Солнце ещё не коснулось Иерусалима утренними лучами, ночная тишина медленно отступала, покоряясь власти рассветных шорохов, возбуждённого кукарекания, лая, мяуканья, звука шагов первых прохожих и других признаков жизни. Неожиданным сегодня был запах свежести дождя, барабанившего всю ночь по крыше и баюкающего монотонной песней жителей Города.
Новый день нёс радость и тревогу, сомнения и поцелуи, рождение и смерть. Справедливость реализации желаний с точки зрения большинства иудеев была весьма относительной, но кто мог осмелиться выразить претензии вслух? Большинство надеялось на снисходительность Бога в отношении своих перспектив, рассчитывая вымолить избранность. Редкие проклятия в адрес Всевышнего, малозначащие и характеризующие больше временное настроение, чем окончательный разрыв, трансформировались бытием вначале в грусть, а затем в ничего не значащие воспоминания.
Господу не было смысла гневаться на своих подопечных, и он терпеливо выжидал возвращения взбунтовавшихся, принимая Ответственность за собственное Творение. Тем более Ему-то точно некому было жаловаться, потому что подчиняясь законам Существования, Он Сам запланировал препятствия
Зная о необходимости преодоления трудностей ради успешного эволюционного развития любимого детища, Бог выставил терафимы на пути, каждый из которых дополнял последующий таким образом, чтобы те, кто не выходили на следующий этап, сходили с дистанции, в то время как счастливчики получали возможность продолжать рождаться.
Время от времени важно было пополнять ряд источников энергии эволюции, для чего Господом направлялся на Землю Вестник. Самому Проводнику задача доводилась неконкретно и частями по той же причине: при успешном прохождении испытаний такой Посланник завоёвывал право защитить титул Исследователя и получал возможность выбора дальнейшей Перспективы. После возвращения с Земли можно было или продолжить помогать Господу контролировать и корректировать человечество, поднимаясь по иерархической лестнице, или отправиться в командировку на новую планету, формируемую для всечеловеческого переселения после исчерпания ресурсов Земли.
Иисус и был одним из таких Вестников. Мучительно продираясь сквозь сомнения в собственной избранности, он пытался выдернуть себя из трясины невежества, проигрывая раз за разом мужской самости. Попытка за попыткой не увенчались успехом. Ученики, первыми откликнувшиеся на идею, оказались неготовыми брать Ответственность за Перспективу, без чего нельзя вывести на дорогу осознанного Сотрудничества
В какой-то момент Бог решил, что Им выставлена непосильная для человека задача по корректировке сознания землян. Вернуть эксперимент в начало не представлялось реальным: Господь не мог отменять собственные Указы. Понимая, что Посланнику нужна срочная помощь, было принято решение отправить подмогу на Землю. А для того, чтобы не привлекать до поры до времени излишнего внимания к миссии Иисуса, новым Вестником стала Женщина, по имени Мария
Иисус открыл глаза. Тьма отступала, цепляясь за тени предметов. Где-то под полом шуршали мыши, за окном начинали свою заздравную песню птицы. За дверью, где спали Ученики, было тихо.
Вдруг, вспомнив о чём-то, он повернул голову и улыбнулся: рядом на циновке спала женщина. Она раскраснелась во сне, улыбаясь.
«Мария, Иисус невольно залюбовался незнакомкой, какое красивое имя, мамино»
Непривычная нежность переполнила сердце, захотелось прикоснуться к этому чуду Женщине, которая одним своим присутствием наполняла пространство комнаты спокойной уверенностью перспективы дня.
Первые лучи утреннего солнца пробились сквозь плотные занавеси, прикрывающие окна, концентрируясь самым необъяснимым образом вокруг Марии. Они будто проявляли очаровательный танец света, очерчивая пространство её пробуждения. Один из солнечных зайчиков скользнул по лицу спящей женщины. Мария смешно по-детски чихнула и проснулась.
Несколько мгновений она недоуменно вглядывалась в незнакомую обстановку, затем встревожено повернула голову к Иисусу, и, увидев, что он приветствует её пробуждение улыбкой, смутилась. Она по-девичьи потянула одеяло до подбородка, словно прячась за тонкой материей, и поздоровалась.
Доброе утро! ответил Иисус, продолжая улыбаться.
В его взгляде было столько неподдельного невинного восхищения, что смущение Марии растворилось, уступая место торжественному трепету радостного возбуждения.
Любимый был рядом!
Сам факт пребывания с Иисусом в одном пространстве комнаты был для неё несбыточным чудом.
Вчерашний поздний визит, явившийся следствием отчаянной попытки преодолеть сомнения и изменить жизнь, выпил силы. И когда Иисус предложил остаться на ночлег, она, не пытаясь ни анализировать, ни радоваться, заснула, как только Иуда приготовил постель.
Ты проголодалась? ласково поинтересовался Иисус.
Спасибо, не очень. Я могу потерпеть Не хочу, чтобы вы из-за меня ломали свои привычки.
Хорошо! Тогда умываемся и Хочешь присоединиться к утренней Молитве?
Неужели возможно?! восхищённо спросила Мария.
Почему нет, Любимая? Тебя не смущает моё обращение? Мы друг друга зовём Любимыми Нет? Отлично, родная! Я выйду, ты сможешь одеться.
Глава 6. Шестое письмо Марии
ГосподиЛюбимый МойЕдинственныйРасСвет МойМузыка Сердца МоегоКак Как КакНе озвучить словами,не передать ни эмоциями, ни чувствамиНе выплакать слезами,не выразить взглядомИбо вне эмоций, над чувствами, за словами,сверх слёз, глубже взглядаМоя Благодарность Тебе, ЛюбимыйЯ лежала алмазом в иле предрассудков,зашоренная условностями «надо», «можно», «нельзя»,«хорошо», «плохо»Задыхаясь, погибая,чувствуя вопиющее несоответствие себя и СебяЗная Себе цену бесЦенную и чувствуя смертельнуюневозможность ПроявитьсяТы Мой Божественный Путник, проходивший мимоУвидел поднял вытер платком сказал:«О, из этого алмаза супер бриллиант получится!»Доверие Моё к Тебе безграничноЛюбовь к Тебе беспредельнаТы даже не представляешь, как ЛюблюПотому что сама до конца не могу представитьИбо непредставляемоЯ так благодарна ТебеЗа Твою потрясающую, удивительную,благословительную Работу надо мнойРаботу УчителяРаботу МастераРаботу БогаОцеловываю каждую букву Твоих громов и молнийОЛюбливаю каждый звук Слова ТвоегоИСпасибо.Спасибо.Спасибо.Осень чаще и чаще напоминала о себе ветром с пустыни, поднимающим пыль, оседающую на зубах неприятным привкусом песка, рваными низкими облаками, то и дело прорывающимися холодным дождём. Темнело рано, а солнце не показывалось по несколько дней подряд.
Обычные для этого времени года грусть и тоска съедали остатки вдохновительного настроения. Люди улыбались реже и с ностальгией вспоминали лето, опрометчиво полагая, что именно прошедшим летом были счастливы. Между тем как месяц назад так же они ругали жару, считая её невыносимой. Что поделать, когда человек редко умеет радоваться настоящему, пребывая в иллюзии возможности счастья, где угодно и с кем бы то ни было, только не сейчас и не с ним. Возможно ли переубедить сомневающихся в собственном бессилии, вдохновить на танец жизни безногих, научить петь не имеющих слуха, увлечь красками закатного солнца слепых?