Отвечай! рявкнул тот, кто до этого задавал вопрос, видно, он был старшим.
Ох это было лихо еще парочка таких ударов, и меня отправят в нокаут. Думаю, смысла нет ставить на меня, ребята! У зеленого великана сто пудов преимущество!
Второй сокрушительный удар пришелся мне в солнечное сплетение. У меня сбилось дыхание, и я начал громко кашлять.
Ты шпион Зирель?
Я? Нет, о чем вы?! Я просто мимо проходил!
Зачем ты выстрелил в Карла?
Карл? Кто такой Карл? Я сценично нахмурил брови, изображая на лице сложный мыслительный процесс. А-а! Тот, что орал как потерпевший? Я вообще-то не хотел, просто не люблю, когда кричат без повода.
Ты пытался его убить!
Я?! Нет! Что вы! Я просто хотел заткнуть ему рот.
Для чего?
Ну, я, ребят, не знаю, кто вы, что от вас ждать
А сам-то ты кто?
Я не скажу, пока вы не скажете, кто вы.
Удар, еще удар, видно, я разозлил великана, он целенаправленно вымещал на мне злость.
Говори кто ты! яростно кричал допрашивающий.
Нет.
Удар, я чувствовал, как медленно из меня уходят силы. Казалось, что все внутренности перекрутили на мясорубке. Голова гудела, а глаза почти не видели, все сливалось в одно размытое пятно. Великан продолжал дубасить мои ребра, остальные стояли и молча смотрели.
Остановить! Ты убьешь его, а он нужен живой.
Удары прекратились. Моя голова беспомощно упала на грудь. Я думал о том, что надолго застрял тут, что не смогу найти свою Филиппу и детей, о том, что их могли так же поймать и избивать в поисках ответов. Я боялся, что с ними что-то случилось. Избитый почти до полусмерти, я молился, чтобы с ними все было хорошо.
Филиппа! Моя Филиппа! прохрипел я, уже теряя сознание.
Что? Что он только что сказал?
Глава 6
Пленник узнан
Я сидела на пожухлой траве и бережно расчесывала волосы своей драгоценной дочурки. С тех пор как мы покинули Либерию, она совсем не разговаривала. Произносила только отдельные фразы, но ни разу не заговорила со мной как раньше. Я боялась, что все это из-за происходящего сейчас с нами. Из-за нарастающей войны, из-за напряжения, неопределенности жилья и, самое главное, наверно, из-за того, что она совсем не видит своего отца. Я и сама испытывала неподдельное отвращение ко всему этому. Боязнь и переживания за Парельо делали меня нервной и дерганой, и Герельти это чувствовала. Я старалась быть спокойной, но с каждым днем это становилось все труднее и труднее.
Тем более мы находились в окружении совсем незнакомых нам людей, они казались мне грубыми и дикими. Проще сказать: они все были похожи на своего предводителя, Артоса. Я старалась избегать их и не разговаривать с ними. Мы с дочкой сидели в сторонке и никого не трогали, и нас никто не трогал, только приносили чашки с провизией и водой, и этого достаточно.
Герельти? Как ты себя чувствуешь, солнышко? нежно спросила я свою крошку.
«Крошку». Моей «крошке» было уже тринадцать лет, но мне кажется она все такой же маленькой и милой девочкой, смущающейся по любому поводу. Она развернулась и тяжело посмотрела на меня. В ее глазах была усталость и грусть, но она выдавила из себя улыбку. Видно, тоже не хотела расстраивать меня.
Все хорошо, мам. Мы в безопасности это главное.
Ты скучаешь по папе?
Да, по всем: по папе, Мартину, Ассентию, по Лили. Как думаешь, с ними все в порядке?
Конечно, в порядке. Артос умелый воин, он не даст никого в обиду.
Но Ассентий не с ними, и Мартин тоже. Мы вообще не знаем, где находится Мартин.
Не волнуйся, он в своем мире, по крайней мере, так сказала Филиппа.
А Ассентий? Зачем он сбежал? Там же так опасно, не унималась моя дочурка.
Ассентий, как и его отец, никогда не любил починяться приказам, от кого бы они ни исходили, даже от такого сильного человека, как Артос.
Но его же могут убить, он же еще ребенок!
Сам Ассентий вряд ли так считает, пожала плечами я.
А Мартин? Он больше не вернется в Либерию?
Скорее всего, нет. Думаю, когда Филиппа найдет Сеню, она вернет его обратно.
А сама останется тут?
Второго фаукса у нее нет, все указывает на то, что она не сможет вернуться, но кто знает, вдруг у нее есть еще один план.
Филиппа твоя лучшая подруга?
Да, не совсем уверенно сказала я, но она изменилась.
Как?
Не знаю, но я увидела другую Филиппу, не ту, которая была раньше. Мне кажется, она не собирается нам помогать.
Почему?! с негодованием воскликнула Герельти.
Мне так показалось. В ее глазах я увидела ненависть к нашей стране и, думаю, ко всем, кто здесь находится.
Без ее помощи нам не одолеть Зирель?
Не одолеть, тихо произнесла я.
Значит, мы навсегда останемся изгнанниками? Мы вернемся в древнюю Морталу?
Не знаю, солнышко, посмотрим. Может, не так уж все и плохо.
Она коротко кивнула и погрузилась в раздумья. Я смотрела на нее и понимала, что не хочу, чтобы моя дочь жила в изгнании, но также не хочу, чтобы она жила в протлевшей Либерии.
«Филиппа! Я молю твоего Бога! Молю того Бога из книжки, которую ты когда-то мне подарила! Я помню, все помню и прошу помочь нам! Помоги, не оставляй нас!»
Они должны были принести еду, нахмурено сказала Герельти, почему не принесли?
Я пожала плечами, мне сейчас было не до еды.
Я пойду схожу, посмотрю, что там.
Она встала с земли, на которой сидела, и уверенно пошла в сторону армии. Моя дочь вытянулась, стала выше и сильнее. Черты лица потихоньку приобретали женственные оттенки, светлые локоны были стянуты в косичку и доходили почти до пояса. Я беспокоилась за нее по каждому поводу, но в глубине души знала, что она сильная и не даст себя в обиду. Она притворяется невинным цыпленком, но на самом деле под скромной оболочкой скрывается сильная натура.
Будь осторожней! крикнула вдогонку я.
Она кивнула и ушла. Я осталась одна. «В принципе, даже если не удастся вернуть прежнюю Либерию, ничего страшного. Мы создадим новую страну. Пусть она будет не так хороша, не так удобна и прекрасна, но зато мы все там будем в безопасности, а самое главное, все вместе. И не нужны напрасные жертвы и потери. Лучше отступиться от войны и вернуться в Морталу», думала я, и в моих мыслях чувствовалось отчаянье и смирение с судьбой. Выходит, все встало на свои места, как и было раньше, до того как Филиппа объединила Морталу с Либерией. Получается так, что мы не в состоянии жить в мире. Или дело в самой Либерии? Может, эта страна не так идеальна? Может, все дело в ней? Быть может, она проклята?
Что такое проклятье? И думали ли мы когда-нибудь, какая действительно функция лежит на защитниках? Может, они и сдерживают это проклятье? Ведь все было хорошо, до того как ушла Филиппа. Выходит, мы всегда будем жить в разрухе, если рядом не будет защитников. Тогда какая разница, где жить? В Либерии или в Мортале? Даже Кастельторф, все же он дальше отсюда, значит, безопаснее.
У меня уже были мысли идти к главнокомандующему, которого назначил Артос, и сказать ему о своих догадках, но тут из-за деревьев вышла моя до ужаса бледная дочь. У нее были испуганные глаза, а в трясущихся руках она несла две тарелки с какой-то кашей. Я вскочила и подбежала к ней.
Герельти, что такое? Почему у тебя такой вид? Что случилось? взволнованно тараторила я.
Мам на нас напали тихо прошептала она.
Кто?!
Какой-то мужчина, он выстрелил из лука в человека и попал ему в горло.
Тот умер?
Нет, Ротти сказал мне, что он стрелял не чтобы убить, а чтобы тот замолчал.
Что это за человек? Откуда он? не унималась я.
Не знаю, никто не знает. Он говорит, что ничего не скажет, пока мы не скажем ему, кто мы.
Ты его видела? Как он выглядит?
Нет, не видела. Ротти сказал, что его сильно избили и сейчас он без сознания. Еще он произнес имя Филиппы. Они думают, что он с Либерии, шпион, что он ищет ее, чтоб убить.
Так, надо в этом разобраться, уверенно заключила я.
Но ты же говорила, что нам не стоит подходить к ним близко, а уж тем более вмешиваться.
Вдруг он не шпион? Вдруг он хочет помочь! А они изобьют его до смерти, и мы так и не узнаем, что он хочет.