Посторонись, барин! гаркнул чернявый бородатый мужик в драном зипуне. Стой, а ну, стой, шальные!
Испуганные чем-то лошади резко рванули вбок, чуть было не перевернув большие сани с составленными на них бочками. Сразу несколько работных схватили их кто за уздечку, кто за дугу с оглоблями и теперь успокаивающе покрикивали и поглаживали животных.
Благодарствую, робята! крикнул чернявый. А то перевернули бы все энти бочки со смолой! Вот тогда бы мне точно быть битым кнутом. Прощения прошу, барин, не зашиб я вас ненароком? стянул он шапку и поклонился проходящему мимо Егорову.
Нет, успел отскочить, усмехнулся Алексей. Чего везешь-то в санях?
Дык, знамо дело, смоляная пропитка у меня в те бочки налита, барин, пожал плечами мужик. Говорят, что без нее ни одна ладья по морю даже и трех лет не сможет проходить, иначе все дерево в ейной воде спортится. А уж такие корабли, которые тут будут строить, их еще шибче смолить надобно, они ведь даже в гречанские и в сарацинские моря будут потом заплывать.
Важное дело вы делаете, православные! Ну, помогай вам Бог! Алексей кивнул и пошел дальше.
Спасибо, барин, спасибо за доброе слово! мужики, сняв шапки, чинно поклонились проходящему мимо офицеру. Цельный полковник, я тебе говорю, Архип это, вона, даже и сабля при нем, донеслось негромкое до Егорова.
Алексей подошел к правлению стройки. Навстречу с двумя флотскими офицерами и семенящим следом статским, державшим в руках рулоны бумаг, вышел сам полковник Фалеев.
Нет-нет, господин полковник, мачты мы ждем только лишь на следующей неделе, и ставить их сразу на судно без дополнительной хорошей обработки ну вот никак нельзя, объяснял главному строителю города и верфи Николаева тот флотский, что был постарше годами. А для такелажа нам канат совсем гнилой пришел, я такой, Михаил Леонтьевич, ни за что принимать не буду. Иначе мы судно при первом же хорошем шторме погубим!
Вы ко мне, Алексей Петрович? спросил Егорова Фалеев, поздоровавшись. А то я ведь на верфь спешу, у нас там первенец, большой фрегат нынче заложен. По срокам его уже в июле для нашей черноморской эскадры надобно сдавать, а ведь ничего еще покамест не готово.
Не извольте беспокоиться, Михаил Леонтьевич, вежливо поклонился полковнику Алексей. Не смею вас отвлекать от важных государственных дел. Я ведь только лишь хотел уточнить, что там по моему особому заказу, но теперь думаю, что это вовсе даже не к спеху, и я, пожалуй, зайду к вам несколько позже.
Нет, нет, что вы, минуточку! затряс головой Фалеев. Ну что вы, право слово, будете тут так и дальше по нашей стройке ходить? Подождите, Алексей Петрович, сейчас я и сам все с этим устрою. Нестор, а ну-ка, давай сюда все свои чертежи, кивнул он стоящему рядом с ним штатскому. Да проводи-ка ты господина полковника к Виктору Ильичу. Вот он-то все сам и покажет ему по заказу. А уж мы, с вашего позволения, проследуем с господами офицерами к верфи да осмотрим там наш фрегат.
Троица учтиво попрощалась с Егоровым и направилась к устью Ингула.
Что, голубчик, трудно вам? сочувственно спросил у семенящего рядом провожатого Алексей. Еще ведь и верфь даже полностью не отстроена, а вам вон уже и военный корабль к лету надобно на воду спускать!
И не говорите, господин полковник, вздохнул Нестор. Неразберихи всяческой нынче много, всегда ведь такое при серьезном новом деле бывает. Как-никак, а это первое большое судно в Николаеве закладывается. А ну как здесь все не заладится?! Страшно даже подумать! Ведь на его спуск этим летом аж целые сенаторы со столицы приедут, и даже сам Светлейший самолично при таком событии обещал присутствовать. Нешуточное дело более сорока пушек на этом корабле будет установлено. Это ведь не галера какая-нибудь или не галиот, нам привычный.
44 пушечный фрегат «Святой Николай» водоизмещением 1 840 тонн, с экипажем 437 человек был заложен в Николаевской верфи 5 января 1790 года и спущен на воду 25 августа этого же года. Войдя в состав Черноморской эскадры контр-адмирала Ушакова Федора Федоровича, он принимал участие в русско-турецкой войне 17871791 годов. Участвовал в сражении при Калиакрии под командой капитана второго ранга Львова, который за героизм и храбрость в этом бою был награжден золотой шпагой. После этого фрегат крейсировал у берегов Османской империи в Черном море. Позже принимал участие в войне с Францией 17981800 годов в Средиземном море. Был выведен из состава флота 12 апреля 1801 года по причине ветхости корпуса. Через год продан в Неаполе за 11 460 дукатов. Пушки его перегружены на фрегат «Михаил».
Виктор Ильич, вы здесь?! сопровождающий Егорова, зайдя в длинное, барачного вида здание, отворил дверь и громко позвал нужного им человека.
Нестор, ты, что ли, там горланишь?! Дверь закрой, выстудишь нам все! донеслось сварливое из глубины.
Здесь он, господин полковник, удовлетворенно протянул провожатый. Это наш самый лучший умелец по столярному делу, старший мастер Соврастин. Его сам Михаил Леонтьевич очень сильно ценит.
В длинной столярной мастерской шла подгонка деревянных частей рангоута и тонкая работа с креплением такелажа, предваряющая его установку на корабль.
Седой мастер протиснулся мимо рей, гафелей и прочих элементов рангоута, с которым работали его люди.
Мое почтение, господин, окинув взглядом фигуру офицера, сделал он легкий поклон Егорову. Ну и чего звал? уже недовольным, сварливым голосом пробурчал он Нестору.
Да вот, Михаил Леонтьевич повелел к вам их высокоблагородие сопроводить, пожал плечами провожающий. Вы уж тут сами дальше говорите, а я вот на верфь, к фрегату побежал. Сегодня по корпусу общая приемка должна быть, а ведь все корабельные чертежи на мне были, и, поклонившись, он выскочил за дверь.
Как же, главный чертежник, проворчал вслед ему мастер. По бумагам-то все оно у него эдак гладко, а вот как только до самого дела дойдет, так ведь кажную мелочь своими руками переделывать приходится, ничего в нашем деле легко не бывает. Слушаю вас, господин и он, сделав паузу, внимательно посмотрел в глаза Егорову.
Егоров Алексей Петрович, улыбнувшись, представился Лешка. Виктор Ильич, господин Фалеев, рекомендовал мне вас как самого искусного столяра в наших краях. Я через него передал вам для ознакомления свои чертежи и наброски. Вы не готовы сейчас сказать, сумеете ли мне помочь?
Напомните-ка, что там было, на тех чертежах? почесал свою седую бородку Соврастин. У нас ведь тут несколько заказов за всю эту зиму было. Это еще окромя самого главного, корабельного дела.
Я просил господина полковника сделать особенные сани, Виктор Ильич. С широкими полозьями и с крепким, прочным, но легким кузовом. А еще и с таким крытым верхом, которые бывают у возков. Только вот не сильно высоких, дабы избежать риска опрокидывания. И лучше бы, чтобы они сами были как можно легче, пояснял старшему мастеру Егоров.
Эко же у вас и условия-то, господин Егоров, покачал головой Виктор Ильич. Крепкое, но и легкое, крытые, но чтобы не высокие. Смотрел я ваш этот самый чертеж, занимательно, хмыкнул мастер. Для каких целей сия повозка будет предназначена?
Мне нужно их пять штук, пояснил Алексей. Через месяц команде егерей предстоит отправиться в свой полк на юг. К этому времени, я подозреваю, уже начнутся оттепели, и на простых санях им так просто за Днестр, к месту основного квартирования нашего полка, будет уже не добраться. Вот потому-то здесь и нужны широкие, чем-то отдаленно похожие на лыжи полозья. Крепкий, крытый кожей кузов, чтобы провезти тяжелый груз и по дороге не замочить его. Ну, и, как я сказал, нужна общая легкость всей этой повозки, чтобы ее спокойно перемещала двойка лошадей на большие расстояния.