиеся от высоких колонн после мощных ударов, большие куски белого камня, то на трещины на так же высокой светло серебристой, стене от не менее сильных ударов с жутким скрежетом, и так же на «обессилевшего под беспощадным градом, но всё же двигающегося, именно к ним несчастного и измученного водителя.»
«И ему сейчас, нужна наша помощь!» решила, Александра.
Замечая, как Александра, оставив поручни в покое, быстро вытащила из левого кармана своей грязно алой, весенней, курточки свой голубой, лёгкий, платочек, и стала лихорадочно, теребить «любимую» вещь в руках своими, дрожащими, грязными, пальцами, Илья, быстро приблизился к ней и сразу же стал её успокаивать негромкими словами, и так же объяснять ей.
Ты должна понять, водитель сам должен добраться до нас, и мы ничем, именно сейчас не можем помочь ему!
Не соглашаясь, Александра с огромной надеждой, взглянула «в такие невероятные, уверенные и смелые, серо зелёные глаза!»
Чувствуя и понимая, взгляд, и так же «что его сейчас просто молят о помощи, и у этой казалось прежде такой чужой, девчонки такие всё-таки красивые, карие глаза, и такие (настоящие) блестящие слёзы по пусть грязным щекам», Илья тут же (необдуманно), схватился правой рукой за деревянный, поручень и напрягся, что бы прыгнуть вниз в неспокойную, трясину и помочь, Круглому, добраться до теплохода.
Стой! неожиданно и вовремя закричала, громко, Александра.
Я знаю, что делать! Заводи! Фантазию! Помнишь так подсказывал нам, Круглый? замолчав и пихнув лёгкий, голубой, платочек в руки «пока непонимающего», Александра, стала лихорадочно, (что то искать) своими руками в своих глубоких карманах вельветовых брюках.
Что это с ней? спрашивая у выжидающего, серьёзного, Ильи, сразу же спросил, негромко, подбежавший вместе с Андреем так же встревоженный, Данил.
Заводи! Фантазию! снова звонко закричала «неугомонная», показывая всем уставившимся на неё ребятам на своей правой не чистой ладони, найденную в правом кармане конфету в ярко жёлтой обвёртке, и в то же время снова с огромной надеждой и поочерёдно, вглядываясь своими пристальными глазами теперь в глаза всех, и удивлённых и растерянных ребят.
Затянувшаяся, тишина на белой палубе теплохода Мечта, дала понять, Александре, что «бесполезно ждать поддержки!»
«Какие же они всё-таки, Тугодумы! Ни капли фантазии и сообразительности, придётся самой лезть в эту вонючую трясину тем более под градом!» снова подумала, Александра, и тут же сжав раскрытую правую ладонь с конфетой в кулак она резко посмотрела в сторону трапа.
Я всё понял! неожиданно для Александры, Ильи и Данила, поддержал именно, Андрей, поправляя свои испачканные, песчинками, большие очки, своей правой заметно, дрожащей и грязной, рукой, и не обращая внимания на настойчивые, мощные удары по колоннам на немыслимый шумный град, и вообще ни на что, что его пугало..
Ты уверен? сразу же и негромко спросила, Александра, всматриваясь сквозь нечистые, большие, очки на грязноватом с заметными веснушками, носе, Андрея, в его светло коричневые, глаза и недоверчиво и медленно протягивая свою правую руку с конфетой, и так же медленно разжимая кулак.
Да! Я уверен! твёрдо ответил «очкарик», быстро забирая с раскрытой, грязной, ладошки Александры, конфету в ярко жёлтой обвёртке, и засовывая, «бесценную сейчас сладость» в правый карман своей грязно белой куртки уже уверенной, своей правой и грязной рукой.
Не теряя драгоценные секунды, Андрей быстро добежал до трапа расстегнул и натянул (как и Круглый) со спины на голову куртку, и опять не обращая внимания на «бешенный и злой град» он стал так же быстро спускаться вниз по белокаменному, трапу.
Остановившись, на последней, белокаменной, ступеньке прямо перед «опасной» трясиной, и не обращая внимание на боль в голове в руках в спине и в ногах от ударов града, Андрей, посмотрев на остановившегося в двадцати пяти метрах, «измождённого», водителя с курткой на голове, и теперь, крепко, прижимающего, своими, обеими, руками, корзину к своей груди, вздохнул, собрался и уже был готов шагнуть на причал в «эту проклятую трясину!» Но неожиданно «и как назло», раздался, оглушающий и как оказалось, последний и мощный удар по высоким колоннам
Как только расколотые, белокаменные, колонны разлетелись «как лёгкие камушки», мигом попадая в объятия тёмно зелёной трясины, кошмарная, непогода снова, «словно по приказу, извне» тут же прекратилась, и на причал, через разрушенный, (открывшийся), вход, ворвался, «нереальный, стального цвета, холодный туман с ужасными, многочисленными, щупальцами с мерзкими присосками».
Расползающиеся по причалу в трясине длинные и жирные, стального цвета щупальца были так похожи на страшных, готовых сожрать и переварить любого человека, крупных и серых червей, отчего застывший тут же от страха на месте водитель уже по пояс в ледяной, дымящейся, трясине, опустил под курткой свои глаза и голову вниз, а все ошеломлённые, подростки, переглянулись с испуганными глазами.
«На добавку, и что бы были в шоке!» раздался очень громкий, истошный, жуткий писк и тут же следом за стальным, холодным, туманом на обломки, потемневших, колонн, заполз на высоких, стальных, лапах, огромный, высотой с два этажа монстр паук, а точнее..
Это же, изуродованная машина, Круглого! закричала ошеломлённая, Александра, продолжая, как и встревоженные так же ребята, разглядывать, своими испуганными глазами следующий жуткий кошмар, то есть, высокого, стоящего в поношенных, кирзовых, сапогах на спине огромного монстра, паука, человека. «Или не человека?» в длинном и старом с невысоким, стоячим, воротником, кожаном, застёгнутом, плаще, темно серого цвета с шестью тускло сверкающими, стальными сверху вниз и в два ряда, пуговицами.
«Лицо явно мертвеца, но двигающегося!» снова подумали все подростки, скрывала жутковатая маска злой лет пяти с короткими лохматыми, волосам, девочки с безумными (без белков склер, зрачков и привычных радужек), абсолютно, тёмно серыми, широко раскрытыми, глазами, и с оскаленными, острыми, серыми зубами.
«Из за явно полностью без кожи», головы в запёкшейся, потрескавшейся, крови, тёмно бордового цвета, то с левой то с правой стороны у безволосых и так же без кожи, ужасных висков, показывался, мутный, размером с бильярдный шар с так же жутковатым и злым, внутри, круглым, немигающим, «видимо», глазом и так же, как и глаза на маске, полностью, темно серого цвета.
Левой рукой в тёмно серой, кожаной, потёртой, перчатке, с помощью длинных, стальных тросов от капота, изуродованной, машины, внезапный, ночной, кошмар, уверенно, управлял монстром пауком.