Много ваших погибло? Неуверенно спросил я.
Только Вильгельм, молодой парнишка, недавно в отряд попал, так рад этому был, в этот момент скупая слеза потекла по грубой и покалеченной коже Сергея, первый раз его каменное лицо изменилось, но лишь на миг, в секунду оно приняло исходное положение, и он продолжил, вспомнили, и хватит, ты же ещё про карательный отряд спрашивал?
Да, конечно, тихо сказал я.
Про церковь ты уже знаешь?
Да, мне Миротворец рассказывал.
Это хорошо, проще поймёшь, сказал Серега и немного задумался, -Смотри, у церкви отряды делятся на виды, есть просветительные, переговорные и карательные, у них они по-другому называются, но все их так называют, по прямому их назначению, так сказать. И как ты, наверное, уже понял, карательные отряды убивают всех, кто оскорбил их веру, или сделал то, что не понравилось их иерарху. Но как мы выяснили, не только этим они занимаются, они ещё специальные поручения выполняют и чаще всего это задание кого-то убить или взять в плен.
А сколько у них человек в отряде?
В этом двадцать, а иногда бывает и тридцать, и все хорошо вооружены и обучены. Но это не самое страшное, страшнее, что они те ещё садисты и любят помучить людей, а как они это делают, даже рассказывать страшно, Серега сделал небольшую паузу и продолжил, они никогда не отступают, даже если боец останется один, он будет биться до конца, и очень яростно, почему, хрен его знает, может, потому что у них мозги промыты, или они смерти не боятся, кто их знает.
Спасибо, что рассказал, Серёжа, сказал я, обдумывая слова Сережи.
Больше так меня не называй, хорошо?
Так точно товарищ командир!
Вот, то что надо. И кстати, теперь смотри в оба, мы приближаемся к Старому Бару.
Я кивнул, и подняв глаза, узрел покалеченную природу Старого Бара, поваленные деревья, выжженная земля и видимо не сгоревшие кости на ней, разваленные укрепления и множество следов пуль на стволах деревьев, хоть все это было давным-давно, но отголоски страшных событий были прекрасно видны. И чем ближе мы приближались к старому бару, тем мрачнее становилось обстановка вокруг. На деревьях висели повешенные люди, десятки людей, где-то вдали слышались крики и звуки пальбы.
Внимание, мы приближаемся к перекрёстку, смотрим в оба, пропустим его, и останемся тут навсегда, прозвучал грозный голос Сергея, он звучал уверенно и внушал спокойствие.
Но этого не хватало, страх и давние воспоминания одолевали отряд, и даже сам Серёга стал нервно подергиваться. Крики вдали усиливались, а волнение в отряде увеличивалось. В какой-то момент я даже услышал, как кто-то читает молитву позади меня.
Быстро прекратить! Сосредоточиться на местности! Прикрикнул Серега.
В тот же момент молитва прекратилась, но легче от этого не стало. А вдали еще и большая толпа зомби виднелась, но вот указательный столб спасения, на нем были три направления: Пеньки направо, Старый Бар прямо и Лагерь Мира лево. Сергей и бойцы приободрились, увидев указатель, ведь он означал, что половина мёртвых земель пройдена и дальше будет легче. Все ускорились, даже мне стало легче идти, как будто ноги и не болели. Мы стремительно отдалялись от указателя, и чем дальше мы отходили, тем более живой становилась природа, снова появилась зелёная трава и пропали крики вдали, они сменились чириканьем птиц и стуком топора.
Стуком топора? Что, кто в такой глуши рубит деревья? Серега, услышав этот звук, с облегчением выдохнул и сказал:
Поздравляю бойцы, десять минут и мы на месте.
Вскоре мы нашли источник звука, это были двое мужчин с двумя старыми потрепанными топорами, в старых тельняшках, и пышными усами. На вид они были очень похожи, у обоих пышные усы, чёрные волосы в смоле, уставший вид, бутылка воды и булка хлеба на двоих.
Приветствую работяг, начал разговор Сергей.
Здорова, офицер, какими судьбами у нас?
Переночевать надо нам.
Ну, это можно, идите прямо и за холмиком деревню увидите.
Спасибо.
Бывайте, вояки.
Мы двинулись вперёд, и прямо за холмом мы заметили средних размеров деревню. Тем временем на улице уже темнело, и огни деревни начали зажигаться один за другим. А вскоре и мы подошли к воротам. Это были большие, толстые сосновые ворота, а над ними стояли две смотровые вышки.
В-вы кто такие, зачем пожаловали? Послышалось с вышки.
Это был молодой парнишка, лет 20, мой ровесник, видимо на вышке он был один, и был явно напуган нашим приходом.
Мы из Лагеря Мира, на ночлег пришли.
С-сейчас спрошу, пускать вас или н-нет.
Ну ёмое, скажи Паше, что Серёга пришёл, пусть комнаты готовит и баню.
П-подождите.
Ну, ждём, что ещё делать.
Вскоре, после криков из рации ворота отварились, и мы вошли вовнутрь.
П-простите, не знал, я на посту недавно.
Нечего солдат, на этот раз прощаю, сказал Серега, зайдя в лагерь.
Пеньки это довольно красивая деревня, расписные, деревянные фонари и бревенчатые дома, довольно чистенькие и просторные улицы, и еще много чего интересного было в этой деревушке.
Серёга скомандовал идти за ним, и мы двинулись вглубь деревни. Пока мы шли, я заметил расписной колодец, что-то похожее на склад брёвен, место, где их пилят на доски и закрытые лавки на площади, в центре которой росло огромное и широченное дерево. Мы прошли через всю деревню, и снова пришли к её окраине, снова виднелся двухметровый деревянный забор, заостренный на верхушках брёвен, рядом с ним стоял большой двухэтажный дом, а справа находилось небольшое бревенчатое строение. Я, было, хотел спросить, что это, но человек, вышедший из большого дома, прервал меня.
Кого я вижу, серый и компания, какими судьбами? Радостно говорил он, разводя руки в стороны.
Я тебя тоже рад видеть Паша.
Они крепко пожали руки, и обнялись.
Так, а это что за новые лица?
Лёша.
Паша, приятно познакомиться.
Он пожал мне руку и подошёл к Андрею.
Паха.
Андрей.
О, Андрюха, у меня знакомый с таким же именем. Ладно, че пойдёмте, покажу вам ваши хоромы.
Этот Паша, человек очень особенный, таких я раньше не встречал. Он носил тонкие, свисающие усы, длинные волосы, связанные в хвостик и золотые кольца на пальцах. Был одет в простую рубаху и штаны, а также говорил с небольшим акцентом. Он пожал руку каждому в нашем отряде, и мы пошли к большому зданию.
Внутри было просторно, на полу лежали большие расшитые ковры, а на одной из стен на гвоздиках висела сабля, самая настоящая. Паша говорил, что это сабля его прадеда, хотя на вид, она была совершенно новая, начищенная до блеска, с расписной рукоятью, инкрустированной драгоценными камнями. Полюбовавшись ей, мы поднялись на второй этаж.
Вот ваши комнаты, максимум по 6 человек в комнату, а ты, Серёга, идёшь со мной, для тебя есть особенная комната.
Ребята, располагаемся, я схожу, вещи сброшу, и жду в бане, надо сегодня отдохнуть хорошо, чтобы завтра до Нациков дойти, или до Красных хотя-бы.
Серега ушел, а мы решили осмотреть наши комнаты. В них стояли по три двухъярусные кровати, небольшой стол и шкаф, на полу лежал огромный ковёр, прямо, как и на стене, а возле каждой кровати стояла небольшая керосиновая лампа. Мы не стали их зажигать, а лишь сбросили вещи, броню, и пошли в баню. Но перед выходом, я решил посмотреть в довольно большое окно, из которого открывался прекрасный вид на всю деревню.
Красиво, тихо сказал я и вышел из комнаты вслед за остальными.
Возле выхода нас остановил Паша.
У вас все для бани есть?
У нас с Лешей нет.
Хорошо, тогда возьмёте все в бане, сказал Паша, и после небольшой паузы продолжил, Ах да, насчёт Серёги, он сказал, подойдёт попозже, а пока пойдёмте, я все покажу.
До этого в бане я не был, и мне было очень интересно, что это такое, помню, Андрей как-то говорил, что в бане моются и парятся, и что там жарко. Вот сейчас и проверим, что это за баня. Как только мы вошли в баню, я почувствовал, как там жарко, на стенах была засохшая смола, и небольшие полочки с полотенцами и одеждой.