После приёмки нас ждал ряд занятий по пожарно-прикладному спорту и изучению новой нормативно-правовой литературы в области пожарной безопасности. Мы только начали записывать номер приказа, как прозвучал сигнал, к которому за столько лет службы я не привык до сих пор. Мы все повскакивали со своих мест и побежали собираться на вызов, ведь, когда спасаешь чью-то жизнь, на счету каждая секунда. По громкой связи диспетчер передавал, что произошло возгорание на химическом заводе, который находился относительно недалеко от нашей части. В гараже я на автомате надел боевую одежду пожарного, в простонародии боёвку: она представляла из себя комбинезон со встроенными баллонами с воздухом, каской и сапогами. Поначалу, когда к нам пришло это нововведение, оно нам не понравилось, но спустя столько лет мы уже привыкли, и боёвка стала нашей второй кожей. Надев на себя эти защитные комбинезоны, которые могут спасти нас от огня, мы расселись по пожарным автомобилям. Мишка сел во второе отделение, а я был в машине с начальником караула.
По приезде стало понятно, что спасти удастся мало. Руководитель тушения пожара дал команду отделению Мишки подать пожарные стволы на защиту рядом стоящего здания, а наше отделение принялось тушить этот филиал ада на земле. Мы только развернули наши установки для тушения пожара, как к нам подбежал какой-то мужик и что-то закричал. К нему подошёл наш начальник караула и резко изменился в лице. Как оказалось, в здании осталось три человека, и наше отделение должно выдвинуться на их спасение. Включив кислородные баллоны для подачи воздуха, мы выдвинулись в этот химический завод. Наше звено состояло из четырёх человек, начальник караула шёл во главе звена, я был замыкающим. Защитные комбинезоны не могли сдержать весь этот огненный ужас и сберечь нас от его объятий. Но мы прорывались метр за метром в надежде выйти на уцелевших людей. По данной нам информации люди могли укрыться на пятом этаже завода. Огнём было охвачено почти всё здание, из-за валившего дыма видимость была минимальной. Когда получилось пробраться на четвёртый этаж, кто-то из звена прокричал в портативную рацию, что услышал людей, которые просят помощи. Но, пройдя всего два метра, я услышал, как металлическая балка с треском начала приближаться к нашему звену. Я не успел произнести ни слова, среагировал на автомате оттолкнул всё своё звено вперёд, иначе балка упала бы точно на второго пожарного в звене. Толчок был мощный, упавшие куски металла оборвали мне дорогу к моему звену. Начальник караула, увидев это, скомандовал мне в срочном порядке возвращаться. Как только я повернулся, чтобы сделать шаг, пол под моими ногами с резким хлопком сначала подкинуло вверх, а затем я полетел вместе с ним вниз по этажам. «Видимо, произошёл взрыв какой-то из смесей, хранившейся на этом заводе», успел подумать я. Что-то кричал начальник караула в портативную рацию, было видно, что он вот-вот прыгнет за мной, но остальные удержали его, а я продолжал падать. Я ударился головой о торчащую металлическую конструкцию и ненадолго потерялся в пространстве. Упал точно на живот, под боёвкой что-то сильно хрустнуло, и стало жутко больно. У меня получилось перевернуться на спину и увидеть тот ужас, который творился вокруг. Всё было в огне, а я лежал на небольшом островке посреди огненного пекла. Запищал термодатчик, оповещая меня, что через минуту под боёвку начнёт подаваться специальный гель, который по принципу термоса сможет сохранить мою внутреннюю температуру и не даст мне зажариться от огня. Я успел включить аварийную подачу воздуха для того, чтобы продержаться ещё немного. Сев на колени, попытался оглядеться и понял, что я на уровне второго этажа, падать вниз придётся ещё долго. Я начал думать, что мне конец, и тут в рации услышал голос Мишки, который со своим звеном прорывался к моему местоположению. Не хотелось геройствовать и говорить, чтобы они уходили и оставили меня. Ситуация была патовая, но меня дома ждала семья, и ради неё стоило встать и дать отпор огненной стихии. Наконец, я сумел встать на ноги, держась за изнывающую болью грудь. Начал различать, как дым пробивают фонари моих друзей. Они пришли ко мне, но я не видел способа к ним пробраться. Однако мои боевые товарищи, как чувствовали, взяли с собой складную пожарную лестницу для спасения моей тушки. Им удалось закинуть лестницу к моему островку, я увидел Мишку, который кричал, чтобы я начал двигаться к ним. Но в этот момент термодатчик дал команду гелю, который начал распространяться под боёвкой, тем самым затрудняя мои движения. У меня получилось пройти пару ступеней лесенки, но боёвка с гелем начала принимать положение, в котором не получалось пошевелиться. Я бегло глянул на парней, которые пытались меня спасти, и увидел Мишку, который кричал что-то в рацию сквозь слёзы.
Мой друг предпринял трудное решение: он пошёл мне навстречу, достиг моего местоположения и, связав нас одной верёвкой, начал раздавать команды в рацию. Но у пожара были другие планы на наше действие. Мой островок пошатнулся и поплыл в сторону, а с ним и мы с Мишкой. В полёте он успел обхватить меня. Последнее, что я увидел, это его заплывшее слезами лицо и улыбку на лице. С губ его сорвалось: «Прости»
Мои воспоминания оборвал мужчина в белом халате, который сидел рядом со мной. Я попытался вскочить, но у меня не вышло, зато с меня сползло покрывало. А под ним был я, точнее то, что от меня осталось.
Вы пролежали под обломками слишком долго, нам пришлось ампутировать вам левую ногу полностью, правую до колена, и левую руку по локоть.
Слёзы тут же появились на моих глазах, и обжигая, покатились по лицу вниз. Боль сменилась тихим:
Мишка
Михаил Самойлов в тот злополучный день умер в реанимации. Мы не смогли его спасти, у него было пробито лёгкое арматурной трубой, и он не продержался долго, в отличие от вас, произнёс мужчина в белом.
Словно бомба взорвалась у меня в голове, мир поплыл и исчез во тьме.
Очнулся я в тех же белых стенах и окончательно осознал, что это всё не сон, а жестокая реальность. И что мы имеем? Я инвалид, без руки и почти без обеих ног, а Мишка умер, спасая меня. Я попытался закричать, боль раздирала меня из-за потери родного человека. На мой крик в палату забежала девушка в белом халате, вызвав с собой ещё пару человек, чтобы они смогли удержать меня. Я хотел, чтобы это всё оказалось неправдой, чтобы мы с Мишкой завтра вместе заступили на дежурство и благополучно его закончили. Тут же в руку мне воткнули шприц, стало спокойно, но в сон я не ушёл. Эта девушка вытерла горячие слёзы с моего лица и вышла в коридор. В дверях появился знакомый мне силуэт. Ленка зашла ко мне и сразу же побежала к моей кровати. За ней, как по пятам, шла моя дочурка. Как она выросла! Я даже не успел это понять, а ей уже пятнадцать. Они сели рядом с кроватью, и Лена начала:
Вася, ты это держись, мы здесь, я и Машка, мы рядом с тобой.
Да, папа! Мы с тобой, повторяя за матерью, заговорила дочка.
Как оказалось, я был в коме 6 дней после пожара, а до этого меня без остановки оперировали целых 49 часов, тот самый мужчина в белом халате, которого я видел ранее. Мишку похоронили два дня назад. Ему была вручена медаль «За смелость во имя спасения» посмертно. От этой новости снова захотелось зареветь, но слёз как будто не стало в моих глазах, и я застонал. Ко мне приходил весь мой дежурный караул, пока я был в коме, и Лене было сказано, что если я и останусь жить, то работать в пожарной охране уже не смогу, меня отправят на пенсию по инвалидности. Это была ещё одна рана на моём сердце, ведь это было моей жизнью работать в МЧС. Но судьба поступила коварно. Теперь я инвалид, который будет лишь обузой для моей семьи. Машка уткнулась в мою грудь лицом и заплакала: