Я почувствовал, как он замялся у меня за спиной, но виду не подал. Он ответил: «А зачем мне это, как обычно протараторил сквозь стиснутые зубы. Мне и так хорошо»
После процедуры старик сунул мне в руки стародавний планшет, походивший больше на доску объявлений, и заставил пройти пару тестов на внимательность, логику и мышление. Результаты по всем параметрам оказались намного выше среднего. Пока делал их, спросил у старика:
А почему ты раньше их не давал?
Он ответил, что это было не так важно. Важнее то, что дальше произойдёт.
Я пристально поглядел ему в спину.
Ещё он хотел заставить меня вести дневник, но я сказал:
Не парься, Профессор, я теперь и так всё запомню.
Он остался недоволен, но настаивать не стал, зато выразил сожаление, что я не лабораторная крыса, и меня в клетке не закроешь: «я бы с удовольствием понаблюдал за тобой 24/7».
Значит, мне повезло родиться приматом, пробормотал я.
Да, вот только других учёных это не остановило
В этот раз я взглянул на его стрёмную лабораторию новым взглядом. И она рассказала мне о нем много нового. Очевидно, у него была склонность к наведению порядка (ну, как склонность пристрастие уровня ОКР4). Всё его рабочее пространство было вылизано до идеала. Стопки синтетических бумаг будто выровнены по линейке. На столах, стеклянных склянках, пробирках, дорогущих терминалах и опытных образцах ни одной пылинки, несмотря на тонны пыли в воздухе. Инструменты, скальпели, клещи и микропилы, которые ещё в прошлый мой визит валялись, окровавленные, вразброс, в этот раз были расставлены по размеру и от идеальной чистоты мерцали в стерильно белом свете светодиодных ламп. Совершенный порядок был везде, за исключением тех мест, где старик только что работал (там полный хаос) и оставшейся части помещения, которым он никогда не пользовался. Из-за этого невнимательному взору может показаться, что здесь полный бардак.
И как раз во время этого осмотра я заметил в старом покосившемся шкафу книги, а после процедуры, тестов и разговоров, я спросил:
А можно взять что-нибудь из этого почитать?
Профессор кинул взгляд на шкаф и снова замялся, явно не хотел с ними расставаться. Но всё же парочку дал.
Признаться, книг до этого я в жизни не держал не приходилось как-то. Поэтому пока поднимался к себе, я разглядывал их и листал. Натуральную бумагу я тоже трогал впервые. Такие желтые иссохшие страницы. Думал, поднимусь и сяду читать. Но как только открыл дверь в свою каморку (Пииип), понял, со мной что-то не так. Меня вело, и я резко ощутил себя мертвецки усталым.
На автомате отправил книги на стол, плюхнул матрас на пол и сразу рухнул на него без сил. А уже через секунду, несмотря на ночные конвульсии, я провалился в сон настолько глубокий и крепкий, что казалось, я погрузился в тёмное, вязкое ничто, которое выплюнуло меня обратно в мир только часов через двадцать.
А вот когда я открыл глаза и стёр с лица собственные слюни, меня уже было не узнать.
Я был совершенно другим человеком мало чем походившим на старого себя.
Как позже предположил Профессор, экстраординарная нейропластичность не оставила камня на камне от моей прежней личности.
Ещё примерно пару часов после пробуждения я явственно ощущал эту перемену.
Своеобразное чувство дежавю я снова смотрел на всё вокруг совершенно по-иному. Эффекты в сравнении с первой инъекцией увеличились в разы, и мне уже казались смешными вчерашние пределы моих способностей.
Иллюзия совершенства.
Взглянув на часы, я понял, что проспал всю ночь, утро, день и даже вечер, поэтому, как встал, вернул матрас к стенке и сразу принялся за дело.
Я знал, зов подсказывал мне только так я могу всё изменить.
Мне казалось, что я вижу в потухшем экране выход.
С каждой секундой мой мозг работал всё лучше и быстрей. Поэтому за какие-то пять часов я фундаментально переработал всю ту схему, над которой трудился весь вчерашний день и почти полгода до этого. Я переписал бо́льшую часть кода, усовершенствовал алгоритм, увеличил количество ботов, докрутил их паттерны поведения и нашёл способ точечно влиять на статистику определенных слот-машин.
Это делало мой сценарий практически незаметным. При должном уровне удачи такую дыру могли бы не замечать годами, а значит, она могла принести мне кучу бабла.
Перед началом взлома я на всякий случай всё перепроверил, пошарил в кодах ещё пары найденных в сети слот-машин и для верности протестировал это дело на эмуляторах. А потом, не затягивая, провернул уже в реале.
Пока ждал завершения сканирования, взлома и инъекции я даже нервничал слегка. Но это была не холодная нервная тоска, как раньше, а лёгкое возбуждение вперемешку с азартом. И уже в течение первой пары часов на мои удаленные прокси-кошельки накапали первые серьёзные деньги
Но пока я занимался этим делом, в моей башке будто что-то тикало. Чувствовал, как в мозгах крутятся шестеренки, которые без моего ведома всё это время сплетали имеющиеся идеи и мысли в новые концепты.
Глобальная инвентаризация можно так это назвать.
Так что, когда закончил со взломом, я уже четко знал, что делать дальше.
Я знал, что мне необходимы новые перспективы. Понимал, что мне требовалось гармонизировать график и то, что лишь шаг вперёд может обеспечить дальнейшее движение.
Конечно, ещё каких-то два дня назад эта идея привела бы меня в шок, но теперь мне было ясно других вариантов у меня попросту нет:
«Точно, киваю сам себе, самое время подыскать работу»
О, если бы я только знал, что подобная мысль может прийти мне в голову, я бы просто-напросто отказался от уколов в череп.
Это шло наперекор всем моим мировоззренческим установкам.
Я презирал всю эту корпоративную мразь. Я в жизни не работал на, так сказать, «нормальных работах», и меня выворачивало наизнанку от одной лишь мысли стать частью этих корпоративных систем.
Но теперь я смотрел на всё по-другому.
Освободившись от предубеждений, я видел, что это не они могут выпить из меня все соки, а я могу оторвать от них кусок.
Поэтому я быстро изучил сеть: какие спецы сегодня востребованы на рынке. Нашёл подходящие вакансии, приглядел себе местечко в одной из самых крупных корпораций в IT-сфере, почитал о фирме, узнал, как проходят собеседования, и какие вопросы задают. Потом подтянул матчасть, повторил синтаксис некоторых языков, которые давно не юзал, пробежался по принципам объектно-ориентированного программирования, а затем за две минуты склепал резюме. Писать мне в нем было особо нечего. В графе «Прошлые места работы» поставил отметку «Фрилансер» и подумал: «Да, наверно, по этому поводу ко мне возникнет немало вопросов» И отправил его. Вслед за этим разобрался с предварительными испытаниями быстрее, чем время, выданное на тест, начало обратный отсчёт. Под конец на всякий случай сделал то же самое для парочки конкурирующих компаний, а когда закончил, снова взглянул на часы. На них уже было пять утра. Время пролетело незаметно.
Но, несмотря на это, я был полон сил, как будто вовсе не работал.
Я снова встал, размял спину и потянулся. Потом посмотрел в окно: двор за ним был ещё тёмный, но небо, кажется, уже начало светлеть. Я прильнул к окну и пригляделся. Там, наверху, небо не только посветлело, но и высоко в тропосфере перистые облака уже озарились алым огнем.
Поразмыслив немного, я решил на этот раз не упускать возможность и уже через пару секунд входная дверь каморки захлопнулась за мной. Я бесшумно проходил мимо дремлющих стариков-калек на лестничной площадке, поднимаясь всё выше пролёт за пролетом, пока не добрался до последнего этажа. Скрипнула старая металлическая дверь на несмазанных петлях, и я вышел на грязную, истыканную проржавевшими антеннами и нелегальными спутниковыми тарелками крышу, что была полна воркующих голубей. Но воздух там был необычайно свежий