А потом снаружи остановилась машина старшего констебля.
Кирон знал три варианта, как вести себя с особами наподобие миссис Стилл. Он мог провести остаток дня в попытках избегать и игнорировать ее. Он мог перекинуть ее на кого-нибудь другого с указанием, чтобы на нее не тратили слишком много времени.
Или мог принять ее сам.
На следующий день, в среду, секретарь отправила миссис Стилл к нему в офис в штаб-квартиру в Бевхэме. Туда ее доставила полицейская машина комфортабельная, но без опознавательных знаков. Кирон хотел, чтобы она почувствовала, что к ней отнеслись со всем возможным вниманием и обязательно как следует выслушают. Он взял материалы дела домой и подробно их изучил. Он также запросил большую подборку статей в прессе с того дня, как Кимберли пропала, и до последнего раза, когда пресса обращалась к этой теме. В общем, как обычно, статьи сокращались и появлялись все реже уже через несколько месяцев после происшествия. Кимберли Стилл официально все еще числилась пропавшей без вести, но таких были сотни, и СМИ просто не могли ставить каждого на первую полосу, хотя дела о пропавших детях старались освещать как можно подробнее и активнее.
Я вам очень благодарна, сказала она ему. Принесли чай. Принесли кофе. Принесли шоколадные печенья.
Кирон сидел не за своим столом, а на стуле рядом с ней.
Бедная женщина. Больше о ней нечего было сказать, как и обо всех тех людях, кто нес за собой многолетний груз горя и скорби даже не скорби, а мучительного чередования надежды и отчаяния, и каждое утро просыпался в кошмаре. Кирон слишком часто заглядывал в глаза людей вроде Мэрион Стилл. Любой коп, который задерживался на этой работе дольше чем на пару лет, замечал в них странную мертвенность и печаль, которые тяжелой тенью заслоняли любые искорки жизни и энергии.
Миссис Стилл, я дал себе труд целиком ознакомиться с вашим делом. Возможно, вы знаете, но я еще не служил в полиции, когда Кимберли пропала, так что я рассматривал все документы и свидетельства впервые. И это хорошо, у меня был свежий взгляд. Я серьезно над ними поразмышлял и теперь, мне кажется, могу задать вам несколько вопросов. Во всяком случае, я на это надеюсь.
Вы хотите сказать, что начнете с начала и снова попытаетесь узнать, что случилось и куда он забрал ее, где он где она? Я знаю, кто этот «он», мистер Брайт, как и все. Просто такое ощущение, что никто не считает это важным.
Конечно, это важно. Но я не хочу делать вид, что раскрою это дело, миссис Стилл. Пожалуйста, поймите. Очень много людей участвовали в поисках Кимберли и пытались выяснить, что с ней произошло. Колоссальное количество человеко-часов было затрачено на протяжении большого периода времени. Никто не сдавался без боя, это я вам точно могу сказать.
Я это знаю. Знаю. Я уже говорила, насколько благодарна, могу я не повторять?
Конечно, можете. Это всегда было и остается вашим правом. Это был наш долг перед Кимберли и перед вами сделать все возможное и даже больше. Я это говорю к тому, что даже если мы запустим новое расследование, я не могу гарантировать результатов. Просто не могу. Насколько мне известно, новых улик нет.
Она поставила чашку и посмотрела прямо на Кирона, и на секунду он увидел что-то в ее глазах. Отчаяние, решительность? Нет. Убежденность. Ужасную, четкую убежденность. Он уже видел такое раньше, у безумцев и одержимых.
Слушайте, это сделал он. Ли Рассон. Я с трудом произношу его имя, оно у меня во рту отдает гнилью, хочется сплюнуть. Это сделал он. Я думаю, он как-то заманил ее к себе в машину, увез, а потом а потом сделал то, что сделал. И я знаю, что он сел в тюрьму до конца жизни не только за мою Кимберли. За всех других. За этих бедных девочек. Вы говорите, что нет новых улик, но улика есть всегда была.
Да. Но когда эту улику не очень-то надежную представили перед Королевской прокурорской службой, ответственной за принятие окончательных решений, ее посчитали неубедительной. Они посоветовали не привлекать Рассона за это убийство наряду с остальными, потому что обвинение могли легко отклонить из-за хлипкости. А в этом случае Рассон мог попросить о подаче апелляции и на другие решения суда, за их неблагонадежностью, что, в свою очередь это очень маловероятно, но возможно, привело бы к их пересмотру, и Рассон сейчас бы разгуливал на свободе.
Это сделал он.
Я тоже склонен так полагать после прочтения всех материалов. И старший офицер расследования на тот момент
Инспектор Уилкинс.
Да Он сказал, что полиция даже не искала других подозреваемых. Предполагалось, что Кимберли убили, и, вероятно, это сделал Ли Рассон. Но поскольку не было найдено ни тела Кимберли, ни вообще каких-либо ее следов, Рассона
Который только и делал, что врал.
Который отрицал, что имеет к этому хоть какое-то отношение точнее, что он вообще бывал в Лаффертоне, не говоря уже конкретно об этих числах, не привлекли к ответственности.
Я не верю, что они на него как следует надавили. Если человек виновен, на него можно надавить его можно заставить признаться, рано или поздно.
«Это не всегда так», подумал констебль. Но не было смысла объяснять это миссис Стилл, которая была уверена, что Рассон виновен и что кому-нибудь когда-нибудь обязательно удастся его расколоть.
Шесть
В саду было слишком жарко даже в тени деревьев, но, когда он свернул на дорожку, уличный градусник показывал всего 26 градусов. Днем, в два часа, было 30. Если повезет, когда он доберется до кафе, станет еще прохладнее. На западе клубились облака, а это могло значить, что позже пройдет гроза и погода на время поменяется.
Он захватит свой экземпляр «Таймс», как обычно выпьет кружечку холодного пива, а за ней и вторую, а потом решит, съесть ли ему блюдо дня или пойти домой и дождаться Дельфин, чтобы разделить с ней поздний ужин на террасе.
Когда он пришел, она бросила в его сторону быструю улыбку, но в заведении было полно народу, и она без конца носила туда-сюда подносы с едой и напитками, обмениваясь приветствиями и короткими репликами с гостями за столами с обеих сторон. У нее сейчас не будет на него времени. В дальнем конце было свободное место, прямо у края террасы. Он кивнул паре человек и пожал руку мужчине, после чего погрузился в чтение газеты. Ему нравилось быть приятным. Дружелюбным. Ему нравились местные жители французы, нравились пожилые мужчины, которые каждый вечер играли в петанк под конским каштаном, а в четверг и пятницу днем в домино за старинными каменными столами. Его французский был относительно неплох. В молодости он провел в этой стране год и с тех пор почти ежегодно приезжал сюда отдыхать. А в итоге он переехал сюда и снял маленький загородный дом из темного камня. Он поддерживал соседские отношения со всеми жителями деревушки и все они были французами. Они иногда помогали, если ему оказывалось что-то нужно, а он выручал их в ответ как правило, медицинским советом. Они довольно быстро сообразили, кто он по профессии.
Общества экспатов он избегал. Ему не нравились их закрытость и упорное желание говорить по-английски даже громче, чем на родине, их преувеличенная фамильярность с хозяевами кафе и магазинов, их выкрики: «Повтори-ка еще раз, Дельфин, sil vous plait!»
Они пытались включить его в свое сообщество, когда он приходил сюда первые несколько недель, предлагали ему присесть за свой огромный стол во время послеполуденного кофе. Он всегда улыбался, но потом усаживался в одиночестве. Они перестали звать его, только иногда посматривали украдкой и, разумеется, начинали обсуждать, стоило ему выйти за дверь.
Дельфин было двадцать пять. Ему семьдесят четыре. Иногда он льстил себе, предполагая, что выглядит на десять лет моложе.