Дженни не успела дать очевидный ответ.
Где ты была? без шанса на спасение закричал отец. Он уже переоделся в домашнюю одежду, поэтому ремень в его руках был взят с рабочих брюк.
По его блестящим глазам, тоже голубым, как и у всех в их семье, но с широкими черными зрачками, Дженни поняла отец таки выпил лишнего. Кожа у него на лице покраснела, и даже второй подбородок, которым он обзавелся пару лет назад, выглядел розовым и теплым. Тогда же отец начал стричься совсем коротко, и теперь его ничем не прикрытые уши торчали в разные стороны. Тоже красные и, скорее всего, горячие.
У подруги! Она была у подруги! теперь за Дженни ответила мать. Ее глаза бегали от мужа к дочери и обратно, останавливаясь на второй с выражением, говорящим «Ну же, подыграй».
Дженни не шевелилась и не отводила взгляда от отцовской руки, в которой болталось его любимое средство общение с Марти. Она много раз видела подобную картину, но еще ни разу ей не приходилось в ней участвовать. Теперь, когда над ней висела реальная угроза быть выпоротой, все казалось иначе, нежели минуту назад по ту сторону входной двери, когда она думала, что ей нечего терять. Все же она была всего лишь 12-летней девочкой, которую никогда раньше не бил ее собственный отец.
До этого момента она также никогда не задумывалась, почему же всегда доставалось только Марти. Возможно, причина ее возраст. А может, отец, как настоящий мужчина, считал ниже своего достоинства бить представительниц женского пола. Нельзя сказать, что в отличие от брата, Дженни не давала повода для наказания, так как по адекватным меркам, и сам Марти никогда по-настоящему его не искал. Скорее повод искал Марти.
Какая подруга? Ты говорила, что она в книжный пошла! Пусть сама ответит! продолжал допрашивать ее отец.
Дженни, ты ведь у подруги была, да? заискивающе спросила мать.
Отец перебил ее, отмахнувшись рукой:
Не мешай!
В книжном, тихо ответила Дженни. Будь что будет, но они должны узнать все.
Отец поправил ремень в ладони. Наверное, хотел удостовериться, что он крепко в ней держится. Увидев это, мать слегка дернулась в его сторону, сказав тихое «Не смей».
И что ты, мать твою, там дела? он заговорил немного другим голосом. Дал почувствовать, что теперь-то все серьезно.
Папа, я тебе сейчас все объясню! Послушай меня, пожалуйста! Это ради Марти! Я уже рассказала маме, но теперь, имя есть. Пожалуйста! затараторила Дженни. Она умоляюще сложила перед собой руки, будто читая молитву перед алтарем.
Мама мне уже все рассказала! И я не буду слушать этот бред еще раз! перебил ее отец.
Но я нашла имя! ИМЯ! Ну послушайте меня! Ну, пожалуйста! кричала во весь голос девочка.
Ну говори, давай, какое имя?! спросил ее он.
У кого рассказы Марти, кто их читал! Его имя! Я спросила в книжном у людей, мне дали имя, понимаете? Если у него его рассказы, то и Марти у него! Марти! быстро заговорила Дженни, боясь, что не успеет рассказать все за отведенное ей время.
Она с надеждой, скрестив воображаемые пальцы, смотрела на отцовское лицо. Пыталась по движению мускул предугадать его реакцию. Но по тому, как отец отрицательно замотал головой и громко цыкнул, легко можно было понять сказанное ему очень не понравилось.
Дженни! Какого хрена? У людей?! Про Марти? Ты в своем уме? он дернул рукой, и ремень слегка колыхнулся. И Дженни, и мать тут же посмотрели на него. Мама подкралась поближе к отцу и обхватила его запястье своей ладонью.
Да отойди ты! отец стряхнул ее руку.
Ну поверьте мне, ну, пожалуйста! Я не вру! Просто вы не знали, Марти вам не рассказывал, только мне! Только я знала, понимаете? Поэтому вы должны мне поверить! Дженни подпрыгивала на месте.
Бред! Я бы знал об этом. Не выдумывай, ответил отец, перекинув взгляд с дочери на стенку.
Дженни как водой облило.
Заткнись! Да Марти вас всех ненавидел! Особенно тебя, папочка! Ты бы знал? Серьезно? Да ты был бы последним, кто узнал! И я тебя тоже ненавижу! кричала она. Начала подходить к отцу все ближе. Он, в свою очередь, на секунду потерял контроль над лицом, смотря на дочь с изумлением, но затем снова напряг каждый мускул.
Да, зря я тебя не бил.
Ну давай, бей! Теперь ведь нет Марти, теперь тебе некого пороть! Я тебя не боюсь! продолжала Дженни, стоя уже в паре шагов от отца.
А зря! ответил он и, сжав покрепче ремень, замахнулся. Широкая кожаная лента хлестанула Дженни по предплечью, и она завизжала, отпрянув от отца на шаг. Слезы, которые и не думали литься еще секунду назад, хлынули.
Не смей! накинулась на него мать. Она схватила его руку и с усилием потянула вниз. Отец оттолкнул жену от себя.
Она напросилась! Она получит! объяснил он ей такую простую истину.
Не смей, строго повторила мать. Дженни не бей! Я говорила тебе!
Отец повернулся к ней и подошел лицом к лицу. Он буравил жену взглядом, ожидая, что та скажет что-то еще, но она молчала. Тогда он треснул ремнем по столу, за которым они ужинали по особым случаям. Последний раз когда-то очень давно. Мама зажмурилась.
Я буду делать то, что хочу. Поняла?! последнее слово отец прокричал громко и резко. Мама снова вздрогнула, но после, совладав с собой, продолжила:
Не смей ее трогать! Иначе я Всем. Все. Расскажу. Как ты бил Марти. Сейчас же позвоню в полицию, и тебя быстренько упакуют, вот увидишь, с небольшим смешком угрожала она.
Чего?! отец совсем перестал ее узнавать. Ремень в его руке повис как дохлая змея.
Что слышал! Еще расскажу, что в субботу, в тот день, ты куда-то пропадал. И в ночь, когда Марти не вернулся, тебя тоже не было дома. Пусть они спросят у тебя, где ты был, дорого́й, все больше наступала мама, и Дженни показалось, что плечи у той расправились.
Но больше, чем неожиданное поведение матери, Дженни поразили ее слова.
А ведь тебя и вправду не было дома в субботу, как факт, заключила она и с подозрением посмотрела на отца.
Дженни! крикнула на нее мать, приказывая глазами остановиться.
Но было уже поздно. Отец повернулся к жене спиной и медленно подошел к дочери. Когда он был уже достаточно близко, ей пришлось начать пятиться назад.
Да как ты смеешь?! прошипел отец. Ремень танцевал перед лицом Дженни.
Ты ведь избивал его. Постоянно! Помнишь, что ты сделал с его рукой? Помнишь? злость в глазах проступала сквозь слезы.
Он это заслужил! все еще тряся ремнем, ответил отец.
Он ничего не сделал! Это все ты! ТЫ! кричала Дженни, хоть и понимала, о чем он.
В день, когда брат вернулся домой слишком поздно, все могло бы закончиться парой ударов ремнем. Но в тот раз Марти решил ответить.
Урод! прокричал он тогда отцу, плача от обиды и боли.
Ты просто жалкий алкаш! его средний палец не заставил себя долго ждать.
Ну все прошипел отец и потащил сына на кухню.
Теперь же он рывком схватил за запястье Дженни. Та не успела отскочить и теперь отбивалась от него свободной рукой. На помощь к дочери подоспела мать.
Отстань от нее! Отстань! Я позвоню в полицию! кричала она, вцепившись руками мужу в шею и волосы.
Отпусти! Отпусти! царапала ногтями отцовскую руку Дженни.
Отец выглядел яростным и в то же время испуганным, как лев, на которого напала стая антилоп, когда тот пытался сожрать их маленького жеребенка.
Да отстаньте! прокричал отец. Он выпустил руку Дженни и оттолкнул жену.
Они, как только отец отошел назад, прильнули друг к другу и, обнявшись, продолжили плакать. Мать прижимала голову дочери к груди и с отвращением смотрела на мужа. Тот тоже не отводил от них взгляда, из которого теперь пропал всякий гнев, и остались лишь стыд и испуг. Его руки обмякли, и ремень с тихим звоном бляшки упал на пол. Отец умоляюще протянул ладони к своей семье.
Я не Вы ведь не думаете так на самом деле? Что я мог что я Марти убил? тихо произнес он. Глаза его заблестели еще сильнее. На сей раз от слез.