Наверное, обладая настолько широкой спиной, здоровяк мог бы понести её на руках, но попросить о таком у Эммы язык бы не повернулся. Этот человек и так сделал для неё слишком многое.
«Я дойду, я справлюсь, я смогу», убеждала она себя, но получалось неубедительно. Деревья у неё в глазах задвоились и поплыли.
Ещё один поворот, и сил идти не осталось совсем. Эмма опёрлась спиной о ближайшее дерево, и сказала так громко, как могла, едва слышным шёпотом:
Стойте Пожалуйста
В этот момент ноги подвели её, и она упала на землю, покрытую опавшими сосновыми иголками. Последним, что она увидела перед погружением во тьму, были исполинские руки, тянувшиеся к ней, и испуганные голубые глаза.
Глава 4
Эмма почувствовала на лице что-то холодное, в ту же секунду в её полуоткрытый рот попали капли воды. Маленькие и несущие жизнь.
Она открыла глаза и увидела только белую ткань, через которую пробивался тусклый жёлтый свет. Откуда-то доносились мужские голоса.
одна из кукол? О ней говорила Ребекка? этот высокий голос Эмма раньше не слышала.
Не называй её так, прогудел знакомый бас.
Ребекку не называть Ребеккой? обладатель этого голоса засмеялся. Эмме этот человек заранее не понравился.
Ты меня понял, после этих слов послышались приближавшиеся шаги.
В комнате, где лежала Эмма, пахло спиртом, табачным дымом и затхлостью. Она никогда до этого не имела дела ни со спиртом, ни с табачным дымом, но была уверена, что это были именно они. Когда открылась дверь, ко всем прочим запахам добавился запах пота.
Эмма пошевелилась, чтобы показать, что она была в сознании, и протянула руку к тряпке у себя на лице, но её остановили аккуратным прикосновением.
Не стоит, ты ещё слишком слаба, это был её ночной знакомый. Он стоял совсем рядом с ней и старался говорить настолько мягко, насколько это было возможно.
Нет, всё в порядке, правда, Эмма вызволила руку из его ладони, убрала с лица ткань и сразу зажмурилась от яркого света.
Раздался тяжёлый вздох.
Эмма медленно открыла глаза и увидела рядом с кроватью, если это сооружение из коробок можно было так назвать, того, чьё лицо ей так и не довелось рассмотреть в их первую встречу. Никогда она не видела таких голубых глаз, столь выразительных на фоне густых чёрных волос, которые, казалось, покрывали всю нижнюю половину его лица. Он выглядел уставшим, хоть и старался бодриться.
Люди, у которых всё в порядке, не падают в обморок, его бас приятно разливался по комнате и пьянил, предметы вокруг начали расплываться.
Эмма почувствовала, как неведомые силы снова медленно, но верно утягивали её в царство Морфея, и мир вокруг начал блекнуть, пока не исчез совсем. Она действительно была слишком слаба.
Бородач аккуратно поправил на ней одеяло и вышел из комнаты, оставив Эмму наедине со сновидениями.
Серые тонкие пальцы тянутся к ней, как змеи, а Эмма всё бежит. Она пытается кричать, звать на помощь, но голос покинул её: изо рта вырывается только жуткий хрип.
Со всех сторон её окружают знакомые дома: её родной район, над которым время поиздевалось особенно жестоко. Газон вдоль домов пожух и пожелтел, все стёкла были разбиты, а асфальт покрылся паутиной трещин. В воздухе витают снежинки из пепла и тишина. Этим местом правят мёртвые.
Эмма оборачивается: безжизненные руки не отстают. Она продолжает бежать, чувствуя, как её плеч касается что-то холодное. Она бежит в свой дом. Она спрячется там, заставит окна мебелью, спасётся. Ещё чуть-чуть.
Мимо неё пролетает и уносится прочь чёрная птица.
Вот и их дом, стоит там же, где и должен. Эмма делает последний рывок. Дверь открывается перед её носом: на пороге улыбается Том серо-зелёного цвета. Его глазницы пустуют. Из его горла вырывается режущий крик
Эмма резко поднялась на кровати и отдышалась: мир был таким же, как и всегда. Сознание постепенно возвращалось на место. Никакие руки к ней не тянулись. Только её ночной спаситель, стоявший в дверном проёме со стаканом воды, смотрел на неё с беспокойством наверное, она кричала во сне. Эмма попыталась улыбнуться, но губы ей не повиновались. Бородач улыбнулся за них обоих и подал ей стакан: вода была удивительно вкусной.
Приснился кошмар? его голос обладал уникальными свойствами: залечивал самые глубокие раны.
Эмма кивнула, не отрываясь от стакана, и огляделась: комната была завалена разнообразными вещами и больше походила на бюро находок, чем на спальню. На книжных полках вдоль стен стояло всё, кроме книг: ржавый чайник, консервные банки, шахматная доска, пожелтевшие газеты, дырявая каска, пустые стеклянные бутылки, какие-то приборы, о предназначении которых Эмма не догадывалась, и сотни других предметов. На всех горизонтальных поверхностях стопками лежала одежда всех цветов и размеров, и Эмме оставалось только гадать, откуда здесь взялось место для её самодельной кровати.
Единственное окно было завалено однорукими манекенами, и источником света служила одна голая лампочка на потолке, которая на личном примере показывала, что иногда и один в поле воин.
Посреди комнаты стоял мольберт с недописанным портретом, который очень отдаленно напоминал Ребекку. По крайней мере, цвет волос был тот же. Эмма решила, что это было дело рук того неизвестного, чей голос она слышала сквозь сон.
Не хоромы, но чём богаты, сказал здоровяк, заметив взгляд Эммы. В этот раз у неё получилось улыбнуться. Она поставила стакан рядом с глобусом и зевнула.
Дверь в комнату открылась, и вошёл совсем молодой человек с едва проклюнувшимися усами. Он был высоким и худым и всё время нервно облизывал губы. С его лица не сходила хитрая улыбка, которая совсем не походила на так опротивевшие Эмме улыбки рабочих. Его улыбка сочетала в себе молодецкую дерзость и ясный ум.
Парень был одет в кожаную куртку, из-под которой виднелся белый воротник рубашки, джинсы и чёрные кеды с жёлтой звездой, а его каштановые волосы торчали во все стороны. В руках он держал внушительных размеров контейнер, который, судя по всему, и был причиной его радости.
Первым делом он оценивающе оглядел Эмму и, судя по всему, остался доволен. Её лысина его не смутила.
Любишь же ты поспать, сказал он и, увидев непонимающий взгляд Эммы, добавил: ты провалялась почти двое суток, мы уже начали переживать, по лицу бородача в этот момент можно было понять, что переживать начал только он. Я Финн, кстати, рад знакомству, молодой человек поставил контейнер на пол и протянул ей руку.
Эмма, ответила женщина и нехотя пожала его хлипкую ладонь. Вид человеческих рук всё ещё вызывал у неё отторжение.
Это я знаю, Ребекка нам все уши прожужжала про тебя
Старый знакомый Эммы шикнул на него, и Финн замолчал.
А я Чиппо, но ты можешь звать меня просто Чип, мужчина покраснел, говоря это, и Финн прыснул.
Эмма только улыбнулась и сама, переборов свою брезгливость, протянула ему руку. Этот человек спас ей жизнь, и это всё, что её тогда волновало.
Чип посмотрел в её глаза, рука Эммы утонула в его ладони. Этот момент несколько затянулся, и в комнате повисла неловкость.
Финн наблюдал за этой картиной с неприкрытым любопытством и всё время поглядывал на контейнер. Ожидание давалось ему с большим трудом, но он знал, что оно того стоило.
И много же он доставил мне хлопот, сказал он, когда Чип, наконец, отпустил Эмму, и наклонился к контейнеру.
Раздался щелчок, и мужчины многозначительно переглянулись, даже Чип светился от радости, как ребёнок. Что там могло быть? Эмму их поведение только напугало она посильнее закуталась в одеяло и приготовилась к худшему, но, когда Финн достал содержимое контейнера, от неожиданности потеряла дар речи. Откуда? Как? Эмма не находила ответов, но сомнений быть не могло: парень держал в руках кота. Её кота. Того, с которым она уже распрощалась. Живого и невредимого.