Урс Кузнецов - Иван. Император завещал

Шрифт
Фон

Урс Кузнецов

Иван. Император завещал

Памяти людей Чести, идя на смерть осознанно, спасающих других много их, имя им  миллионы, но пусть имена хотя бы некоторых мы вспомним, ведь и последние из них спасли миллионы жизней


Владислава Духина, Андрея Вейко, Андрея Туркина, Перова Александра, Олега Ильина, Разумовского Дмитрия, Катасонова Романа, Кузнецова Михаила, Малярова Вячеслава, Лоськова Олега, Пудовкина Дениса, Олег Якута, а спасшие миллионы жизней: Алексей Ананенко, Валерий Беспалов, Борис Баранов.

Действующие лица романа и названия государственных органов, мафий, чиновников, географических объектов вымышлены, автор не несёт никакой ответственности за любые случайные совпадения. Все приводимые в книге исторические, астрономические, научные и технические данные взяты из открытых источников, если не вымышлены. Ради достоверности я использовал в романе настоящие титулы и звания, но относиться к ним нужно так же, как вы отнеслись бы в художественном произведении к моей должности президента США или премьер-министра Великобритании. Характеры, которые я создал для исполнения этих обязанностей, не имеют ни малейшей аналогии с реальными государственными лицами. Если же я ошибся, и кто-то обнаружит какие-то случайные общие черты, то приношу свои извинения. Точно так же, несмотря на поверхностное сходство, у меня не было намерения создать портреты нынешних президентов и министров.

Стабильность или контрмеры

Ключом к успешной стратегии является не выбор какого-то одного пути к победе, но такой выбор, чтобы все пути повели к победе.

Иван вдруг вышел из размышлений, передёрнул плечами, выпрямился в кресле, равнодушно посмотрел на окружающее его разнообразие красивых вещей, дающих ощущение настоящей роскоши в кабинете и чуждых настрою его души вообще, а сейчас особенно. Задумался. То, что он давно осознал и сосредоточился на необходимости выбора для себя, было в его уме постоянной тянущей болью не зажившей раны, но сейчас подошло время, и этот выбор необходимо было сделать: продолжать жить в достигнутом или развиваться, но заплатив цену в возможную смерть Поэтому и смотрел на роскошь сотворённого товарищами собственного кабинета с пограничной позиции развилки  жизнь или смерть, и пришла мысль: его ли это пути суть? Нужно ли это ему?

Отвлёкся на уют кабинета. То, что сотворила с жилищем Валерия с участием и по настоянию компаньонов, исходя из лучших и благих пожеланий.

Наверное, нужно,  вернулся в главный поток своего внимания осознающего понимания  ведь вокруг материально воплощённое искреннее чувство его друзей. Но и ему надо исполнять глубинное, взятое на себя в свою совесть и сохранить честь, перед теми, кто доверился ему. Они, командой, собрали до крайности мало фактов, чтобы вывести из них хоть какие-нибудь варианты выбора, ранжировать стратегические заключения. А между тем торопятся делать это единственное заключение, повинуясь своему закону развития. Выводить же окончательные результаты из теперешних фактов и успокаиваться на этом могут разве только самые ограниченные натуры, а Иван презирал добровольно принятую ограниченность всей своей душой и готов был преодолевать собственную ограниченность, как темницу для жизни, ради новых возможностей даже под угрозой смерти. Прав Фёдор Михайлович Достоевский.

Встал. Ещё раз охватил взглядом великолепие кабинета, поражающего простором и при этом уютом: может, из-за искусного сочетания цветов, композиции из расстановки парадоксально подобранных мебели, картин, цветов и оборудования. Привлекало то, что не сочетаемые в жизни, разные по функциям вещи, разной колоратуры и исторического возникновения, собранные вместе талантом художника, стали одним целым, очень красивым, уютным логовом. Но его ли? Уют был неполным, и даже забытый котёнок, любимец детей Петра и Асият  этот маленький, любящий всех котёнок  эту неполность уюта только маскировал и сглаживал.

Например, виды природы земной сочетались с видами Луны на огромных панелях стенных экранов. Панели заменяли окна, воспроизводя на двух стенах картины лунной поверхности  контрастной, полной изломанных линий, с перепадами от насыщенного мрака тьмы к слепящему свету резко изломанных верхушек освещённых солнцем гор, без полутени, одной стороны комнаты  и вечернего, мягкого пейзажа весны, покрывающихся молодой листвой деревьев и почти округлой поляны разнотравья в лесистых предгорьях Приуралья на стене другой стороны. Роскошный резной стол из красного дерева для работы с многоцветным голодисплеем, как бы зависшим над плоскостью стола, оттенённый кинжалом работы Бенвенуто Челлини цвета тяжёлого серебра на подставке около дисплея; пушистое многоцветие персидского ковра из дворца шаха и белая обувь от космического скафандра, перед мягкостью которой стеснительно понурились бы земные кожаные чувяки; огромный букет цветов в углу кабинета и стерильный воздух очищенной атмосферы Лунной базы  всё это было составлено, подобрано и связано со вкусом хозяина кабинета, тщательно изученного при расспросах, создано искусством высокого художественного полёта духа Асият, создавшей прекрасное и сейчас чуждое Ивану своей отдалённостью развитых различных культур отсекающей границей его собственного мироощущения грани жизни и смерти.

Иван Сергеевич стоял в центре кабинета, глядя на руку Персея с головой медузы в углу работы того же автора, что и кинжал на столе, медленно кивнул своим мыслям о злобе дня сего, и мрачная одобрительная улыбка изменила касанием уголки его губ.

«К чему я призывал? Всего лишь к единению, терпимости, смирению. Неужели первые лица государств думают, что нетерпимость  это императив, директива непосредственного действия, позволенная им?» Матовая, синяя броня скафандра плотно облегала поджарое мощное тело Ивана; ботинки, сейчас в виде сапог до полу голени, облегали ногу без зазора и казались продолжением кожи, которую можно было бы без проблем представлять, если бы не тёмно-синий цвет скафандра. Струящийся белоснежный шарф генератора силового кокона вокруг шеи искрился бегущими золотыми огоньками, в таком виде была сейчас форма свёрнутого шлема. Развивающийся, струящийся, переливающийся мягкими волнами золотистого цвета плащ был универсальным защитно-транспортным средством и знаком отличия первого лица Лунной базы.

«Цветовая дифференциация плащей верхнего места в социуме от попаданцев-инопланетян,  усмехнулся воспоминанию из фильма Иван Сергеевич.  Наша вера в жизнь  живая вещь, потому что она идёт под руку с сомнением насчёт своей смерти. Даже Бог не до конца был уверен: Или! Или! лама савахфани?  вопросил Он в муке, когда шёл Его девятый час на кресте. Свой путь осознаю как ошибки, мучительное исправление их и вновь обременительная тягость взятой самим на себя ноши. Только компаньоны стараются подставить своё плечо, поддержать, облегчить Так, как это им по силам, так, как они стараются в деле и могут» Задумчивое лицо Ивана, никем в данный момент невидимое, при этом сияло красотой внутренней силы и утончённой культуры: изящно очерченные губы несколько скрывали мужественность нарушающего овал лица квадратного подбородка; прямой нос, высокий лоб с выраженными надбровными дугами и большими буграми выдающихся лобных полушарий, подступающими к густым золотистым волосам короткой стрижки. В уголках глаз собрались морщинки. Иван решил выйти на поверхность, чтобы отрешиться от всего своего привычного окружения  дружной команды, заботы о убитой могущественной цивилизации и наследие красоты высокой культуры  в прогулку по первозданному кратеру в тьме тени от прилегающей горы Луны.

Ваша оценка очень важна

0
Шрифт
Фон

Помогите Вашим друзьям узнать о библиотеке

Скачать книгу

Если нет возможности читать онлайн, скачайте книгу файлом для электронной книжки и читайте офлайн.

fb2.zip txt txt.zip rtf.zip a4.pdf a6.pdf mobi.prc epub ios.epub fb3