Итак, у них все шло по накатанной колее, но затем в этой истории произошло нечто настолько неожиданное, что нарушило их прекрасный план и заставило Грейс сбежать буквально накануне свадьбы. Какая-то ссора из-за родительского сервиза. Я мысленно обругал себя за то, что, видя расстроенный вид миссис Крупник, не решился сразу расспросить ее про этот сервиз. Может, это какая-то семейная реликвия, которая действительно могла вывести девушку из душевного равновесия.
Хотя какой сервиз может стать причиной бегства длительностью в месяц. Чтобы исчезнуть накануне свадьбы, нужно что-то более серьезное.
Что-то вроде того, что было в одной из опер Вагнера. Там, правда, исчезала не невеста, а жених. Он, кажется, обратился в лебедя, а потом уплыл за святым Граалем. Я только не помнил, был ли это Парцифаль или Лоэнгрин11, немецкие романтические оперы всегда наводили на меня такую тоску, что я едва мог дочитать до конца либретто, и уж точно не разбирал, кто там вопит на виниловой пластинке.
Вспомнив Вагнера, я понял, каков должен быть первый шаг в моих поисках.
Глава 3
Я набрал номер знакомого участка полицейского управления Энсино и попросил соединить меня с детективом второго класса Персивалем Крэддоком. Он практически сразу же взял трубку.
Вэл, привет, начал я без предисловий. Я по делу Грейс Крупник. Если у тебя есть минутка, то я мог бы угостить тебя бокалом пива и венской сосиской в баре на Райен-стрит.
Мы оба хорошо знали этот бар. Его открыл еще перед войной некто Зибель, австриец с еврейскими корнями, бежавший из Вены после аншлюса. Почему-то он не задержался в Нью-Йорке или Чикаго, а так и продолжал бежать дальше, пока не достиг Тихого океана. Здесь он, наконец, перевел дух, женился и открыл свое заведение, видимо, точную копию того, что у него было в Вене. Так что это был не бар, а скорее классическая «пивная» с длинными скамьями и деревянными столами. Пиво тут наливали в холодные железные кружки, а к ним подавали традиционные немецкие и баварские «вюрстхен»12 с горчицей. Все это разносила сама хозяйка в белом переднике и с косами, закрученными в тугие кренделя. Сейчас она уже состарилась, так что ее роль исполняли молодые помощницы, да и сам Зибель редко появлялся за стойкой. Но стиль заведения сохранился, и жителям Энсино нравилась его европейская респектабельность. В то же время пивную Зибеля вряд ли можно было назвать полицейским баром, так что Вэл мог не волноваться, что его увидит кто-то из коллег, болтающим с частным детективом.
Поэтому он сказал, что может быть там через час, и повесил трубку. Я тоже начал собираться. Надел пиджак, аккуратно разложил по карманам все документы и фотографии Грейс, запер контору и поехал в сторону долины Сан-Фернандо, где находился район Энсино, через Глендейл и Бербанк.
Я думал о том, как ошибочно иногда жители других городов представляют себе обитателей Лос-Анджелеса. Как будто те проводят целые дни на пляже или, как минимум, у всех окна домов выходят на океан. Я, например, иногда месяцами не видел побережья. Жизнь в городе у большинства здесь может быть устроена таким образом, что ты ездишь одними и теми же маршрутами из Пасадены в Сан-Фернандо или в Анахайм, а поездка к океану в свободные выходные превращается в не меньшее приключение, чем для какого-нибудь жителя Юты.
Забавно, но как-то я узнал, что и сам Лос-Анджелес был основан вовсе не на побережье. Первые поселения, получившие статус города и насчитывавшие всего пару тысяч жителей, располагались как раз где-то на месте захламленного Эхо-парка и Анахайма, а вовсе не на Лонг-Бич.
Добравшись до бара Зибеля, я занял тихий столик в углу и заказал себе стакан содовой с картофельным салатом. К сожалению, алкоголь был моим слабым местом. Вечером я мог позволить себе спокойно выпить несколько порций виски или прикончить с дамой бутылку вина и чувствовать лишь приятное, хотя и ощутимое подпитие. Если же я выпивал днем, особенно пиво, меня начинало неудержимо клонить в сон.
Не помогал даже адреналин, про который говорят, что он нейтрализует действие алкоголя. На флоте во время войны все, естественно, пили по-черному. Пили то, что могли достать. Но если я, стоя на вахте, делал несколько лишних глотков из фляжки, то меня мгновенно срубало в сон, и разбудить не могли даже взрывы японской атаки. В полиции ребята всегда ходили днем хлебнуть по кружке в бар за угол или прикладывались к бутылке в столе. Для меня было загадкой, как они продолжали после этого соображать и функционировать. В итоге я взял за правило никакого алкоголя до шести вечера, а потом только вино или не больше четырех унций виски13.
Очевидно, что со всеми этими чудачествами, любовью к порядку и неустойчивостью к алкоголю я не тяну на образ героического копа или неустрашимого частного детектива, которым мог бы увлечься подросток вроде Джо.
То ли дело Персиваль Крэддок Третий. Настоящий калифорнийский аристократ, миллионер из Беверли-Хиллз, который выбрал своей профессией борьбу с преступностью. Такой американский вариант Питера Уимзи или скорее Родерика Аллейна14. Интересно, почему еще никто не додумался до такого сюжета?
Ведь несколько лет назад все буквально зачитывались романами про молодых миллионеров и бонвиванов, бросивших свои клубы на Пятой Авеню, клюшки для поло и скачки, чтобы уехать на Средний Запад и стать там ковбоями. Я вздохнул. Видимо, авторитет профессии полицейского в Америке не столь высок, как у загонщиков скота. А ведь мог бы получиться прекрасный персонаж для Голливуда.
Обещанный час прошел, но Вэл пока так и не появился. Я заказ еще стакан содовой и принялся мысленно сочинять биографию литературного персонажа Персиваля Крэддока, а также придумывать сюжет первого рассказа.
На скорую руку выходила история о женщине, которую среди бела дня на улице похитил ревнивый любовник, затолкал в машину, потом отвез в свою лесную хижину, где пытался удерживать силой целые сутки. Женщине наконец удалось вырваться и добраться до закусочной на шоссе. Хозяева вызвали полицию. Патрульные обнаружили незадачливого похитителя в хижине в отключке после бутылки виски. Сердобольная женщина сказала, что не будет предъявлять обвинение в похищении. Он, мол, так расстроился, потому что она отказалась с ним бежать, а решила вернуться к мужу. Тем временем, оказалось, что, пока они были в хижине, кто-то убил ее мужа, проникнув в его дом. Детектив-миллионер Перси Крэддок быстро догадался, что, на самом деле, жена и любовник просто обеспечили друг другу алиби: они разыграли похищение на улице, после чего женщина уехала одна в хижину, а ее друг отправился убивать мужа, а потом приехал в хижину на другой машине, которую спрятал в лесу.
Сюжет мне в принципе понравился, но я подумал, что где-то уже такое встречал. И точно я почти в точности скопировал идею у Честертона15. Нет, видимо, не выйдет из меня автор детективных историй, а цикл про Перси Крэддока придется сочинять кому-то другому.
Тут дверь открылась, и реальный детектив полиции Персиваль Крэддок очутился за моим столиком собственной персоной.
Глава 4
Значит, все-таки этот Хьюго тебя нанял? спросил Вэл, деловито расправляясь с сосисками и пивом.
Как видишь. Пришел сегодня. Даже привел с собой без пяти минут тестя и тещу.
Ничего себе! присвистнул Вэл. Мы их не успели допросить. Больно далеко живут. И как они тебе?
Я задумался.
Взволнованы. Мать все время готова расплакаться. Говорят, что почти не знают, чем живет дочь с тех пор, как она уехала в колледж. Но она вроде к ним часто ездит и регулярно присылает деньги.