Ева, мне нужно сходить в город, у меня там дела, говорит Бабушка, пряча взгляд. Встает, отряхивает передник. Все необходимое разложено рядом с тобой. К утру вернусь. Что тебе привезти из города?
Ты оставляешь меня одну? А кому убирать весь этот беспорядок? Ты же переворошила весь дом. Глянь, у порога рассыпаны невидимые растения.
Бабушка смущенно смотрит в сторону двери, ей на миг кажется, что Ева стала видеть эти растения. А потом она понимает: девушка просто не хочет оставаться одна. Бабушка понимает, но ничего не может поделать. Она выходит из дома, запирает дверь на ключ, оборачивается и прислоняется к двери, сдерживая слезы.
Привезешь кока-колу! хрипло кричит из-за двери Ева, замечая, что Бабушка еще стоит у порога. Иди, все будет хорошо. Иди, Бабуль.
Вот теперь Бабушка плачет. Она прикрывает рот рукой и направляется к гаражу.
На шкафу стоят статуэтки белых козлят. Кажется, Бабушка не прикасалась только к ним: в комнате все вверх дном. Эти статуэтки кажутся такими знакомыми, они напоминают Еве о детстве. Но больше она ничего не помнит.
Возвращение
Нужно найти Лома. Скоро Ева все вспомнит, Лом должен быть рядом.
Бабушка стягивает с машины пыльный чехол и отбрасывает в сторону. Пыль остается висеть в воздухе. Бабушке хочется все разнести, перевернуть вверх дном, ее сердце разрывается оттого, что она знает, что ждет Еву. И, черт возьми, неужели Человек-зонт не мог подождать пару дней, пока Ева оправится?! Проклятое чудище.
Мотор старенького, когда-то синего, а теперь заржавевшего пикапа заводится с громким рычанием. Машина тихонько выдвигается из-под залежей пыли. Бабушка запрыгивает в нее на ходу. Колеса разъезжаются в разные стороны. Ворота гаража закрываются.
Едем в город, нужно найти Лома, говорит бабушка и захлопывает дверь. Разложенные на сиденьях высушенные листочки мяты разлетаются в стороны. Бабушка верит, что душа ее умершей раньше срока сестры Шушан переселилась в машину, и она часто болтает с машиной о том о сем, часами сидит, обняв руль, а иногда и засыпает в таком положении до рассвета.
Бабушка недолюбливает город. Там она теряет свои способности, за вычетом пары мелочей. Кроме того, именно в городе она потеряла самое важное, самое дорогое Шушан. До выезда на ведущую в город магистраль еще примерно полчаса. Бабушка включает радио. Монотонный шелест время от времени перебивается тоненьким голосом ведущего. Голос рекламирует какое-то эффективное лекарство, делающее жизнь легче и счастливее. Бабушка фыркает, выключает радио, а потом крутит потрепанный тяжелый кожаный руль и начинает насвистывать себе под нос. Она и сама не знает, что именно свистит, просто хочет отвлечься, чтобы мысленно не возвращаться в лес, в дом, где лежит Ева. Она вынуждена оставить Еву одну, ей нужно все вспомнить это именно Евина битва, а потом, потом Бабушка уже будет рядом.
Один из простаивающих заводов находится в самом центре города, но все его забыли и забросили. Бабушка знает, что детство Лома прошло в этих краях, предполагает, что он укрылся в одном из подвалов завода, и решает сначала проверить именно эту территорию. Она направляется к часовому заводу. Проезжает через бедняцкий квартал, наталкиваясь на испуганные взгляды. Бабушка останавливается у полуразрушенного дома, раздает столпившейся у машины детворе конфеты. У дверей дома появляется Вафля самый толстый и краснощекий нищий квартала.
Мне нужен бензин, говорит Бабушка с улыбкой и вынимает из кармана несколько купюр.
Кого я вижу! Давненько ты у нас не показывалась. Ты все такая же. Вафля улыбается, обнажая редкие зубы.
Ну да, я все моложе и моложе, смеется она. Скажи мне, Вафля, все по-прежнему?
Все еще хуже, Бабуль. Налоги повышают, полиция Гербера за неуплату долгов берет наших женщин и детей в плен. Вафля говорит шепотом, боясь, что его услышат. Ну а я продаю бензин из-под полы и обеспечиваю детишек квартала хлебом.
Знаю, Вафля. Поэтому тебя все любят.
Бабушка вытаскивает из машины полотняные мешки с хлебом и кладет рядом с дверью.
Бабуль, когда это все изменится? Глаза у Вафли грустные.
Не знаю, говорит Бабушка, садясь в машину, я не знаю, Вафля.
Бабуль! Вафля заглядывает в приспущенное окно машины. Спасибо.
Бабушка подмигивает ему и заводит машину. Детвора бежит рядом с машиной, провожая Бабушку и предвкушая вожделенный миг: Бабушка несколько раз сигналит, и малыши хлопают в ладоши и гогочут. Вафля провожает Бабушку взглядом и думает: «Как она живет без Евы?»
Солнце заходит, и в лесу синеватые тени деревьев растягиваются по траве. Ева смотрит на упавшую на стену тень занавески и напрягает слух. Звуки приглушены, как будто кто-то нарочно выключает один за другим. Она смотрит на птиц за окном. Они перепрыгивают с ветки на ветку, раскрывают и закрывают клювы, но их чириканья не слышно.
Она берет поставленную рядом с ней чашку и швыряет об пол. Чашка разбивается вдребезги, но ни звука. Ева громко говорит, не слыша саму себя. Последний звук постепенно сходящее на нет биение ее сердца. Абсолютная тишина. Она щупает свои уши, потом кладет руку на сердце.
Ева еще в состоянии думать о том, что с ней происходит, почему она оглохла, и размышлять о глухих людях и их чувствах, но одна мысль настойчиво отделяется от остальных и вырывается вперед. Она не оглохла, кто-то вырубил все звуки, специально выключил их в ее голове, потому что сейчас что-то должно произойти. Точно так было за несколько секунд до появления Человека-зонта. Ева ухватывается за края кровати и немного приподнимается. Боль сжигает ее тело миллиметр за миллиметром.
Взгляд падает на выстроенные на шкафу статуэтки козлят, она начинает их считать. Один, два, три, четыре, пять Ева хочет убедить саму себя, что еще в состоянии думать, что страх не окончательно затуманил ей мозг. Щеки и челюсть сводит от напряжения. Она смотрит на потолок. На нем появляется подтек, он принимает форму ее тела, словно это ее отрезанная тень. Входная дверь медленно открывается, хотя Бабушка, уходя, крепко-накрепко заперла ее на ключ. Девушка мысленно воспроизводит скрип двери.
В дверях появляется большой черный зонт. Раскрывается, наклоняется к Еве и начинает крутиться медленно, равномерно.
Вскоре зонт замирает и резко закрывается, оставив в воздухе мириады капель воды. Он немного отступает и стремительно мчится к Еве. Девушка успевает уклониться и крепко зажмурить глаз. Зонт останавливается прямо напротив Евиного глаза, и в ту же секунду и глаз Евы, и зонт одновременно открываются. Ресницы Евы касаются металлического навершия зонта. Ее искромсанные волосы поднимаются от ветра и остаются висеть в воздухе.
Всей кожей она ощущает, что зонт изучает ее. Ева ждет удара, и ее искромсанные волосы готовы растерзать металлические прутики и ткань зонта.
Вспомни!
Голос идет будто изнутри. Мужской голос. Где-то в голове начинает звучать «В-в-в» и, словно продолжаясь над ее изголовьем, тянет ее за волосы. Ева снова напрягает слух: как и прежде тишина. Зонт в нескольких миллиметрах от ее глаза крутится еще быстрее. Наверное, со стороны кажется, будто зонт вырос из Евиного глаза. «Чего он хочет, что собирается сделать?» думает девушка, задыхаясь от тревоги.
Она чувствует, как лишается сил, ее тело слабеет, теперь уже и руки не двигаются.
Вспомнить? Но как? Что? Она пытается выговорить эти слова, но тишина снова вонзается ей в горло.
Зонт такой большой, что Ева больше ничего не видит. Он так близко, что ничего другого и не увидеть.
Мужской голос снова расщепляет тишину. Бархатный, ровный, спокойный голос.
Вспомни.