Женя опустила ладони и затравленно огляделась.
Максим сидел рядом на корточках и с обеспокоенным видом заглядывал ей в глаза. Солнце светило ему в спину, обрамляя ореолом света угловатые плечи и золотя отросшие русые волосы, которые он сегодня не стал собирать в хвост.
Рядом с ошарашенным видом стоял тот самый курьер «Гефеста», дымящаяся сигарета подрагивала у него в пальцах левой руки, а правой он нервно щёлкал металлической крышкой зажигалки. Чуть поодаль, у машины, любопытными сусликами замерли две проходившие мимо старушки. Сама Женя сидела на последней оставшейся на улице коробке с книгами, и та подозрительно прогнулась под её весом. Вокруг валялись разбросанные листки накладных.
Что Женя откашлялась. Что случилось?
Это ты мне скажи, Максим нахмурился и встал, складывая руки на груди. Ты так кричала, словно тебя заживо в котел с кипящим маслом опустили! Из бухгалтерии было слышно.
Я не знаю пробормотала она. Огонь мне словно в лицо полыхнуло и я
Она смутилась и замолчала, уставившись в асфальт перед собой.
В лицо, говоришь? Макс внезапно метнулся к курьеру и, схватив его за футболку, прижал к стене. Ты что сделал?!
Я? удивился парень и непроизвольно перевёл взгляд на руку с зажигалкой.
Ты зажигалкой ей что ли в лицо ткнул?!
Эй, чувак, руки убрал! возмутился Артём и грубо высвободился из захвата, оттолкнув Макса. Демонстративно поправив одежду, он добавил: Что я, совсем что ли дебил? Прикурил просто, вот тут в сторонке, а она как давай верещать на всю улицу.
«Брехло-о-о», подумала Женя и тяжко вздохнула. «К чему эти разбирательства? И так понятно, кто в итоге окажется виноват. Как обычно»
Она снова уставилась под ноги, а пальцами потянулась к пуговице на блузке и стала её нервно крутить. Это привычное действие успокаивало, правда, пуговицы частенько приходилось пришивать заново.
Вот именно, зло прошипел Макс, стоя перед курьером. Ты дебил. Нельзя людей пугать! С «Гефестом» наша библиотека больше сотрудничать не будет. Так и передай своему руководству.
Взаимно. К вашему руководству у меня тоже претензии! огрызнулся курьер и забрался в кабину «Газели». Понаберут по объявлению всяких чокнутых!
Сам ты чокнутый! возмутился Максим. У неё пирофобия!
Да хоть хренофобия он перевёл взгляд на Женю, демонстративно покрутил пальцем у виска и завёл двигатель. Лечить кукушку надо, припадочная!
Громко хлопнув дверью, Артём вдавил педаль газа и умчался прочь.
На несколько минут воцарилась тишина. Затем Максим со злостью пнул камушек в направлении наблюдающих за сценой старушек, как бы намекая, что концерт окончен.
Не слушай ты этого придурка, он подошёл и протянул Жене руку. Сейчас пойдём, кофейку выпьем. Я для тебя вафли из кондитерской захватил. Венские, как ты любишь. Ну? Идём?
Женя благодарно кивнула и даже нашла в себе силы улыбнуться. Она поднялась с коробки и опёрлась на предложенный локоть. Но стоило ей развернуться к двери, как улыбка тут же сползла с её лица. Кажется, у позорной сцены имелся ещё один зритель
Евгения процедила стоявшая на пороге Тамара Владимировна. Живо. В мой. Кабинет.
После напряженного разговора с заведующей одного из самых неприятных в жизни, а ей было с чем сравнивать Женя еле досидела до конца рабочего дня, с каждой минутой лишь сильнее погружаясь в уныние. Ко всем прочим проблемам после панической атаки у неё разыгралась жуткая мигрень. Вернувшись вечером домой, она старалась зайти в квартиру как можно тише. От всей души надеялась, что дяди нет дома, или он занят с клиентом, и тогда она сможет закрыться в ванной и разложить карты, пытаясь найти объяснение сегодняшней ситуации, а заодно и понять, как быть дальше.
Но провидение явно было не на её стороне. Едва замок за спиной щёлкнул, отсекая путь к бегству, Константин Игнатьевич, как по волшебству, материализовался в прихожей. И выглядел он недовольным, как людоед на веганской пирушке. Его борода, щедро сдобренная маслом пачули, свисала с подбородка острой сосулькой, угрожая жирными пятнами его любимому халату.
«Вышел меня встретить, даже не закончив с марафетом? Что-то определённо случилось Ой, не-е-ет! Нет, нет, нет! Неужели Тамара Владимировна ему уже позвонила?!»
Евгения, что это такое?!
Вместо приветствия дядя с брезгливым видом потряс перед её лицом исписанными листами в клеточку.
«Меня что, сегодня кто-то проклял? Просто «отличное» завершение «отличного» дня».
Женя вздохнула и принялась разуваться, чтобы собраться с мыслями.
«И как же меня угораздило забыть дома тетрадь с переводом?! Ладно Мыслить позитивно. Мыслить позитивно. Спасибо, что не звонок заведующей».
Это мои старые записки с французским, дядь Кость, где ты их нашёл? попыталась она выкрутиться, не признаваясь про подработку.
Я же запретил тебе учить этот проклятый язык, в его голосе прорезались визгливые нотки. Ещё не хватало, чтоб ты пошла по стопам своей мамаши. Достаточно она зла принесла нашей семье, шлюха французская. Брата моего со свету сжила, тебя сиротой оставила.
Я и не учу больше, Женя покорно отвела глаза.
Хотя всё внутри у неё переворачивалось от сказанного про маму, она знала, что лучше не перечить, а перетерпеть. Дядя выпустит пар и успокоится. Время подростковых бунтов, когда она пыталась отстоять доброе имя давно погибшей матери, которую даже не помнила, осталось в прошлом. Теперь у неё был план, и чтобы его осуществить, нельзя поддаваться на провокации. Особенно после того, что произошло сегодня.
Чтобы я этой мерзости больше не видел! дядя у неё на глазах демонстративно разорвал тетрадь на несколько частей, швырнул обрывки на пол и, развернувшись, процедил через плечо: Как приберешь тут всё, накрывай на стол. Хочу успеть поужинать, в семь придёт клиентка.
Под брюзжание, нравоучения и поминания психео, забивающего каналы тёмной энергетикой, Женя хлопотала по дому и отсчитывала минуты до прихода очередной любительницы узнать своё будущее раньше положенного срока. Как раз домывала полы в прихожей, когда вновь появился разозлённый дядя Костя. Теперь он был одет, как и подобает к этому часу в белую шёлковую рубашку и расшитую серебристыми рунами жилетку, которые он надевал к приходу особо важных клиентов постоянных или платёжеспособных. А вот выражение его лица не сулило ничего хорошего. И вновь он злобно тряс листками. Сначала Женя даже не поняла вроде бы остальные переводы остались на работе. Но присмотревшись, поникла. Это были измятые страницы «Из рук в руки» газеты, которую она купила на остановке по пути домой и в которой, пока ехала в автобусе, отмечала интересные вакансии.
«Снова копался в моей сумке Когда же я перестану наступать на одни и те же грабли?»
Как ты это объяснишь? рявкнул он.
Просто посмотрела вакансии, какие есть предложения сейчас. Вдруг где-то условия получше, оклад повыше.
Да куда тебя, бестолковую, возьмут-то? Я с таким трудом выбил для тебя место в библиотеке, а ты? Неблагодарная!
Но дядя Костя! осмелилась возразить Женя. Там ведь зарплата небольшая.
Но она хотя бы есть! Здесь и сейчас. А что будет, когда ты провалишь испытательный срок на новой работе? Где, он откашлялся и добавил в голос высокие нотки, пытаясь спародировать Женю: где условия получше и оклад повыше.
Но
Что тогда, Евгения? На шее моей сидеть будешь? Бес-тол-ко-вая! отчеканил он, выделяя каждый слог, а затем разорвал газету на клочки и бросил на только что вымытый пол. Заканчивай тут и иди вниз.
Без десяти семь Женя вышла из квартиры и по ступенькам побежала на первый этаж домофон уже года три не работал, так что спускаться и встречать дядиных посетителей входило в её обязанности. Она выскочила из подъезда и полной грудью вдохнула воздух летнего самарского вечера выхлопы автомобилей и тонкий запах флоксов с клумбы Всё лучше, чем искусственные благовония аромадиффузора.