Путешествие на пассажирском лайнере заняло тринадцать суток, но оно превратилось в отдых: лайнер баловал пассажиров бассейном, богатой фильмотекой, кафешками, солярием и салонами красоты. Дети две недели проторчали в детской комнате, и им не надоело.
Осень называют раем для туристов и детей, и в рекламе, и те, кому посчастливилось на ней отдыхать. И вот рай под нами, и мы летим в шлюпке прямо туда. Дети жадно смотрели в иллюминаторы. Росли они медленно, а выросли быстро. Старшей было уже четырнадцать, и мы с Женей подумывали, а не родить ли нам четвертого ребенка.
Шлюпка снизилась явно намеренно, чтобы планета-курорт поманила туристов потрясающими пейзажами.
Зелени сколько! удивился Женя. Давненько я здесь не был, уже отвык.
Зверей много, наверное, предположили дети.
Да, зверюшек много, только все они травоядные.
Шлюпка благополучно приземлилась в небольшом, уютном космопорту, где нас встретил Олег Юрьин. Я видела его только дважды в силу разделявшего нас расстояния, и оба раза на свадьбах, нашей с Женей и его с Аленкой. Братья, сильно похожие друг на друга, похлопали друг друга по спинам и потолкались. Олег усадил меня с детьми в свой флаер на задние сиденья, уселся за пульт управления, а Женя плюхнулся рядом с ним.
Ф-фу, устал от космоса. Две недели в дороге! Что нового на Осени?
На Осени? рассмеялся Олег. Что может быть нового здесь? Да ничего. Только президент меняется раз в восемь лет, остальное все по-старому.
И кто у вас сейчас?
Баба. Сурепова Александра Владимировна. Айсберг в юбке. Местная уроженка. Наши чинуши при ней строем ходят. А так все то же, из года в год ничего не меняется. Сбежать охота из рая, скучно! Аленка моя борща сварила и пирожков детям напекла. А какой урожай арбузов мы сняли в этом году
Дети Олега были младше наших, но я не могла чувствовать превосходства перед Аленкой, потому что она родила уже четвертого. А мы с Женькой от них отстали!
МАРИЯ ПОМОРОВА, судовой штурманЯ велела Собакину провести нас с Иваненко в ходовую рубку. Тот нехотя согласился. А куда он денется? Пока мы не прибыли на место, он находится в моих конопатых когтистых лапах. Надо было продлить наше с Федором существование как можно дольше, и я знала, как это сделать. Не верилось, что Собакин так просто нас отпустит. Я удобно развалилась в эргономичном кресле второго пилота, которое тут же подстроилось под мое тело, и приступила к поиску уникального леса. Федор Семеныч уселся рядом на пол и с видимым наслаждением вытянул ноги.
Включить обзорные экраны? учтиво спросил Рыжаков. Надо же, такая красивая фамилия и досталась негодяю! А ведь он дезертир, как пить дать. Я ответила ему презрительным молчанием и прикрыла глаза.
Мой «фонарь» охватил пространство прямо передо мной и вытянул невидимый луч к самой окраине Галактики. Ничего похожего на деревья с биополем животных я не обнаружила. Луч «фонаря» заскользил дальше, прощупывая пространство. Пока ничего. А если те деревья находятся за пределами Млечного Пути? Вообще-то нет, люди его добывают, значит, лес растет в нашей Галактике. А значит, я его найду.
Триста лет назад одна умная голова догадалась, как можно использовать подпространство. Выше пяти парсек в час суда в нем не набирали, но такая скорость в свое время оказалась настоящим прорывом. И, главное, никаких перегрузок и никаких сбоев в работе судовых гравитаторов, что так осложняло работу первых астронавтов.
«Пепел Марса» ходко шел в подпространстве. Направление явно не выбирали, лишь бы подальше от населенных миров и трасс. И не лень же будет бандитам ворочать бревнами? Хотя с таких мордоворотов станется. О, сверхновая. Обычное дело. А тут звезду дерут на части сразу две черные дыры. Скоро рванет, бедняга. Огромную газовую планету осыпает звездный дождь из метеоритов, и они исчезают на ее поверхности один за другим, вызывая сумасшедшую круговерть в атмосфере. Галактика жила своей жизнью, шум, грохот и пение которой эти слепцы вокруг меня не слышали и не ценили.
Да что они все так орут? Неужели паника? Ах, да Собакин с яростным криком выдернул меня из кресла, но был отброшен в сторону свободной от оков ручищей Иваненко. К нам шагнули мордовороты, но Рыжаков остановил их резким окриком, как псов.
Что хочет от нас эта свора? поинтересовалась я у Федора.
Ты что, сволочь, делаешь? орал на меня Собакин.
Вы мне мешаете, вежливо, как договаривались, сказала я ему.
А это что?! он обвел рукой сложное хозяйство ходовой рубки. Я равнодушно оглядела многочисленные навигационные приборы, выборочно «убитые» мной, пока я шарила в пространстве. Луч «фонарика» не приносит людям сильного вреда, но на полной мощности он убийственный для электроники.
А что? невинно спросила я.
Ты же без оборудования нас оставила, сволочь рыжая!
Будьте со мной вежливы, пожалуйста. Пригодится в будущем.
Куда ж теперь без навигационных приборов?! Ты смотри, ни один не уцелел! горестно завыл Собакин. Я еще подумал: зачем ей именно в ходовую?
Весь трясущийся, с налитым кровью лицом, он нависал надо мной со сжатыми кулаками. Распускать руки он остерегался из-за Федора.
А я на что? нагло ухмыльнулась я.
Собакин с шумом выдохнул воздух, а малоподвижный Рыжаков просто вытаращил глаза.
Зачем вам навигационное оборудование, когда у вас есть я? Правда, Федор Семеныч?
Видите ли, мы хотим вернуться обратно, пояснил Федор. Так что вы уж нас поберегите.
Это был последний гвоздь в гроб Собакина, который стал похож на всклокоченного мертвеца. Оглоушенный вид главаря поднял мое настроение. «Гвоздь» продержался несколько секунд, потому что Рыжаков невозмутимо изрек:
Не дергайся, Степашка, нервы у тебя совсем никудышные. Захватим на обратном пути первое попавшееся судно, да и дело с концом.
Мы с Иваненко переглянулись. Собакин моментально обрел утерянный апломб, я даже поморгала от подобной метаморфозы. Вся эта сценка лишний раз убедила, что нас не собираются оставлять в живых.
Значит, ты можешь вести судно без навигационных приборов, я правильно понял?
Мог бы и догадаться, съязвил Рыжаков.
Замечательно, просто великолепно, Степашка потирал руки, а потом деловито осведомился:
Ты мой лес нашла?
Вы мне помешали.
Продолжайте, пожалуйста, в тон мне ответил Собакин. Он, как в кают-компании, снова обошел нас с Иваненко кругом.
Это ты ловко придумала поставить нас в зависимое от себя положение. Я таких услуг не забываю.
Собакин мне мешал. Поэтому он прытко отчалил от меня с изрядной головной болью я угостила его лучом «фонарика».
Вот сука, а, Валера? беззлобно пожаловался он офицеру, держа рукой отяжелевший лоб. И что мне делать с этаким сокровищем? Я ни за что с ней не расстанусь. Буду, как змеюку, всюду таскать с собой и смотреть за ней в оба глаза, чтобы не цапнула при случае.
Рыжаков расхохотался.
Ты ее к себе прицепи, посоветовал он со смехом. Считай, половина рубки всегда с собой.
Шесть человек, присутствующих кроме нас в рубке, тоже захохотали. Весело здесь, вот только шансов выжить маловато.
Собакин вздохнул и вызвал местного лекаря с лекарством от головной боли.
Луч «фонаря» скользил, обметывая громаду пространства. Если бы не Федор, на крейсере, кроме меня, никого не осталось бы в живых, в этом я была уверена.
А вот и лес Приличный по размерам, даже очень. Фонит сильно, как бескрайнее стадо коров. Спокойствием от него веет, тишиной, миром.
Вырубить лес такой величины полностью банда Собакина может за несколько месяцев, то есть не в один прием. Бандиты в случае удачи будут возвращаться сюда снова и снова. Нет у нас с Федором ни единого шанса обрести свободу
Я погасила «фонарик» и открыла глаза, ощущая себя ослепшей: Галактика словно бы захлопнулась за толстыми стенами крейсера. Равнодушно глянула в обзорный экран и подтянула кресло со своим туловищем к пультам. С самым небрежным видом я вывела «Пепел» из подпространства и указала Рыжакову нужное направление. Можно было и самой дать команду в пилотажную, однако пилоты подчиняются только приказам капитана.