Свояченица громко зарыдала. Князь поморщился: началось!
Сударыня, прекратите! Позвольте напомнить вам еще кое-что! Не далее как два года назад, уступая просьбам своей супруги, я выкупил часть закладных на ваше имение, погасил самые крупные просроченные векселя вашего покойного мужа и даже дал вам некоторую сумму с тем, чтобы вы привели усадьбу в порядок. Чем не добронравное занятие для одинокой женщины, которая направо и налево учит всех тому, чему сама решительно не желает следовать? И что же потом?
Шаховской, увлекшись обличениями, уткнул в свояченицу указующий перст:
Вы со скандалом уехали, но уже через пару месяцев снова вернулись на Сахалин! Вы возвратились сюда, наделав в «альма матер» новых долгов. Позже мне шепнули, что вы вторично заложили имение, продав перед этим последнюю рощицу. И сюда вы вернулись, пардон за бестактность, без копейки денег! А нынче? Вспомните, сударыня: уезжая нынче в отпуск с семейством, я договорился с вами, что вы поедете в свое имение тотчас после нашего отъезда и попытаетесь все же привести его в порядок. Ежели помните, ядовито напомнил князь, я снова ссудил вам шесть тысяч рублей ассигнациями и обещал финансовую помощь и в дальнейшем!
Серж, вы мелочны и жестокосердны!
Сударыня, довольно! Позволить вам поехать в Петербург, к моей супруге и детям значит не желать им добра. Позволить вам поселиться в доме у моих родителей я тоже не могу! Извольте: я немедленно подпишу еще один банковский чек но при условии, что вы уедете отсюда нынче же, на «Нижнем Новгороде». Тверской банк будет ежемесячно выплачивать вам назначенный мною пенсион но только при непременном условии вашего проживания в своем поместье! Выплаты прекратятся, как только вы покинете поместье! И все! Все, сударыня! Довольно! Перестаньте плакать и займитесь своим багажом! А мне, простите, недосуг! Тут и без вас голова кругом идет!
Не слушая дальнейших возражений и слезливых жалоб, князь выскочил из кабинета и с треском захлопнул за собой двери. Вызванные им еще с парохода трое чиновников окружного управления терпеливо дожидались начальства в прихожей.
Едем, господа! В этом доме даже спокойно поговорить нет никакой возможности! на ходу бросил им князь, сбежал с крыльца и ткнул в спину кучера. Сначала в контору, потом к Жонкьеру, дурак!
Глава первая. Первое испытание Ландсберга
Доставленный с «Нижнего Новгорода» к недостроенному тоннелю, прямо с «корабля на бал», Ландсберг ругательски ругал себя за неуклюжую попытку познакомиться и наладить отношения с местными арестантами. Встретили его настороженно, отвечали на простые вопросы со злой издевкой. Их можно было понять: такой же арестант, как и они, только каким-то образом сразу «фарт за хвост ухватил» и у начальства в милости оказался.
Раздосадованный своим промахом, Карл тогда поспешил отойти от костра, и невольно вздрогнул, когда кто-то вполне дружелюбно окликнул его:
А ты, ваша милость, на них не обижайся! вдруг шепнул кто-то рядом, почти в ухо. Каторга людёв злыми делает до невозможности
Ландсберг обернулся: за его спиной с доской на плече стоял невысокий арестант с приятной улыбкой на молодом, но уже потасканном, оплывшем лице. Даже в неверном свете факелов были хорошо видны пронзительно-голубые глаза под свалявшейся паклей соломенным волос. Ландсберг слегка нахмурился: лицо этого человека показалось ему знакомым хотя где он его мог видеть, пробыв на Сахалине всего лишь день? Может быть, эти голубые глаза и соломенные волосы напоминают ему другого старого знакомца, Васю-Василька из Литовского тюремного замка, где Карл сидел до суда?
Какое же я тебе «благородие»? осторожно возразил он, в любую минуту ожидая подвоха. Такой же арестант, как и ты! Только, извиняй уж, с инженерным образованием
Такой, да не совсем! покачал головой арестант.
Голос у него оказался не таким приятным, как внешность хриплым и сорванным. Да и улыбка подкачала зубов во рту, как разглядел Ландсберг, осталось совсем мало, да и те порченные.
Лицо твое, друг мой, мне почему-то кажется знакомым
Новый знакомец моргнул и так быстро отвел глаза, что Ландсберг не мог не насторожиться.
Да тут, ваш-бродь, новому человечку все каторжники на одну морду. Известное дело!
Ландсберг продолжал сосредоточенно хмуриться и вспоминать. Псковская «пересылка»? Причал Одесского порта, где было собрано несколько железнодорожных эшелонов арестантов из многих российских тюрем и «централов»? Нет, никак невозможно: тогда этот голубоглазый должен был попасть в один «сплав» с Ландсбергом. А он тут явный старожил
Барин, может, тебе прислужник требывается? не отставал голубоглазый. Принести чего, подсобить? Я гляжу ты большим человеком на каторге станешь. Вишь, как начальство вокруг вьется! Сам князь уважение выказывает
Барин, говоришь? спохватился Карл. А почему ты меня так назвал? Откуда кличку, в тюрьме мне даденную, знаешь?
Дык земля слухом полнится, ваш-бродь. Личность ты известная, пароход ишшо в Корсаковском посту стоял, а здешняя каторга про твое прибытие уже знала, так-то! Дык что возьмешь в прислужники?
А ты кто будешь, мил-человек?
Антоха я, Кукишем прозываюсь. «Пятнашку» тяну здесь.
Понятно. Много уже «оттянул»?
Четвертый годок пошел.
Понятно, повторил Ландсберг. Ничего тебе пока сказать не могу, Антоха, ибо и сам про свое будущее не знаю. Поживем поглядим. А помощник мне нынче и вправду потребуется, когда утром съемку геодезическую здесь делать буду. Мне в прибор оптический глядеть надо, а помощник рейку держать должен в нужных мне местах. Может, видел к тарантасу прислоненная длинная полосатая жердь? Вот это и есть рейка. Только учти, заплатить мне тебе за услуги пока нечем, у самого в кармане пусто. И неизвестно будет ли?
А и не надо! повеселел Антоха. Лучше жердь энту полосатую таскать играючи, чем камни да лесины ворочать! Дык я пойду, скажу десятнику, что ты меня берешь?
Скажи, усмехнулся Ландсберг.
Провожая глазами только что обретенного «помощника», он внезапно вспомнил, где его видел: на пароходе, куда для разгрузки местное начальство отрядило ватагу арестантов. Белоголовый паренек, улучив момент, «под шумок» сумел пробраться в буфет парохода и умыкнул оттуда несколько серебряных ложечек из капитанского прибора. Воришка был, впрочем, тут же «вычислен», да вот поймать его вахтенные матросы не успели: сбежал ловкач на берег.
Тогда Карл еще не знал, что неслучайным было то беглое знакомство. И что Антоху Кукиша отправил на пароход приглядеться к каторжанскому новичку сам «патриарх» Сахалинской каторги, Пазульский.
* * *
Работы идуть, Барин! доложил Кукиш. Только десятники «крысятничать», по моему разумению, стали. Ты уж того, меня не выдавай, а лучше во-о-н на те телеги последние погляди, Барин! Полупустые пригнали! Я тут с возчиками поговорил: тем было велено у дома войскового начальника полсотни лесин скинуть
Ты прямо у меня разведчик, Антоха! усмехнулся Ландсберг. За информацию спасибо, конечно. Но, во-первых, я тебя уже просил Барином меня не кликать. А во-вторых, с местным начальством мне пока ссориться не с руки, сам понимаешь. Скажут: не успел приехать, а уже людей гнет. Пусть воруют лишние ходки с лесом придется делать, вот и все! А коли князюшка недовольство выразит темпами работ вот тут и скажу при случае, что телеги полупустые из тайги идут. А дальше пусть сам разбирается. Понял, Антоха?
Как скажешь, Ба То исть, а как же мне тебя обзывать-то? Вашим благородием вроде не по чину. Господином начальником?
Называй Карлом Христофорычем, Антоха, в самый раз будет.
Будет сполнено, Христофорыч! шутливо взял под козырек Кукиш. А мне чего делать прикажешь? Жердину полосатую таскать уже не надобно, надзиратели и так уже волками глядят, норовят кайло опять дать. А, Христофорыч?