Хорошо, ба, покорно согласилась я.
Кажется, у моей бывшей однокурсницы Наташки Афоничевой мама главврач, надо бы ее дернуть, вдруг посоветует специалиста?
Настоящая ведьма может все, продолжала нести чушь старушка, к которой я уже мало прислушивалась. А ты у меня девка разумная, вон и выучилась сама, и работаешь, и бабке старой помогать не забывала. Справишься.
Такое доверие, конечно, подкупало, но если с бабкой что-то случится, участок я продам. И если понадобится даже приплачу, лишь бы забрали. Такого счастья мне ни даром, ни за деньги не надо.
А теперь самое важное, произнесла она, и я сделала максимально серьезное лицо. Одна ты в этом мире долго не протянешь. Как токмо меня не станет, тебе надобно скорее в наш переместиться.
Ба, да ты еще меня переживешь! не выдержала подобных разговоров я.
Типун тебе на язык! ударила меня по колену старушка с такой силой, чем только подтверждала мои слова. Я уже дочь пережила, еще внучку не хватало! Так вот, меня скоро не станет, хоронить меня здеся не смей! Сожги, как истинную ведьму, а прах мой развеешь над огородом в другом мире, он оживит землю, напитает ее силой. Урну я с собой захватила, она заговоренная, послужит тебе ключом в другой мир. Держи ее при себе, дабы момент не упустить.
Я только вздохнула, предпочтя промолчать. Заговоренная урна в другой мир
И помни: твоя цель огород! продолжала напутствовать бабка. Иначе мир тебя не простит за мой побег. Знаешь ведь, что грехи родителей на детей переходят, и там так же! Дай мне руку, приказала она.
Я безропотно вложила пальцы в ее подрагивающую ладонь. Спорить тут явно не имело смысла.
Мое посмертное проклятье: чтоб ни у одного мужика на тебя не встало, пока огород полностью не восстановишь! выдала ба, чем буквально убила меня наповал.
Ну спасибо! не сдержалась я, выдергивая руку. Нет бы что хорошее пожелала!
Так это я хорошее! возразила бабка. А то знаю я этих охламонов: накинутся на тебя сразу, работать не дадут!
Прям так и накинутся? усмехнулась я, представив стаю почему-то бородатых мужиков, зовущих на сеновал.
А ты думала! продолжала распаляться она. Там такие, как мы, на вес золота! В том мире даже забава есть такая, «охота на ведьм» называется.
В нашем тоже была, напомнила я.
Да что здеся-то, поморщилась бабка, отчего ее морщины пришли в движение. Вот там, помнится, войдет ведьма в возраст, и все окрестные маги сразу ее чуют. И начинается. И соблазняют всяким-разным. И похитить пытаются. И подкупить.
И тебя пытались? вырвалось у меня, хотя я прекрасно понимала, что смеяться над таким неправильно.
А то как! Но на меня могущественный чернокнижник глаз положил, и Ковен, побоявшись с ним связываться, взял да и подтвердил его права, обручив нас. Я и сбежала, не выдержав такого предательства от подруг и сестер по силе.
Понятно, улыбнулась я.
Подруги у меня были, пусть и не самые близкие, но с кем пообщаться всегда находилось, а с мужчинами тоже не везло. Свои тридцать я встречала в гордом одиночестве, но как-то не особо переживала по этому поводу.
Надеюсь, что понятно, буркнула бабка. И что мою науку огородную ты запомнила.
Запомнила, заверила я ее, пусть на деле всеми силами старалась забыть все бабкины аграрные ухищрения.
Тогда иди, отпустила меня старуха. Долгие проводы лишние слезы.
Ладно, сегодня работу доделаю, а завтра еще приеду, привезу тебе творога, кефира, фруктов каких-нибудь захвачу, пообещала я и взглянула на родное лицо, все изрезанное жесткими и глубокими бороздами морщин, как перепаханное поле, и неожиданно даже для себя выдала: Ба, я тебя люблю.
Пусть знает, что я о ней позабочусь и не брошу. И даже не потому, что мы одна семья, а просто.
И я тебя, Галь, серьезно ответила бабушка куда мягче. Люблю и желаю счастья.
* * *
Несмотря на то, что жизни бабки вроде ничего не угрожало, уезжала я с тяжелым сердцем. Все-таки эти разговоры про смерть, кремирование, урну брр! Я бы ее к себе в квартиру забрала, давно зову из деревенского дома с печным отоплением и колодцем вместо водопровода, так не соглашается же! Говорит, не может землю бросить.
С подругой я созвонилась, когда вернулась домой, она пообещала передать мою просьбу маме главному врачу, и уже через полчаса мне пришло сообщение, что как только бабку выпишут везти ее на осмотр к психиатру.
После этого я немного успокоилась и села доделывать дизайн. Освободилась ближе к ночи, потянулась, чтобы размяться, проверила все еще раз и отправила на согласование заказчикам.
А в полночь, когда я уже расслабилась и закрыла ноутбук, получив одобрение макета, снова раздался телефонный звонок.
Галина Чегринская? во второй раз за день спросил неопознанный абонент.
Да, это я.
Ваша бабушка, Зинаида Ивановна, скончалась.
* * *
Дальше началась какая-то круговерть из документов, справок, подготовка тела к кремации раз уж слова бабушки оказались пророческими, то ее последнюю волю я готовилась выполнять неукоснительно. К тому же в больничных вещах, которые моя старушка предусмотрительно захватила с собой, действительно нашлась урна для праха.
Следующие два дня прошли как в тумане. Соболезнования от знакомых и ощущение, что я осталась одна в целом мире, разом показавшемся мне действительно чужим
* * *
Урна с прахом стояла на стеллаже и металлически блестела. Я то и дело бросала на нее взгляд. Вещь выглядела какой-то чужеродной в моей квартире, но поскольку я ее только принесла, то решила потерпеть.
А в ближайшие выходные поеду в деревню и сделаю так, как и просила бабушка: развею ее прах над огородом. Она всю жизнь провела в нем, кажется, прерываясь исключительно на сон. Зимой она ощутимо тосковала, и ее характер становился еще тяжелее. Весной снег едва начинал сходить, как бабушка шла ковыряться в земле, и так до самых заморозков. Не первых, а настоящих, когда снег переставал таять, едва касаясь земли, а укутывал ее белым саваном.
Я взглянула на себя в зеркало. Зеленые глаза лихорадочно блестели, покрасневшие от усталости и слез, которые набегали сами собой. Синяки под глазами отливали чернотой, кожа выглядела бледнее обычного. Волосы безжизненно висели светлой паклей. А моя и без того стройная фигура постройнела до состояния болезненной худобы.
Да уж, пора возвращаться в норму. И для начала заполнить холодильник бабушка всегда просила хорошо питаться. Правда, под хорошо она подразумевала не столько обильно, сколько правильно и самостоятельно приготовленное. Но тут уж как-то не до готовки.
Я надела джинсы, кофту, накинула куртку, на голову нахлобучила кепку, чтобы моя потерявшая вид шевелюра не бросалась в глаза, и уже влезла в сапоги, как услышала какой-то звон. Он походил на звук от украшения «шепот ветра», которое любят вешать на двери магазинов, чтобы предупреждать продавцов. Легкий, ненавязчивый, какой-то воздушный. И совершенно неуместный в моей квартире.
Нахмурившись, я выглянула из коридора разуваться не хотелось, но абстрагироваться от звука и выйти из дома не получалось.
Звон шел от урны с прахом, которая в довершение ко всему немного светилась.
Видимо, слабая крыша у нас это семейное, моя уверенно отъезжала. Глядя на светящуюся в вечерней полутьме квартиры урну, я подумала, что, наверное, стресс от потери последней родственницы оказался слишком сильным. И теперь мне самой не помешает воспользоваться контактами, подкинутыми матерью подруги.
Кажется или урна чуть подлетела на полке и теперь как бы висит в воздухе?
Нет, это уже слишком забористые галлюцинации!
Плюнув на уличную обувь, вернее, попросту не подумав о таких мелочах, я подошла к стеллажу. Сейчас возьму урну в руки, пойму, что она на полке, а все остальное мне померещилось, и отпустит. Должно, по крайней мере.