То, что вы решились на этот рассказ, говорит о том, что вы уже себя простили, произнёс Андрей. И вам не нужно моё прощение, чтобы окончательно успокоить душу.
Но, я хотела бы, чтобы ты простил меня. Мне нужно это. Пожалуйста, успокой мою душу. Ты можешь, я знаю.
Молодой человек взял руку женщины и накрыл её второй ладонью. Он ничего не говорил и ничего не делал, просто держал её руку, а женщина задышала спокойно и ровно, её лицо приобрело здоровый оттенок, большинство морщин расправились, губы чуть улыбнулись.
Спасибо, произнесла Валентина Петровна, и выдохнув закрыла глаза.
Андрей, не знал, откуда у него появилась возможность выслушивать и принимать на себя право прощать поступки и грехи людей. Первый раз это случилось случайно, он коснулся пожилого человека, когда поправлял одеяло во время ночного обхода. Тогда мужчина точно так же произнёс одно единственное слово: «Спасибо». Андрей не предал значение этому высказыванию, но утром медсестра нашла человека мертвым, на лице которого было благостное выражение. Он сильно переживал тогда, ведь это была первая смерть в его работе. Маргарита Ивановна, старшая сестра, дала Андрею неделю выходных, чтобы молодой человек пришёл в себя, а потом долго советовала ему не оставлять работу. Ещё две смерти случились в его смены, прежде чем Андрей заметил, что все умершие уходили в иной мир с улыбкой, и все произносили слова благодарности. Со временем он стал задерживаться у кроватей стариков, выслушивая рассказы и истории их жизней. Пожилые люди делились самыми сокровенными личными тайнами, которые никто не знал. Они рассказывали о поступках и даже преступлениях, которые они стыдились всю жизнь, и наоборот, веселые моменты, заставляющие слёзы катиться из глаз от радости и смеха.
Одним вечером, сухенький старик, которому исполнилось на днях девяносто два года, поведал Андрею, что во время блокады города он грабил магазины и пекарни, прячась в подвалах домов, разрушенных от бомбежек.
Я убил солдата, который загнал меня в угол, хрипел старик. Он гнался за мной от хлебопекарни, а я пытался спрятаться в развалинах. Но он настиг меня и наставил на меня автомат, а я всё равно его убил. Я хотел жить, и он хотел жить. Он сопротивлялся и очень сильно. Мы боролись, и я разбил ему голову кирпичом. Я долго сидел над его телом, потом закидал обломками, а через месяц сняли блокаду с города. Всего месяц. Всего месяц и он мог бы жить, старик замолчал, из глаз потекли слёзы. Я много работал после войны, имел награды и почести, но я всегда вспоминал о том солдате. Прости меня, проговорил старик, смотря на Андрея, но видя перед собой лицо того солдата. Я чувствую, что ты можешь мне помочь, Андрюш, ты всегда добр и отзывчив к нам, старикам, а я не смогу уйти, не сняв с души этот груз.
Андрей не разбирался, плохо поступил человек или хорошо, не выяснял причину тому или иному поступку, он считал, что если ему рассказали, открыли ему личную тайну, то это и было искупление. Как старики чувствовали в нём эту способность, он тоже не знал, и не спрашивал их об этом. Он просто выслушивал пожилых людей, давая им призрачную надежду на очищение души.
Сейчас, он положил руку женщины на одеяло, приглушил в палате свет и вышел, оставив её лежать на кровати. Выходя в коридор, Андрей наткнулся на нового постояльца, мужчина успел увидеть женщину, лежавшую в полумраке палаты. Старик пристально посмотрел в лицо медбрату и ничего не сказав пошаркал к себе. Андрей не стал останавливать и объяснять, что только что произошло, он прошёл на дежурный пост.
Свет, обратился он к медсестре. Надо оповестить родных Валентины Петровны из девятой.
Всё?! произнесла сестра, прижав руку на грудь.
Да, тихо ответил Андрей.
Утром, как только прошёл завтрак, в коридоре пансионата появилась дочь умершей. Со слезами на глазах она слушала Маргариту Ивановну, которая объясняла процедуру выдачу тела.
А вот и Андрей, произнесла старшая сестра. Он дежурил вчера ночью. И это он обнаружил
Андрей уже привык к этому ритуалу, но ему всегда было не уютно смотреть в глаза детям или родственникам умерших. Он подошёл поздоровавшись.
Доброго утра, тихо произнёс он. Она ушла спокойно. Последние её мысли были о вас. Откуда я знаю? Я заходил к ней перед сном, мы перекинулись парой фраз. Ну, вы знаете, старики любят поговорить на ночь. Она сказала, что очень жалеет, что вы не общаетесь и уверила меня, что обязательно наладит с вами отношения.
Дочь Валентины Петровны смотрела на Андрея, вытирая слёзы. Она поблагодарила его за тёплые слова и удалилась вслед за старшей медсестрой. А Андрей вновь встретился взглядом с новым постояльцем, тот стоял и пристально следил за молодым человеком, потом подошёл к нему.
Что ты с ней сделал? процедил сквозь зубы старик. Я видел, как ты вышел из её темницы! Ты убил её? Подсыпал в чай яд? Что ты сделал?!
Я выслушал её, ответил Андрей. И больше ничего, а то что вы себе надумываете, это сугубо ваше мнение.
Я выведу тебя на чистую воду, старик направил на Андрея указательный палец.
По вопросам всеобщих заговоров вам в семнадцатую, там Григорий Павлович вас поддержит, Андрей попытался отшутиться.
Не играй со мной! Я таких как ты вижу насквозь!
Если у вас есть претензии и жалобы, то на дежурном посту есть книга жалоб и предложений или старшая сестра примет вас в удобное для вас время.
Старик ещё раз посмотрел Андрею в глаза, развернулся и пошаркал в свою палату. Андрея посмотрел старику в след, вздохнул, посмотрел на часы. Полчаса как закончилась ночная смена, а ему еще писать докладную.
Закончив с бумагами, переодевшись и закинув рюкзак за плечи, он вышел на Каменноостровский проспект. Осеннее утро выдалось тёплым и солнечным, город шумел автомобильными шинами и звуковыми сигналами. Вдохнув полной грудью запах опадающих листьев, он отправился домой.
***
Со вчерашнего вечера погода основательно испортилась. На улице было мерзко, дождь с ранним снегом играли в догонялки, гоняясь друг за другом подгоняемые порывами ветра. На тротуаре лежала размокшая, растоптанная листва, лужи норовили подлезть под каждый шаг. Мария шла в плохом настроении, на работе поругалась с начальником, телефон разрядился, если она не позвонит Андрею, то они с ним рассорятся окончательно. «И стоило вчера поднимать этот разговор про его работу, ведь так хорошо начался день, дура», ругала она себя. Порывом ветра вывернуло зонт, и он сломался, лишившись нескольких спиц. Машина, промчалась на скорости рядом с тротуаром и окатила девушку с ног до головы. Мокрая юбка тут же прилипла к ногам, и Марию пробрал холод. Настроение упало вовсе.
Жутко захотелось выпить горячего кофе. Она решила зайти в то кафе, где они вчера поругались. Домой к Андрею идти не решилась, Димка однозначно уже знает про ссору и будет задавать вопросы, чего ей хотелось сейчас меньше всего. Если же она сядет в кофейне у окна, то не пропустит Андрея с работы. Пройдя ещё с десяток метров до угла, она зашла в двери кафе.
Колокольчик над дверью подал известие о посетителе, только не звонко как вчера, а как-то безразлично. Внутри кафе стоял полумрак, лампы тускло освещали единственный вытянутый зал с барной стойкой, за которой никого не было. Она осмотрелась. Вчера всё было по-другому, большие окна впускали достаточно света, а сегодня окно было только одно и то выходило на Большую Монетную. Потолок с лепниной терялся в полумраке из-за плохого освещения. До уровня груди, по всему периметру кафе, стены покрывали деревянные черные панели, а вчерашний благородный тёмно-зеленый цвет, сегодня придавал кафе ощущение подземелья. Мебель кафе, как и стеновые панели, была черная. Столы, а их было всего шесть, были расставлены по залу, и около каждого стояло по два стула со спинками в виде дуг. На стенах висели картины, по одной на каждой стороне, вчера же, висела только одна из них. На картинах были изображены старые города. Выполненные в тёмных тонах, они усиливали мрачный вид убранства. Причем вторая картина был не дорисована, большая часть города была обведена карандашом, и только нижняя часть частично покрыта красками. На стене за стойкой, где вчера красовалась картина, сейчас висела черная доска, на которой мелом было написано незатейливое меню. Сбоку от двери с надписью «служебное помещение», стояла плетеная корзина, её крышка придавливала чёрный пакет, вложенный в неё. Радовало то, что в кофейне было тепло, и атмосфера внутри полностью совпала с её настроением. Ей это понравилось, а Андрея можно покараулить и через окно.