Глава 10. Рынок
На третьей неделе работы грузчиком Сафаров увидел необычных людей. Когда время близилось к вечеру, а покупателей стало меньше, к задним дверям ларька подошли двое подозрительных парней. Один в белой курточке и кремовых штанах, с лихой копной светлых волос на голове. Второй в черной кожаной куртке и спортивных брюках с лампасами. Голова побрита, а в углу рта торчала настоящая сигара, какие Марат видел только по телевизору. Вид у обоих суровый и мрачный, не признающий отказов.
Из ларька вышел Артем, приветливо поздоровался с ними и передал пластиковый пакет. Бритоголовый заглянул в него, что-то спросил, театрально вынув сигару и щурясь от дыма, Артем услужливо ответил, и двое удалились.
А, эти пришли, приглушенно сказала Валентина.
Кто это? спросил Марат.
Рэкетиры.
Что за рэкетиры?
Деньги отбирают, крохоборы. Попробуй не отдать, сожгут ларек. Промтоварный на самом входе сгорел. Отказался хозяин платить и все. А у Людмилы за углом? Тоже спалили, сволочи.
А милиция?
Что милиция? Она сейчас никого не трогает, делай, что хочешь, анархия полная.
К ним подошел неунывающий Артем и стал доходчиво разъяснять:
Валя, помолчи, ты не понимаешь. Это наша крыша. Я им плачу, зато другие к нам не придут.
Крыша? Интересно. Как во времена дикого запада, усмехнулся Сафаров.
Жизнь такая, заключил Артем.
На следующий день Сафаров решил сходить в институт, чтобы забрать документы. Сделав свою работу на рынке с раннего утра, он переоделся, вышел с рынка, сел в переполненный автобус, и через полчаса оказался в институте. На первом этаже стояла доска, где вывесили итоговые оценки за экзамены. Напротив его фамилии за математику значилось два балла. А чего еще ожидать?
Он зашел в кабинет, куда сдавал документы при поступлении. Молодая сотрудница, узнав о его цели, оказалась немало удивлена.
Постойте, но ведь экзамены еще не закончились.
И что? Какая разница? Я все равно не прохожу по итогу.
Ничего страшного. У вас кафедра с высоким конкурсом, 8 человек на место, идите на другую, смежную. Вон, кафедра космонавтики сейчас с кошмарным недобором. Три года везде одинаковая программа, а потом переведетесь. Если деньги у вас есть, то можно договориться с ректором и вас без проблем зачислят на любую кафедру. Так что зря вы забираете документы.
Сафаров сел на стул и закинул ногу на ногу:
Вот скажите мне, зачем мне высшее образование? На рынке, где я работаю, две продавщицы после института гнут спину на дядю, который не знает, как правильно по-русски пишется: "График работы".
Знаете, это время пройдет, все равно образование нужно.
Вот вам зарплату вовремя дают?
Ну, с задержкой, но дают.
И сколько вы зарабатываете в этом храме науки?
Ну, мне хватает. И вообще, вопрос не уместный. Некультурно спрашивать о зарплате. Вы еще о моих болезнях спросите, возмутилась сотрудница института.
Мне неинтересны ваши болезни, мне интересно, сколько вы здесь зарабатываете.
Она вручила ему его документы:
Все, Сафаров, можете идти. Можете вообще не учиться и всю жизнь оставаться неучем.
Марат забрал документы, но остался на месте и продолжил:
Вот скажите мне. У вас высшее образование, у вашего ректора и у всех здесь. Хоть кто-нибудь из вас, образованных, знает, почему развалился СССР?
Вы как со мной разговариваете? Что за тон, молодой человек?
Извините за тон. Просто у меня есть вопросы, на которые никто не может ответить. Вы в том числе. А это вам на чай.
Он встал и положил на стол несколько купюр. Глаза сотрудницы института округлились.
Это что еще?! Вы издеваетесь?! Заберите это и уезжайте в вашу деревню!
На Западе так принято, называется "чаевые".
Я выброшу ваши деньги в мусор! она сгребла бумажки со стола и бросила в корзину.
Мне все равно. Извините, если что.
Вы наглый и дерзкий молодой человек! Идеологические провалы страны не дают вам права так себя вести!
Сафаров вздохнул, глядя на гневное лицо сотрудницы, и вышел в коридор. Как только дверь закрылась, девушка достала деньги и спрятала в сумочку.
Вечером Сафаров рассказал родственникам, у которых ночевал, что забрал документы, и они тактично попросили его съехать. Спрашивали, когда домой, и все такое. Сафаров наутро же собрал вещи, попрощался с родными, отправился на рынок и сложил свои немногие пожитки в углу ларька Артема. Он был уверен, что не пропадет.
Глава 11. Новое пристанище
Наступил вечер и люди потянулись в свои дома, где отдыхали в комфорте, встречались с близкими, смотрели телевизор. На кухнях готовился ужин: шкворчали сковородки, жарилась картошка, варился борщ, нарезался салат и заливалась свежим квасом окрошка. Домашний уют, который начинаешь ценить, когда у тебя его нет, ты в чужом городе, и нет угла, куда приткнуться и переночевать.
Сафаров шел по адресу, который дал знакомый того самого Алексея с рынка, с которым однажды разгружал "КАМАЗ" цемента. Сдавалась комната. Ветхий дом почти в центре города, построенный из рассыпающегося кирпича, с облезлой штукатуркой и большими окнами, забранными фанерой вместо разбитых стекол. Вокруг дома росли старые деревья, ясным днем закрывающие свет солнца, так что заходя во двор, будто оказываешься где-то в мрачном лесу. Привычных дорожек к дому не было вовсе, только протоптанная земля, которая превращалась в жижу после дождя. Когда-то тропинками служили старые настилы из досок, но их кто-то украл на дрова, а новых не положили.
Марат зашел в узкий подъезд, поднялся по крутым скрипучим деревянным ступеням на второй этаж и постучал. Ему открыл мужичок, высохший от спирта и курева. На правой руке не хватало пальцев.
Проходи, сиплым голосом сказал он и Сафаров очутился в тесной прихожей, заставленной вещами. В нос ударил спертый воздух. Под ногами валялось несколько пар обуви. Из соседней комнаты доносился шум пьяного разговора.
Насчет комнаты? Как звать? сиплым голосом спросил хозяин.
Марат.
Татарин?! неизвестно чему обрадовался хозяин и протянул левую руку. После неуклюжего рукопожатия Марат ответил:
Наполовину.
Кто там? из комнаты донесся грубый прокуренный голос.
Сосед это мой, новый, отозвался хозяин и снова повернулся к Сафарову. А я Гриша. Потрехалов. Вот твой угол, заходи, располагайся.
Он толкнул дверь в небольшую комнатку и включил свет. Внутри стояли кровать, шкаф и тумбочка. Забрызганное краской окно смотрело сквозь листву деревьев на стену ближайшего дома. На облезлом полу лежал истертый половик, а с потолка свисала одинокая пыльная лампочка на проводе. Гриша удалился, прикрыв дверь. Марат сел на кровать. Не пятизвездочный отель, но на первое время сойдет. Дверь открылась и снова появился Гриша:
Пошли, тебя зовут.
Кто?
Большие люди. Пошли, посидишь с нами. Не бойся.
Марат бросил дорожную сумку в шкаф и пошел следом. В соседней комнате за большим столом сидели четверо. На столе стояла водка, на газетах лежала рыба, картошка и прочая закуска. Пепельницы доверху забиты окурками, а в воздухе клубился табачный смог. Мужчины замолчали и окинули пришедшего мутными взглядами.
Ну, проходи, садись, гостем будешь, один из них, весь в наколках, показал на свободный угол. Гришка сгреб с того места луковую шелуху и придвинул шаткий табурет. Марат сел. Ему тут же налили водки в стакан. Он выпил пару глотков и закусил картошкой.
Пей, малой, пей. Звать как?
Марат.
Татарин, что ли?
Наполовину, скромно ответил он, закусывая на удивление вкусной вареной картошкой.
Ты ешь, не стесняйся. Откуда будешь?
Из деревни под Младогорском.
А здесь с какими целями? человек с наколками закурил новую папиросу, щурясь от дыма.
Да так, в институт поступать.
Хорошее дело, в разговор вступил второй, высокий, худой, в тельняшке и с лихими кудрями.