Денис Курбанов
Откуда берутся герои
Пролог.
Этот мир один из многих, существующих во Вселенной. Или не существующих, или выдуманных. Он населён разумными существами, могущественными и не очень, обыденными и волшебными. В нём есть горы и равнины, моря и пустыни. Города и маленькие деревушки, древние подземные чертоги и возможно даже парящие в облаках замки. О том, является ли мир плоским, шарообразным или представляет собой какую-то более заковыристую фигуру, мало кто задумывается слишком много неизведанных земель, слишком фрагментарны карты разведанных территорий. Ещё не родились смельчаки, готовые отправиться к краю горизонта, чтобы посмотреть, что же там обрушиваются ли воды океана с края великого диска или всё как-то иначе устроено?
Жители этого мира абсолютно уверены в существовании иных миров. Как минимум ещё четырёх. Потому что Создатель, в чьём существовании они также нисколько не сомневаются, сотворил в своей безграничной мудрости и великодушии не только мир Сердца, о котором всё это время шла речь, но и ещё, да, четыре. В которых всё не так или совсем не так, в которых живут иные народы по иным законам. В которые, приложив некоторые усилия и располагая толикой удачи (или невезения, тут как посмотреть) можно попасть и даже вернуться обратно. Вот эти миры.
Творение мир, где обитает Создатель и существа, приближенные к нему. Священное и прекрасное место, в которое многие мечтают попасть после того, как смерть исторгнет их искру из остывающего тела. Обитатели Творения многократно посещали мир Сердца с самыми разными целями, случались и ответные визиты.
Покой мир незыблемой стабильности и порядка. И это едва ли не всё, что о нём известно. С жителями этого мира ведётся торговля по давным-давно установленному перечню товаров, с давным-давно установленными ценами. Давным-давно достигнуты некоторые соглашения с правителями давным-давно существовавших государств Сердца сменяются династии, государства меняют границы, названия, вовсе исчезают с карт, но соглашения передаются наследникам в том виде, в котором они возникли тогда, давным-давно. И в том виде и исполняются. Каким бы странным не был в итоге результат.
Крах этим словом именуют не только сам мир, но и его обитателей. Эти обитатели невероятно многообразны и не похожи один на другого, так что как-то разделить их на виды или расы не представляется возможным. Единственное, что является общим для всех крахов каждый из них является опасным кровожадным безумным монстром. Увы, обитатели Сердца знают об этих монстрах отнюдь не только из преданий и книг, прорывы крахов случаются регулярно, и горе тому, кто окажется на их пути. Также «крах» в различных вариациях самое многозначное и распространённое ругательство.
Свобода мир переменчивости. Говорят, что попасть в него проще всего. Говорят, что буквально каждый не единожды попадает туда во сне. Существует многое множество описаний этого мира и его обитателей, но сложно найти среди этих описаний два схожих друг с другом.
Эти четыре мира связаны с миром Сердца, но никак не связаны друг с другом. Поэтому их могут называть окраинными, внешними, малыми И ещё каким-то подобным образом называть, чтобы подчеркнуть, что эти четыре какие-то там ещё миры, а вот мы в Сердце живём, Сердце это о-го-го!
Общепринятое схематичное изображение всей плеяды сотворённых Создателем миров звезда с четырьмя узкими лучами. Одновременно этот символ считается знаком Создателя и символом Ордена Мира слуг созданий Его, смиренно несущих мудрость и утешение разумным.
Пять миров, объединённых в один, пять героев, пока не знающих о существовании друг друга. Пять и пять, конечно же это простое совпадение.
Серокожий рослый крестьянин, одетый в лохмотья, перекинув через плечо тощий мешок с пожитками месит грязь по просёлочной дороге. Ещё одна деревня осталась позади, ещё одна попытка зажить нормальной жизнью не удалась. Его страх идёт за ним, и догонит рано или поздно, стоит лишь остановиться. Стоит лишь найти дом, задуматься о семье, воткнуть лопату в заросшее бурьяном поле. Страх придёт, пугающими тенями в самый ясный день, кошмарами в ночи и видениями наяву. И когда станет невозможно различить морок и явь, страх обернётся большой бедой и кровью. Поэтому надо идти. Куда-нибудь.
Молодой послушник стягивает через голову рубаху и ёжится от прохлады подземелья. Читает положенную хвалу Создателю и коротко касается губами татуировки Звезды на своей правой ладони. Сейчас это просто контуры фигуры. После того, как он пройдёт Купель, он станет испытанным это будет уже полноценный сан служителя, и контуры его звезды заполнят фиолетовыми чернилами, священным цветом Создателя. Если пройдёт. Далеко не все послушники, спускавшиеся к Купели, возвращались обратно. Никто из них не вернулся прежним, никто не хочет рассказывать о том, что именно происходило с ними после того, как воды Купели сомкнулись над головой. С тревогой глядя в тёмную непроглядную гладь он взялся за завязки штанов.
Старый могучий древень погружает чуткие корни в землю и слушает, слушает, слушает Как прыгают в запуски молодые побеги прошлого года, совершенно бестолковые, но полные неуёмной гибкости и жизни. Как садятся на цветы пчёлы, как утекает в нору от неудачницы-лисы удачливая мышь. Как муравьи бегут по коре другого древня, подновляющего погодные чары. Как мерно дышат взращенные их магией сторожевые звери. Как всё, чему должно, рождается, живёт и умирает. Древень жил очень-очень долго, многое познал, многое сумел. Его корни и ветви, ствол и листва вобрали в себя столько жизни, что она стала тяготить его, проситься наружу, в мир. Это значит пришла пора найти место, где накопленное принесёт наибольшую пользу. Найти и продолжить вечный цикл, вернуть миру всё, что было у него взято.
Маленький костерок, шипя сырыми дровами, едва греет маленькие грязные ладони. Он разведён в наспех вырытой ямке и загорожен еловыми лапами, так что не освещает практически ничего, а дым его прибивает ночным моросящим дождём. Бесформенный мокрый плащ из грубой шерсти укутывает узкие плечи, он почти не даёт тепла, но без него было бы ещё хуже. Из-под глубокого капюшона девушка с опаской глядит в ночь, темнота ей не помеха. Она тихо шмыгает смуглым носом, дышит на ладони и снова протягивает их к костерку. Нужно всё-таки поспать. Утром можно будет собрать немного листьев и орехов и продолжить путь, надо выходить к поселениям. Правда в этих краях людям нужны не песни, а рабочие руки, но может быть удастся как-то подзаработать.
Охота харашо! Вилика сильна гаспадин станет доволен! Не станет жрать никто из народ. Да! Велика сильна гаспадин хранить народ шишей от враги. Шиши хитры и везучи нашёл такой великий гаспадин! Орава низкорослых, покрытых короткой грязной шерстью созданий опутывала верёвками ноги домашней свиньи и вязала их к «прутьям» кривой клетки из неошкуренных лесин. Остаётся гадать, как вообще свинья оказалась в тёмной глубокой пещере в многих днях пути от человеческого жилья в крепкой тяжёлой клетке, да ещё и в таком обществе. К тому же спокойно воспринимает все манипуляции, ведь когда создания закончат, выбраться она уже не сможет Уже закончили. Орава разбрелась по пещерам в поисках еды. Кто-то принялся короткими кривыми когтями соскребать мох со стен, кто-то вцепился в старую кость. Один, спрятавшись в углу, вынул из заплечного мешка тушку кролика и впился в неё острыми зубами. Запах крови немедленно привлёк внимание остальных, завязалась драка. Пока шипящий и вопящий клубок дерущихся катался по полу, брошенную на полу погрызенную тушку уволок кое-кто хитрый и ловкий. Клубок распался, когда одному из дерущихся проломили камнем голову, его в итоге и сожрали, кролик был забыт. Наконец все угомонились и уснули, сбившись в кучу для тепла. Одинокий ловкач, добывший и зажевавший кролика, тоже уснул. Но на всякий случай не со всеми, а в отдалённом отнорке пещеры, где и прятался со своей добычей. Он спит за границей действия тотема, уткнувшись мордой в колени и не слышит, как из-под земли к его голове пробирается толстая гибкая многоножка ужас всех живущих под землёй.