Какая такая жаба, не знаю никакой жабы! буркнул дворник, иди чай пей, завтрак кушай.
Мальчик мотал головой, тогда Абзый Марат резко толкнул его в спину так, что Василий покатился кубарем.
У, шайтан! Прибью!
Абзый Марат вошёл в подвал, загремели вёдра, упала метла. Дворник скрылся в полумраке, освещаемом одной лампочкой. Василий потёр ушибленное плечо и в нерешительности заглянул внутрь. После ужина Падликом зверюга наверняка стала ещё крупнее. Сейчас она накинется на дворника Её огромная морда с выпученными глазами уже приподнялась на складчатой шее. Лапы напружинились в предвкушении прыжка.
В подвале что-то громыхнуло и покатилось. «Это откушенная голова Абзыя Марата прыгает по ступенькам», мелькнула шальная мысль, и Василий с воплями побежал прочь. Он грохнул дверью подъезда, взлетел вверх по ступенькам и вбежал в квартиру. Бабка жарила оладьи, но Василий стремительно пронёсся мимо кухни и закрылся в комнате.
Бабка взволновалась: «Что же это такое! Плачет и не говорит, в чём дело. Ах, вот оно что! Валандался с хулиганами, пререкался с дворником и хотел пойти в подвал!»
Сразу три преступления числились за Василием, и с этим надо было как-то бороться.
Однако бороться у бабушки не получилось, и чтобы хоть немного успокоить внука, она призналась: «Знаешь, Васенька, а про жабу-то я придумала. Нету никого в нашем подвале. Ну, может, кошки или крысы есть. Эти поганцы везде завсегда. А жабы нет. Жабы вообще в подвалах не живут, они в затоне живут. Но туда ходить нельзя, это далеко, с мостика упадёшь. А в подвале наш дворник самогон гонит, прячет свой аппарат, вот и всё».
Конечно, всё это были пустые отговорки, и Василий всё прекрасно понимал, но на душе стало немного легче. К вечеру пришла соседка и радостно сообщила, что Падлик нашёлся. Его сняли с электрички, и далеко-то не уехал беглец. Бабушка радостно кивала и мелко крестилась. Она достала припасённый самогон и налила себе и подруге.
Пока две старухи праздновали, Василий крадучись вышел из квартиры. С собой он прихватил фонарик и обломок кирпича. Конечно, огромное страшилище нельзя было прибить таким несерьёзным оружием, но оглушить вполне можно.
Дверь подвала была не заперта и даже приоткрыта. Василий осторожно толкнул её и перешагнул порог. Он бесстрашно светил впереди себя фонариком.
Подвальная часть здания оказалась заваленной всяким хламом, и пройти под домом было никак не возможно. Только маленькая часть дурно пахнувшей территории была расчищена и отгорожена от остального пространства грудой кое-как сколоченных ящиков. Василий чуть не налетел на топчан, накрытый ватным одеялом. На нём храпел и побулькивал пьяным брюхом Абзый Марат. В углу на двух табуретах громоздилась горячая плитка с перегонным кубом, от которого к запотевшему баку и каким-то ёмкостям тянулись трубки-щупальца.
Самогонный аппарат не был похож на жабу. Василий посветил во все уголки, но другого страшилища не нашёл. Вылезая из-под топчана, мальчик увидел, как сонный Абзый Марат уставился на него одним мутным глазом. Василий застыл на четвереньках с фонариком в зубах. Кусок кирпича выпал из руки и неожиданно громко бахнул по жестяному ведру.
Ах ты, шайтан! Энгре бэтек! взревел дворник.
Василий вскрикнул и, не поднимаясь с четверенек, как таракан бросился к двери.
***
«Фонарик я потерял, башкой стукнулся. Ты уж меня не подведи!» мальчик держал ладони ковшиком, в котором уютно сидела коричневую жабку. Тут, у затона таких было много, Василий выбрал самую крупную. Бабушка не разрешала сюда приходить, но её авторитет сильно поколебался. Мальчик любовался выпученными глазкам, шероховатой, а не скользкой кожей с тёмными бугорками, трогательными беспомощными лапками. Вокруг звучал нестройный хор затона, шелестел камыш. Василий посадил жабку в стеклянную банку из-под кофе и принёс её в подвал.
Чтобы попасть внутрь, мальчику не надо было открывать дверь. Небольшое щелистое окно было гостеприимным. Василий прислушался, но как шлёпнулась на пол жабка, не услышал.
С довольной улыбкой мальчик вернулся домой. Бабушка спала сидя за столом, уронив седую голову на руки. Василий прошёл мимо к себе в комнату. Лёжа на диване, он мечтал о том, как завтра снова будут искать Падлика, но уже безуспешно, как наконец покатится по ступенькам откушенная круглая голова Абзыя Марата. Жабка сожрёт многих, а потом выберется из подвала.
КИСЕЛЬНАЯ ПРИДУМЩИЦА
Классуха монотонно пилила Таню: «Ты стала невнимательной, ты плохо готовишь уроки, ты завалишь экзамены. Да, я знаю, что в твоей семье проблемы, что мама с отцом Но кому ты бросаешь вызов? Ты поможешь маме, если останешься на второй год?»
Таня круто развернулась на каблуках и вышла из класса. Уши у неё горели, шея покраснела. Она напоминала себе молодую кобылу, из ноздрей которой валил пар. Наверное, так она и выглядела в глазах классной руководительницы: сноровистая, упрямая, фыркающая. Таня понимала, что надо потерпеть, осталось два месяца до экзаменов и всё! Она уйдёт в педучилище. И уж там-то всё будет по-другому. Но на язык просились злые и обидные слова.
Татьяна! Вернись! Мы не закончили! голос Нэлли Борисовны заглушил стук двери.
Ну, спросила Сушкова, вышел толк?
Вот именно! Вышел. Осталась одна бестолочь, Таня отряхнула брюки, испачканные мелом, видимо, задела классную доску, когда выбегала за дверь, классуха меня совершенно не слушала. Она упрекала меня за тройки. Откуда же пятёркам взяться, если я вся на нервах? Да ещё эта Крыса у меня списывает! Почему я должна с ней сидеть? Она двоечница, от неё воняет! А классуха нагло мне ответила, что я всё выдумываю.
Нормально так протянула Сушкова, обняла подругу и повела к буфету.
Длинная очередь заворачивалась спиралью серпантина, а возле полукруглого окошка в стене рассыпалась конфетти. Таня поднялась на цыпочки, стараясь разглядеть Стасова, своего давнего поклонника.
Щас заточим пирожков, неуверенно сообщила она Сушковой.
С бумажным промасленным свёртком в руках Стасов вылез из кучи голодных подростков, отхватив попутно подзатыльник. Ответить не смог, боясь растерять драгоценную добычу, только оглянулся и рявкнул что-то.
Вот, ткнул он растопыренными ладонями в девчонок. Те прыснули, вытащили по пирожку с повидлом. Липкие, сморщенные, загорелые в пупырышках вот и весь обед. Шесть штук осталось Стасову, и он стал поглощать, их не жуя. Сушкова сунула две монетки по десять копеек в карман его пиджачка.
Много же, промычал он с набитым ртом, но Таня погладила его по жирным волосам и пояснила, за старание.
После перекуса жизнь показалась светлее. Хихикая, подруги пошли на урок физики, а Стасов покурить за туалетами.
В конце коридора стояла Сафьянова с учебником. Девочки прошли мимо, стараясь не смотреть в её сторону. «Крыса!» шепнула себе под нос Таня. Сафьянова дёрнула шеей, всё же услышав. Блёклая и серая, с бледным угреватым лицом, с неопрятной косичкой, она и была похожей на лабораторную крысу. Маленькая, юркая, но в то же время слабая и неспортивная. Она воровала в столовой еду, а поварихи делали вид, что не замечали. Впрок не шло, крыса вечно была голодная. Все помнили, как однажды Сафьянова устроила эстафету с киселём. Просто, из вредности Крыса отпивала из каждого стакана, а потом возвращала их на общий стол. Стасов с друзьями скрутил её под визги девчонок и вылил ей на голову недопитое, приговаривая: «На, на!» Только когда повариха оттащила мальчишек от Крысы, все успокоились. Одноклассникам влетело. Это был не единственный случай, когда возмутительная выходка Крысы сходила ей с рук. Сафьянова укрепилась в статусе жертвы. Ей нравилось быть изгоем, и теперь за неё горой встали взрослые. Они окружили её щитом сочувствия и прощения. И потому Крыса поняла, что её сила в слабости.