И вот он, тут
С маниакально-мазохистским наслаждением Эд глубоко вдыхает густую смесь застарелого пота, дешевого табака, прогорклых пережаренных шкварок, свежей, не до конца отмытой блевотины
Все, он на время забыл, кем был, что делал Теперь он часть этого мерзейшего дерьма, объединенного диким демоном пакостного плотского наслаждения.
Он в легком раздумье взирает на опустевшую кружку. Повторить? Нет, не то. Нужно покрепче самое крепкое.
Подозвав шустрого официанта, смахивающего на речного вьюна в жилетке, шепчет хрипло:
Абсент есть?
Найдется.
Тащи, гм двести грамм.
Фламбировать4?
Упаси боже. Без этого пижонства, пожалуйста. Да, и сока, персикового.
Через пару минут заказ на столе.
Эд плеснул изумрудной жидкости в пузатый бокал, задержал дыхание и опрокинул в себя, тут же, не вдыхая, запив соком.
Уф-ф он откинулся на спинку стула и, сомкнув веки, сосредоточился на ощущениях. Секунд сорок, и внутри, под ложечкой будто взрывается крохотное солнце. Ласковое тепло разливается в животе, выше и ярким потоком заполняет мозг, руша тайные подсознательные препоны, распахивая скрипучие заслонки узилища, в котором таились жгучие неприятные мысли все то, от чего бежало его сознание, то, чего он не желал слышать.
Эд криво ухмыляется.
Что ж, именно за тем он и явился сюда для эдакого ритуала катарсиса самопознания.
В памяти вновь всплывают драматические события полуторачасовой давности.
Смерть по воле случая он встречает подобное уже в восьмой раз, и вот что поразительно: всегда, всегда тот, кому, как казалось, было предначертано уйти из этого мира, каким-то чудом спасается, но при этом непременно погибает кто-то другой, в обязательном порядке, неминуемо. Ни разу не пронесло, не случалось, чтобы смерть отступила, не забрав свое. Почему так? Если кто-то должен умереть, но избегает этого, то за это расплачивается тот, кто рядом. Это, как закон. Судьба добивается своего: есть заказ на труп вот он, труп, получите, распишитесь.
В последнее время Эд все чаще представлял ангела смерти в виде плюгавого лысеющего клерка-бухгалтера в потертом пиджаке с несвежими, затертыми до блеска нарукавниками, главная цель которого строгая отчетность, сохранение баланса по количеству преставившихся. Если в его адском гроссбухе прописано, что в данную минуту некто имярек должен отдать Богу душу, но выходит заминка, оплошность, значит это должен сделать кто-то иной, непременно. И пусть имя умершего не совпадает с написанным на желтом пергаменте фолианта смерти, главное, в данной строке, напротив его единички стоит оттиск штемпеля «исполнено». 1 = 1, а что не тот плевать. Тупая фатальная математика.
Еще бокал зеленого эликсира. Пять минут, и процесс самопогружения запущен. Эд почти не воспринимает убогое внешнее окружение, его внимание полностью обращено внутрь себя. Сейчас все его сомнения, тайные мысли, опасения полностью открыты, освещены внутренним взором. Там много неприглядного, но среди мусорной свалки застарелых проблем и комплексов алым обжигающим бликом выделяется одна пугающая догадка: «ОБРЫВ НЕ ТЕХ ЖИЗНЕЙ ТВОИХ РУК ДЕЛО».
Вот оно! Эта мысль регулярно возвращается после каждого фатального происшествия, когда погибает не тот, кто обречен, проклят роком. Она живуча, настойчива, и как ни вытесняй ее в подсознание, снова прорастает, как неистребимый колючий сорняк на ухоженном поле его мироощущения. Почему так? Да потому, что это правда, от нее не убежишь, как ни петляй.
«Нет!»
Правда порой ранит.
Он роняет голову на руки, трусливо пытаясь избавиться от навязчивых мыслей, но поздно: маховик рефлексии раскручен на полную, этого уже не остановить. Заползай, братец, на дыбу, милости просим
Включается безжалостная железная логика: Всякий раз, когда Эд видел надвигающуюся на кого-то смерть, он страстно желал спасти несчастного, всей силой души. Это шло откуда-то изнутри, будто там отворялось что-то, высвобождая древнюю непознанную силу, которая Да кто знает, откуда она и что делала? Важнее результат: когда он, в который раз, в отчаянии орал «не-ет!!!», в тот самый миг, в обязательном порядке происходило нечто, какое-то внешнее воздействие (как резкий порыв ветра в прошлый раз), которое в корне меняло ситуацию, отводя гибель от приговоренного и убивая иного, кому «повезло» оказаться рядом.
И так происходило всегда, все восемь раз.
Надо быть последним идиотом (или трусом) чтобы не понять бросающийся в глаза факт: Эдуард Лот человек, способный точечно менять нити бытия других в самые ключевые моменты их существования. Да, как бы он не бежал от этого, но стоит, в конце концов, принять правду: он тот, кто ведет опасную игру со смертью, совершая судьбоносные рокировки чужих кончин.
В голове шепчет неумолимый голос разума: «Вот она, истина, уже не увильнешь. Признай же это, прими, станет легче».
Мужчина утробно стонет и роняет голову на ладони, не замечая, что говорит вслух, глухо, чуть слышно:
Как это происходит? Почему? Кто, какая сила наградила меня правом решать, кому жить, а кому?.. Зачем это нужно, черт возьми?! Ведь уводя от гибели одного, я неизбежно убиваю другого. Кто я: спасатель или серийный убийца? Восемь живых восемь трупов. Гребаное могильное равновесие!
Мысль скачет дальше, возвращаясь к последнему происшествию: «Кто ответит: для чего это, что я творю, добро или лихо? Кто из этих двоих был более достоин жить: тот тощий тинейджер или сожженная электричеством женщина? А вдруг спасенный мной мальчишка социопат, будущий маньяк, исчадье, а та несчастная мать троих детей, воспитывавшая их без мужа, отдававшая им всю себя? А теперь сироты Хотя возможен и обратный вариант Откуда это во мне? Что мной движет, какая стихия: Тьма или Свет?»
Нет ответа.
Он тяжко вздыхает и шепчет:
Что за жизнь-то такая? Как хорошо было в детстве
А, плевать! так и не притронувшись к мясу, он бросает купюру на несвежую скатерть стола и удаляется.
«А что, если я могу больше, не только спасать людей? Вдруг, возможно все?» выйдя на улицу, он поежился от холода и замер на месте, заинтригованный смелой мыслью. «Если эта способность мне дана свыше, стоит исследовать диапазон действия».
Оглушенному алкоголем разуму эта мысль кажется толковой, да что уж гениальной. Лот пошарил взглядом вокруг, прикидывая, что бы такое попробовать?
«Вот, подходяще», задрав голову, он уставился на горящий уличный фонарь, «а если погасить его?»
С усилием сохраняя равновесие, он вытянул руку в направлении светящейся белым лампы и попробовал сосредоточиться.
Секунда, две десять
Бесполезно.
Что не так? Ага, когда он спасал приговоренных судьбой, сила выплескивалась вместе с его криком, с эмоцией. Может в этом ключ к успеху?
Звучно икнув, мужчина гаркнул, что есть мочи:
Гасни, стекляшка!
Испуганный топот женских каблучков Он оглянулся на звук девичий силуэт спешно скрылся за углом.
Ну вот, народ распугал. Пьянь ты, Лот, натуральная пьянь, еще раз икнув, он уныло побрел до хаты
4
Новый знакомый оказался прав: ее совершенно не замечали, смотрели сквозь.
Умело лавируя меж суетливыми незнакомцами в белых халатах, она уверенно приблизилась к лифту. Его створки распахнулись, подобно вертикальным челюстям неведомого чудовища, и девушку в который раз передернуло: она никак не могла принять свою новую способность видеть все без прикрас (что это: дар или наказание?). Да и как можно привыкнуть к этому бесстрастному оскалу совершенно чужого мира, который глядит на тебя выгнившими глазницами мертвой материи? Каждая вещь, каждый предмет иные, совсем не такие, какими казались прежде, вроде бы внешне не изменились, но стали какими-то пустыми, безликими, словно человек, представлявшийся живым, оказался вдруг трупом, лишенным души.