"Просто дэградация какая-то", подумал Препод уже во второй раз за сегодня.
С каждым годом он думал так всё чаще и чаще
Но всё же Препод был настоящим профессионалом и по прошествии совсем недолгого времени нашёл в себе силы продолжить объяснение формул, связывающих термические и калорические коэффициенты.
Итак, вернёмся к выражению "три звёздочки" В дифференциальной форме данное уравнение выглядит следующим образом, и как вы несомненно уже заметили, у нас появляется возможность сократить эти две функции. Сокращаем. Отсюда мы получаем выражение "крестик"
"Какой бред!" подумал Серёга и старательно записал полученную формулу.
"Окурок шесть очков", записал в свою очередь Саня, чем заставил Ваню мрачно нахмуриться и задаться запоздалым вопросом "как я мог столь глупо слажать?"
Препод продолжал скрипеть мелом и объяснять, писать и одновременно рассказывать, и на доске друг за другом появились выражения "два крестика", "галочка" и "две галочки".
Вам всё понятно? спросил он, наконец повернувшись лицом к аудитории.
Большинство студентов, как водится, перестали понимать ещё где-то в районе "двух звёздочек", но, видимо не желая расстраивать Препода, ответили одобрительным гулом.
Нет, мы не поняли! сказали в один голос сидящие за третьей партой Катя С. и Катя М. (С первой из них поклонницей "Зенита" мы уже успели познакомиться на Перерыве, вторая же была более известна любовью к декоративным комнатным растениям, чем к спорту. Их можно было бы назвать Екатерина I и Екатерина II, но лично я, автор, не советовал бы так поступать. Вдруг обидятся. Ведь нам придётся уточнить: кто конкретно первая, а кто вторая. А поскольку чаще всего именно у кого-то из них одногруппники брали копировать лекции, то всякому было понятно: со столь важными особами лучше поддерживать хорошие отношения.)
Каждому студенту известно, что если уж ты чего-то на лекции не понял, то потом, ближе к экзамену и подавно не поймёшь. Можно, конечно, спросить у Серёги Но по правде сказать, его уже достало всем всё объяснять.
Ну как же так, укоризненно произнёс Препод. Я ведь так подробно рассказывал
Непонятно, каким образом вы из уравнения "две галочки" получили опять "три звёздочки"?
"И зачем вообще это было нужно", добавили про себя Лена, Таня, Олег и очень, очень многие другие.
"А сколько вообще зарабатывает Препод? подумал Артур. Интересно, ему центр не нужен?"
Препод был вынужден пуститься в долгие и нудные разъяснения, перемежаемые дополнительными комментариями и отсылками к позапрошлой лекции (вы что, не помните позапрошлую лекцию? Это же было не далее как две недели назад!), чем вызвал крайнее неудовольствие большинства студентов (тех, которые всё "поняли" и всё "помнят"). Они знали: Препод отнимет потраченное время от следующего Перерыва, что, вообще говоря, просто бессовестно.
Недовольство своё студенты выражали посредством постепенно усиливающегося гудения. Но теперь они гудели совсем по-иному
Возмущённо.
Препод понял это по-своему: как желание скорее продолжить дальнейшее изучение такой интересной темы. И приободрился.
Лекция закончилась. Как всегда неожиданно (конечно вру: большинство только того и ждали). Студенты схватили пакеты, сумки, сумочки, рюкзаки и папки и, проигнорировав зачитываемый Преподом список дополнительной литературы, весело вылетели (а некоторые буквально вывалились) из аудитории.
Странно, в образовавшейся у дверей давке один из студентов движется в противоположную основному потоку сторону. Возможно, он что-то забыл?
Нет, не забыл. Даже наоборот всегда помнит о своих первоочередных должностных обязанностях! Ведь этот студент не кто иной, как упомянутый ранее Дима староста группы. И его цель подать на подпись Преподу журнал посещаемости.
"А вот Лёха говорил, что его не было на паре Как же так?" спросит внимательный и обладающий завидной памятью читатель.
"Разве не было?" удивлённо отвечу я, автор. А Дима, услышав столь оскорбительное для него предположение, и вовсе возмущённо нахмурится и гневно взмахнёт журналом.
Да нет же! Был. Точно был! Просто слишком увлечённый своей газетой Лёха его не заметил. И кому вы, в конце концов, больше доверяете: уважаемому в самом деканате старосте или какому-то там Лёхе?
Лирическое отступление, часть 1
В славные времена СССР наше высшее учебное заведение было Институтом. Затем, в тысяча девятьсот девяносто пятом году, после соответствующей реструктуризации, ВУЗу присвоили высокое звание Академии. Именно в Академию поступали Лёха и остальные будущие пивовары в тысяча девятьсот девяносто восьмом. "Обучаться в Академии" звучит весьма солидно, не правда ли? Клянусь зачёткой, ни один злопыхатель не посмел бы сказать Лёхе в лицо, что он не достоин именоваться академиком. Но жизнь не стоит на месте, и всего год спустя руководство ВУЗа решило замахнуться на большее, а именно: получить статус Университета. Захотело и сделало, то есть получило. Теперь наш ВУЗ стал именоваться Университетом Низкотемпературных и Пищевых Технологий (сохранив при этом старое доброе прозвище "Холодильник").
У многих далёких от понимания кулуарных тонкостей студентов немедленно возник один очень важный вопрос: "А в чём вообще разница?" (Как он мог не возникнуть? Ведь когда ты гордо расскажешь об этом изменении в названии ВУЗа друзьям, родственникам, соседям по подъезду они тоже попросят у тебя разъяснения.) Поскольку я, автор, никаких полезных знакомств в ректорате или хотя бы в деканате не имею и обратиться за комментариями к вышестоящему начальству никак не могу, то что же мне остаётся? Лишь довольствоваться слухами, домыслами и личными наблюдениями благо наблюдать было за чем
Вот, например: присвоение нового звания поразительно точно совпало с ремонтом мужского туалета во втором корпусе. Говорят, это событие даже сопровождалось торжественным перерезанием красной ленточки проректором по хозяйственной части (если на самом деле такой должности не существует неплохой повод её ввести). Отреставрированный сортир был не чета себе прежнему: светлая кафельная плитка приводила посетителей в совершеннейший восторг, удобные и уютные кабинки вызывали бурное и неподдельное восхищение, мусорный бачок поражал изяществом форм. Ни один даже самый заядлый курильщик не смел нарушить строжайший запрет ректора на курение в пределах ВУЗа, когда со стены на него укоризненно смотрело отражённое в зеркале над раковиной его собственное изрядно помолодевшее благодаря мягкому освещению румяное лицо. Лицо, прозревающее самую душу, как будто спрашивающее: "Неужели тебе не стыдно? Что бы сказала твоя старенькая бабушка, взгляни она на тебя сейчас? Разве ты не помнишь, как обещал ей никогда-никогда не брать в руки сигарету? Эх ты!.." Теперь курить ходили на улицу.
Новый сортир пробуждал самое лучшее в каждом, казалось бы, давно зачерствевшем сердце; и не зря Лёха утверждал, что вот именно такие туалеты у них в Кронштадте, ведь патриотизм и любовь к своему городу не похвальные ли и замечательные это чувства? И вовсе не важно, такие или же не такие сортиры в Кронштадте; главное, что Лёха сам в это верил, и от этой веры становился лучше.
И даже если не в наличии столь совершенных в техническом и дизайнерском плане туалетов заключается основное различие между Академией и Университетом это тоже совершенно не имеет значения. Лично для меня, пускающего сейчас скупую слезу из уголка глаза автора сих строк, большего и не требуется. И я не боюсь во всеуслышание высказать своё мнение прямо здесь, под благодатной сенью этих энергосберегающих ламп дневного света!