Несколько дней Комалар ходил по лагерю мрачный, поражая несвойственной ему вспыльчивостью и неразговорчивостью членов прибывшего с ним экипажа. Он уже принял чрезвычайно неприятное для себя решение в ближайшие дни поговорить с женой. Но развернувшиеся события не позволили ему это сделать. Возвращаясь с одной из встреч с местным вождем, Комалар почему-то пошел проверить состояние охранного оборудования. В задачи руководителя экспедиции это никогда впрямую не входило, но он почувствовал необходимость это сделать и, почему-то, именно сегодня. Комалар шел очень медленно, полный самых неприятных размышлений.
Наверное, случайно, там, где лесной массив достаточно круто обрывался вниз, переходя в каменистый берег реки, по поднимающейся в гору тропе рванула тень человека. А может просто женщина. Комалар долго размышлял, пока, то ли личная ответственность, то ли простое человеческое любопытство не погнало его вперед. Двигаясь по лесной тропе, он не встретил никого ни своих, ни посторонних. Постепенно он стал успокаиваться, и возникла достаточно здравая на его взгляд мысль повернуть обратно.
Внезапно на одном из поворотов тропы он увидел впечатавшиеся в глинистую почву следы обуви. Самые обыкновенные женские, если бы только не одно обстоятельство. Там, где на почве ясно виднелось углубление от каблука, проявлялся неясный узор. Комалар присел и долго рассматривал картинку на дороге. Наконец, он встал. Сомнений не было. Заказывать украшение каблуков узором, похожим на ветку дерева, имела привычку только одна женщина в экспедиции. Комалар беспомощно оглянулся по сторонам. Еще оставалась надежда, что она пошла погулять или отдала кому-то свою обувь. Но все это так глупо. Что, на базе у его подчиненных не хватает обуви?
Инструкции и здравый смысл требовали немедленно возвратиться на базу, взять людей и только после этого продолжать преследование. Или дожидаться Матарат дома, и уже потом требовать объяснений. Нет, все было уже поздно. Комалар упрямо тряхнул головой и, хотя и очень медленно, двинулся по роковой тропе.
Он уже на подходе к роще услышал их голоса. Страсть не заглушалась даже шумом постоянной свидетельницы свиданий мелкой, но быстрой речки. Комалар замедлил движение, но продолжал упрямо гнать себя вперед. Чем ближе, тем медленнее. Ну, вот и они. Из-за дерева Комалар мрачно наблюдал за их движениями. Что там говорить. Матарат была великолепна. Ведь ей всего несчастные две с небольшим сотни лет. Такое же упругое тело с налитой грудью без малейших намеков на изъян, с блестящей кожей, беспорядочно развевающиеся в такт движениям ее тела чудесные волосы и прекрасные тонкие руки. Всегда такие нежные, внимательные и заботливые. Но это было раньше. А сейчас они нетерпеливо хватались, или даже впивались, за чужое тело. И этот вождь, до чего же он груб. Неужели ей все это нравится? И почему она так громко стонет? Совсем не так, как с ним. Странное состояние. Она уже не его или пока еще жена?
Комалар выдержал. Молча, и стараясь не отводить свой взгляд от развлекающейся пары. И только тогда, когда задыхающиеся любовники дружно свалились на траву, а ее губы стали покрывать поцелуями довольное и улыбающееся лицо дикаря, постепенно опускаясь все ниже и ниже по мощному мускулистому телу, местный бог вышел вперед. Прошло еще не одно мгновение, прежде чем Матарат и Карачыр даже не увидели, а скорее почувствовали, что они здесь не одни. Едва осознав, что их тайна раскрыта, вождь схватил лежащий рядом меч-саблю и бросился на Комалара. Привыкший за свою жизнь убивать людей, как на войне, так и в мирное время, Карачыр был вполне уверен в своих силах. Тесная связь с Матарат давно позволила ему понять истинную божественную сущность пришельцев. И потому Комалар был для дикого вождя всего лишь обыкновенным и, в отличии от самого вождя, вполне мирным человеком.
Но все оказалось не так уж и просто. Тысячи поколений, создавших мощную цивилизацию, позаботились о развитии не только науки и техники. Отличное знание способов борьбы и фехтования позволило Комалару относительно легко уйти от направленного на него удара и выбить меч из руки врага. И теперь, когда обезоруженный Карачыр бросился на представителя более совершенной цивилизации, первый же удар кулаком заставил его потерять сознание. А Комалар испытывал настоящее удовольствие. Едва бросив взгляд на принявшую сидячее положение и сжавшуюся в комок Матарат, он подошел к вождю и начал внимательно осматривать его сверху вниз. Чужой запах немедленно заставил Комалара брезгливо сморщить нос. Он не спешил повернуться, так как знал, что его ждет очень неприятный для него разговор. А, может, под приступом прежней привязанности давал своей жене время одеться. Но удар ножом в шею был точен. Сзади и одновременно чуть сбоку. И, когда Комалар, истекая фонтаном крови, начал медленно разворачиваться назад, то последнее, что он увидел, были пылающие ненавистью глаза его жены.
Почему? Комалар быстро и неотвратимо уходил из жизни, униженный и ничего непонимающий.
И совершенно не интересуясь состоянием своего умирающего почти на ее глазах мужа, даже не удосужившись накинуть на себя одежду, Матарат трясла тело Карачыра.
Прохлада
Откуда-то сверху и со стороны реки волнами подходила прохлада. Хотелось все больше съежиться, стать маленьким и целиком забраться под одеяло или завернуться в него в несколько слоев. Но ведь он мужчина и должен мужественно терпеть. Лучше попрыгать на месте. А единственное захваченное одеяло, точнее покрывало, он уже отдал Агнике. Димка обоснованно думал, что за свою жизнь она испытала гораздо больше и пусть хоть рядом с ним испытает что-то хорошее.
Он посмотрел в сторону Агники. Она тихо, почти беззвучно спала рядом с костром, накрывшись его покрывалом. Приближение утра сулило появление надежды на их избавление от ходящей по пятам опасности, изредка напоминающей о себе громким ревом. А у Димки все больше росла уверенность, что он до утра не доживет, а просто замерзнет. Наконец, он устал прыгать и угрюмо уселся у костра. С одной стороны к его телу пришел жар, а сзади все крепче обнимал холод.
Когда ему на плечи легло одеяло и, прижимаясь к нему, рядом уселась Агника, Димка был очень удивлен, но сопротивляться не стал.
Дурак, поясняла Агника, что же ты молчишь? Замерзнешь, а ты мне нужен. Да и не только мне. И кстати, я должна научить тебя правильно использовать костер.
Быстро согревшись, Димка уснул. Напоследок в засыпающей голове лениво проскочил вопрос: «А кому, собственно, он еще нужен?» но кроме мамы никто в мысли не приходил. Когда утром он проснулся, то почему-то почувствовал себя необычайно наглым человеком. Он лежал целиком укрытый покрывалом, а его голова покоилась у Агники на коленях. Она сама сосредоточенно о чем-то думала, при этом почти машинально поглаживая рукой волосы Димки. Почти как его мама в детстве.
Она все ему раскрыла, Димка не мог даже подумать, что Агника может так ненавидеть, а у моей мамы отняли все. И у нее, и ее сестры. И даже брата. Но тому было легче. Моя беспутная бабка предала всех ради своей страсти. А аппарат к тому времени давно улетел. Вернее говорили, что он сразу отправился в обратный путь после выгрузки.
Она смотрела куда-то далеко в лес. И в ее взгляде читалась не только ненависть, но даже готовность убивать. Невзирая ни на что и тем более на родственные, но уже давно разрушенные узы.
Нападение
Нужно отдать должное Карачыру. Понимая, что рано или поздно на базе схватятся своего руководителя, он решил не мешкать. Он даже не стал вызывать своих воинов, расположенных далеко за пределами долины. Вождь решил нападать немедленно, используя только имеющиеся у него силы. Для этого он дождался глубокого вечера и едва темнота начала опускаться на долину реки, а в окнах домов на базе пришельцев загорелось множество ярких огней, он сразу повел людей на приступ.