Снова бритвой по живому. Ане и другим детям Янхеля Лернера обломилось неслабо. А я от своего даже черствого бублика не получил.
Может, стоило помягче. У нее гормоны шалили. А я, дурак, не сдержался. Ума не хватило.
«Но и жениться ты ей не предлагал», запоздало просыпается совесть.
По-любому предложил бы. Морщусь от собственных мыслей. Ребенок мой. А значит, порешали бы, как лучше для него.
Вот только Аня развернулась и уехала. Не ожидал я такого поворота. Не рванул следом. Может, она на это рассчитывала. По голове мне в тот вечер прилетело. Сильно. Пока в реанимации оклемался. А потом обида взяла. Что же это получается, Анечка дорогая? Одно дело о любви шептать по ночам, а другое реально на помощь прийти.
Только потом сопоставил факты и все понял. Совпадение дурацкое. Когда мне по голове били, она уже в поезде ехала. Аня, Анечка, что же ты наделала? Зачем вернулась к мужу? У вас же с ним давно все закончилось. Сама же говорила.
От бессилия сжимаются кулаки, ярость к чертям собачьим выжигает душу. Мой сын. Мой ребенок растет с чужим мужиком и будет его называть папой.
Вспоминаю каждую строчку из Лизкиной переписки. Аня меня не знает. Никогда не была в Шанске. Вот же стерва!
Стиснув зубы, бездумно таращусь на голубое осеннее небо, просвечивающееся сквозь пожелтевшую листву.
Естественно, Ане я звонил и писал. Но мне так никто и не удосужился ответить. Даже в Москву ездил. Маячил у нее под окнами. Но так никого и не дождался. Даже представить себе не мог, что Аня вернется к мужу.
Как она говорила?
Он не стоит моих слез.
Интересно, что сейчас втирает ему?
Но чудес на свете не бывает. Тут и коню понятно. Я ей не пара. Дочки криминальных авторитетов не выходят замуж за бывших оперов. Может быть, поэтому я все два года делал карьеру. Стремился доказать
Что и кому? Она о тебе и думать забыла
Выдыхаю, стараясь собраться с силами. Съездил в отпуск, нечего сказать. И достав сотовый, отбиваю указание заместителю.
«Узнай все об Анне Аркелиди. Вопрос личный. С меня причитается!»
Вытянув ноги, закидываю руки за голову. Из глубины души наружу рвется гнев. Ощущаю пустоту под ребрами и понимаю: сейчас рванет.
Данечка, зовет меня мама. Мы же хотели в торговый центр съездить.
На лице застывшая боль. И еще страх за меня.
Конечно, поедем, киваю, отрываясь от спасительной груши и собственных мыслей. И всю дорогу до торгового центра мысленно ругаюсь с Аней.
Забыла меня, кошечка? Ну да ничего, я напомню!
Дожидаясь маму с сестрой, звоню шефу. За неполные два года мы с Ростиславом Градовым сработались как одна команда. Теперь я богат и успешен. И мне есть что предложить любимой женщине. Даже гребанный Педагог одобрил бы такого жениха, как я. Только сама невеста меня забыла!
Морщусь, как от зубной боли. Да я за это время ни разу не взглянул на других телочек! Даже не переспал ни с кем. Думал об Ане. Страдал.
Но так и не сделал ничего. Дурак!
Слушаю, Богдан Васильевич, весело рокочет трубка. Соскучился по работе? Давай возвращайся. Тут у нас утечка информации у партнеров. Хочу, чтобы ты занялся.
Завтра буду, произношу с неохотой. Мне нужно лично с Ростиславом поговорить. Попросить помощи. Один я точно не справлюсь.
Жду, коротко роняет шеф. И тут же в ухо врезаются заунывные гудки.
А я представляю довольное лицо Градова. Сколько я продержался в Шанске? Три неполных дня? Были же планы на речку смотаться с друзьями. Да все похер! Я хочу видеть Аню. Пусть скажет в лицо, что не помнит меня. Не знает Как же больно, твою мать! Ну да ничего. Я потерплю. Повидаемся еще. А заодно сделаем экспертизу ДНК. И если выяснится Подам в суд и буду требовать восстановить мое право на отцовство.
«Они тебя как баклана в суде сделают», проносится в голове. Аня адвокат от бога и за своего ребенка будет биться до последнего.
«Погоди, останавливаю сам себя. Нужно узнать, когда и где у нее ближайшая защита, и подъехать. Поговорить. Может, удастся все решить мирно».
«Пробей, где у нее следующее заседание», пишу помощнику. И сам себе готов дать хороший подзатыльник. Почему я раньше не догадался?
«Уже посмотрел, приходит сообщение. После аварии она отошла от дел. Последнее какой-то Даши Ивановой».
Да знаю я! бью в сердцах по рулю. Сам ее охранял тогда.
И тут же замираю на месте от ужаса. Даже дышать перестаю. Какая еще авария? И почему я об этом узнаю только сейчас?
«Аня сильно пострадала? Какие последствия?» печатаю и не попадаю в нужные буквы. Палец дрожит, как от дурного предчувствия.
«Уже работаем!» высвечивается быстрый ответ.
Хлопает дверца машины, возвращая меня в реальность.
Данечка, багажник открой, просит мама.
Подрываюсь с места и, забрав у матери и сестры сумки с обновками, распахиваю нутро Крузака, доставшегося мне по наследству от школьного друга Вити Торганова. Ставлю рядком бумажные пакеты. И захлопнув багажник, помогаю маме усесться на заднее сиденье.
Мне нужно уехать, замечаю негромко.
Я так и поняла, вздыхает она печально. Я Лизе уже высказала, недовольно косится на сестру, усевшуюся рядом.
Все нормально, мам. Не ругайся. Лиза поступила правильно. Поеду в Москву. Попробую выцарапать сына объясняю натужно. Каждое слово дается с трудом.
Прояви милосердие, сынок. Мамина морщинистая рука ложится мне на предплечье. У той женщины могли быть свои причины так поступить
Разберемся, перебиваю нетерпеливо. И тем же вечером вылетаю в Москву.
Глава 2
Аня
За окном льет дождь, косыми каплями падая на стекла. Кутаясь в халат, прошу домработницу затопить камин. И все никак не могу справиться с волнением.
Где-то я видела этого человека
Вот только не могу вспомнить, когда и где. Зябко ежусь, хотя в комнате тепло и малыш спит, откинув одеяло в сторону. Вернувшись к сыну, прикрываю ножки, но Антошка яростно брыкается. Своевольный такой Бесконечно любимый. Сразу чувствуется характер. Интересно, в кого он такой? Наверное, в дедушку. Только бы.
Усевшись рядом в кресло, снова открываю скачанную фотку. Увеличиваю изображение. Вглядываюсь в черты лица.
Я его знаю? Навряд ли!
Муж заблокировал контакт. Но я запомнила имя и фамилию. Богдан Столетов. Набираю в поисковике. И в ужасе смотрю на подростков и стариков. По фактуре ни одного подходящего нет.
«Ерунда какая-то», отмахиваюсь, поморщившись. Наверняка Артур прав: ко мне постучались хейтеры. Забанил он их и хорошо!
Телефон тренькает в руке, и на экране высвечивается: «Камилла. Сестра».
Да, Милочка, радостно подхватываюсь я. Боясь, как бы не разбудить сына, выхожу в другую комнату. А там, усевшись за круглый столик, стоящий в эркере, лениво смотрю на улицу. Прохожие сейчас напоминают разноцветные грибы. Прикрывшись зонтами, все спешат спрятаться от непогоды.
Как у тебя дела, Анечка? спрашивает меня единокровная сестричка. Мы с ней родные только по отцу.
После маминой смерти папа вернулся к бывшей жене, разлучившей когда-то моих родителей. Старая любовь не ржавеет. Вот отец и метался всю жизнь между моей тихой мамой и громкоголосой выскочкой Галей Зубовой. Но на наши отношения с сестрой это никак не повлияло. Сейчас, когда у нас почти одновременно родились дети, мы разговариваем часами. Такой мамский клуб. Сестра более опытная мама. У нее двое детей. Вот я и советуюсь с ней по всякому поводу. Температурка, животик. Да мало ли!
Аня, меня тут муж спросил, и я не смогла ответить, смущенно вздыхает Милочка. Только ты не обижайся, ладно?
О чем? улыбаюсь в трубку. Обожаю Милу. Она такая нежная и непосредственная.
Почему ты не вернешься в адвокатуру? Ты же была суперским адвокатом. Ни одного проигранного дела. Антошку можно и нужно с няней оставлять. У тебя должна быть своя жизнь, систер, серьезно выговаривает Камилла.