Дмитрий же, познав и пионерию, и путч, и студенческий брак с подработкой на рынке в «Лужниках», пережив (порой чудом) кризисы 1998, 2008, 2014, 2018 годов, построил неплохую карьеру бизнес-консультанта. Нажил боль в спине и седину в волосах, смертельно устал, но, продолжая мечтать, заплыл-таки в свою тихую гавань. Теперь он бережно охранял свое счастье. Никаких лишних людей, гостей, друзей без приглашений. Его все устраивало.
Иногда он замечал, что со дня свадьбы его жена посерела, часто утыкалась в телефон, ведя с кем-то переписку, реже смеялась. Но, учитывая рождение сына и их общую неопытность в теме родительства, происходящее становилось вполне логичным. Мало сна, много нервов. Из девушки Полина превращалась в женщину. Иногда он ловил ее пристальный взгляд, будто она искала в его лице ответ на некий сакральный вопрос вселенской важности, но стоило ему спросить, в чем дело, Полина жмурилась и отвечала: «Просто люблю».
Ей хотелось веселья, он понимал это. Но впустить в их райский уголок с пухлощеким амурчиком кого-либо малознакомого Дмитрию не позволял рационализм и уверенность, что все необходимое для счастья есть внутри дома.
Интуиция подсказывала, что, кроме охраны и регулярной доставки еды, в окошко башни следует подкидывать что-нибудь и метафизическое, ну или хотя бы эстетическое, дабы принцесса не превратилась в зеленого орка.
С такими мыслями и воспоминаниями чуть более чем за час Дмитрий доехал до центра города. Повернув с Новинского бульвара на Поварскую улицу, он неспешно отслеживал лежачих полицейских. Вдруг в глаза бросилась витрина художественного салона. Тут же вспомнилось, что дом нуждался в картине. Полина довольно долго объясняла что-то про абстракцию, употребляя совсем не близкие Дмитрию выражения «только не марс коричневый, кость жженая будет смотреться отлично или неаполитанская желтая, в идеале охра золотистая и рядом приглушенный церулиум». Для Дмитрия это звучало как некое заклинание на латыни. Спорить он не собирался. Нужно было присмотреть объект и скормить изображение изголодавшейся по творчеству и светской жизни жене.
В витрине мелькнуло будто бы знакомое лицо. Дмитрий припарковался у галереи и зашел. Светлый зал с высокими потолками встретил его довольно прохладно и безлюдно. Зато сразу на глаза попалась картина, которая, похоже, подходила под выданное описание. Дмитрий приблизил лицо к полотну, отдалился, взглянул еще раз, наклонив голову, достал телефон и задумался: сфотографировать и отослать жене или сначала спросить цену?
Раздались шаги, по черной винтовой лестнице спускалась женщина. Среднего роста, довольно плотного телосложения, но с мягкой походкой и плавными движениями, поступь была практически неслышна. Брюки-кюлоты и свитер крупной вязки с высоким горлом выдавали человека творческого, но уже заземленного, интересующегося вполне материальными вопросами бытия. На переносице были едва заметные веснушки, спокойный взгляд светлых глаз обретал строгость благодаря ровным дугам темно-русых бровей. Это была та самая девушка, которая через стекло показалась Дмитрию знакомой. Он копался в памяти, стараясь вспомнить имя: «Екатерина, верно? Кажется, мы знакомы, здравствуй. Вернее, здравствуйте, добрый день!» как можно дружелюбнее произнес Дмитрий.
Девушка сделала шаг назад и заметно растерялась. Приоткрыв рот и издавая протяжное «ааааамммм», она пробежалась по посетителю оценивающим взглядом снизу вверх, вскинула брови, прищурилась, ахнула и прикрыла ладонями лицо. Вырвался полуистерический смешок.
Простите выдавила девушка и повернулась к Дмитрию спиной. Кажется, далее была игра жестов и самонашептывания. Выдохнула, повернулась и со слегка натянутой улыбкой продолжила:
На самом деле я Дина. Имя Катя я использовала в студенческие годы, когда не планировала заводить длительных знакомств. Прости, то есть, простите, Дмитрий. Ведь Дмитрий же?
Ух ты! Ну будем знакомы еще раз! Дмитрий уверенно сделал шаг навстречу и протянул Дине руку.
Да, неловко вышло Надеюсь, вы не тратили все эти годы на поиски той студентки Кати?
Нет, но я рад вас встретить вновь, и, надеюсь, вы, теперь как художница, Дмитрий уже прочитал «Дина Снегирева» рядом с заинтересовавшей его картиной, поможете мне.
Разумеется, щеки Дины пылали. Эта работа называется «На пороге вечности», холст, масло. Написано в июне 2021 года.
Я думаю, нам нужно нечто в таком духе, но, наверное, более светлое или беспечное. Вот, рядом мне нравится
«Нежность весны», да, ею многие интересуются, но она уже продана в частную коллекцию в загородный дом.
Мне тоже для дома. Насколько я знаю свою жену, ваше творчество ей бы пришлось по душе.
Слава богу, ты женат и, надеюсь, счастлив, положа руку на грудь, выдохнула Дина. Еще раз прости, но теперь все мы взрослые люди, и сюрпризы из прошлого скорее пугают.
Да-да, сам удивлен и тоже не любитель ворошить былое. Надеюсь, и я все-таки оказался не худшим на твоем пути.
Все отлично. Я планировала пообедать, если есть время, можем вместе выпить кофе тут рядом. Я расскажу про картины, подберу, что лучше будет по интерьеру, ну и так, остальное тоже
Дмитрий посмотрел на часы. У него было еще около получаса свободного времени. Пара зашла в кафе и окунулась в ностальгию по нулевым. Казалось, тогда жизнь только начиналась, не только для них, но и для всей страны. Нулевые пахли свободой, отсутствием цензуры и черной икрой.
Диалог был стандартен: сколько лет, сколько зим, где обосновались, как пережили, чем души успокоились. Посмеявшись над случившимся конфузом и расслабившись, Дина отвернулась в сторону и, будто бы вглядываясь в те самые сытые и так много обещающие годы, произнесла: «Знаешь, я очень хорошо помню свой первый завтрак для мужчины. Я его ненавидела (завтрак, не мужчину, хотя в то утро и мужчину тоже)! Утро, кухня, холодный пол, плеск воды в ванной И я, сонная, замученная и тщетно пытающаяся нарезать белых хлеб ровными кусочками Никакой романтики, радости или чувства восхищенной любви. Меня раздражала сама мысль о том, что на моей территории теперь разгуливает нечто большое, волосатое и голодное. Оно сейчас моется, а я должна, именно должна готовить ему завтрак вместо того, чтобы сладко спать на своем очаровательном оранжевом диване. Я очень старалась быть хорошей и делать все идеально, поэтому вкладывала необдуманно много сил во все мелочи, касающиеся куриного топтания вокруг мужчины: все должно было быть красиво, украшено зеленью и правильно сервировано. Я создавала о себе представление как о лучезарной принцессе, в общем-то не особо думая, а кем является он? Тем более в моей голове не возникало мысли, а что ему нужно?.. Годам к 25 мое неприятие чужаков на личном пространстве и раздражение, испытываемое от гендерных обязательств, достигло апогея.
И именно тогда мне встретился ты. Честно, прости, не знаю, как сейчас, но в те времена ты был действительно стоящим парнем, помню, как, не отрывая лица от подушки, но указывая рукой в сторону холодильника, я пробормотала: «Кухня там», после чего сползла с кровати, собралась и ушла на работу. Тогда мне это казалось верхом независимости и эмансипации.
А теперь. Сегодня я встала в 5:30 утра, потому что у кого-то «такой график» и «так надо». Практически с закрытыми глазами я стояла у плиты и варила кофе, потом делала бутерброды и накрывала на стол. И салфетка под тарелкой оказалась мятая, нож и вилка лежали не строго параллельно друг другу, кофейная турка по цвету не подходит у меня к тарелке все так не идеально и не лучезарно теперь в моей жизни. Но, несмотря на адское желание спать, внутри растекалось очень теплое и простое чувство. Я слышала, как он стучит бритвой о край раковины в ванной комнате, и это вызывало у меня улыбку. Носки, лежащие на полу, начали казаться мне очень даже милыми и приобрели некий сакральный смысл может быть, мужчины в ночи танцуют вокруг них ритуальные танцы и приносят жертву богу потенции? Поэтому, наверное, носки должны лежать именно на полу, а еще лучше на полу у ботинок (и не дай бог попробовать их убрать куда-нибудь!). С годами я испытала самое настоящее удовольствие от быта и всех этих мелочей, которые так бесят молодых, образованных и самостоятельных девочек.