Что, произошло несчастье? как-то потусторонне спросил Журавлев, кто-то умер? Тебе не стоит приезжать сюда по любому поводу, даже если ты не можешь дозвониться.
Ты так спокоен?! Борис гляну на неё поверх очков и понял, что сейчас она заведётся, и скандала не избежать. Каждый день кого-нибудь взрывают, идёт война, она запнулась и потом более твёрдо добавила, необъявленная война.
Ирина, у меня много работы, я был занят. Прости.
Неужели так трудно обзавестись сотовым. Глаза Ирины словно метали молнии, Борис смотрел на неё, думая о появившихся проблемах и видел, что жена сейчас вспыхнет словно спичка, поднесённая к огню, мне не нравиться каким ты стал, ты отдаляешься от меня и сына.
Так, дорогая, выйди из моего кабинета, это было произнесено тихо, но грозно, и Ирина немного отпрянув, свела брови, он никогда не говорил таким тоном. Что-то действительно случилось.
Я поняла, я Я просто разнервничалась, она не на шутку испугалась, понимая, что сейчас не лучшее время для воспитания мужа. Дома поговорим.
Я тебе что сказал, начал заводится Борис, не надо приезжать сюда и устраивать здесь истерики, если я посчитаю нужным, то объясню тебе, что к чему, нет значит, нет. Ясно?!
Ирина вздрогнула всем телом и открыла дверь.
Ясно! нарочито громко ответила она, не забыв, посмотрев на секретаршу, которая с интересом наблюдая семейную ссору босса и его супруги, выглянула из-за своего компьютера.
А ты что вылупилась? Ты, там печатаешь, вот и печатай! прикрикнув на секретаршу, Ирина почувствовала себя лучше и, не дожидаясь, что скажет на её выпад супруг, поспешила к выходу. Двери тоже досталось. Когда она с грохотом захлопнулась, секретарша Маша и Журавлев вздохнули спокойно.
Может вам сварить кофе, Борис Германович, осторожно спросила Маша.
В самый раз, Машуля, улыбнулся он уголком рта, но эта улыбка не понравилась девушке, она тоже видела, что не всё в фирме гладко, и над головой её шефа сгущаются тучи. Да, и накапай немного коньячка.
Французского, Борис Германович?
Его самого, уже теплее отозвался Журавлев, и себе можешь налить, бедная моя девочка, тебе-то совсем ни за что влетело.
Ничего, пожала плечами Маша. Ей всегда нравился Борис Германович, он был хорошим начальником. Не приставал, когда у неё было плохое настроение, и не был по её мнению озабоченным, как предыдущие её начальники. Конечно, иногда она была непрочь, заняться с ним сексом и понимала, что это тоже входит в её работу. Она же должна была быть своего рода психоаналитиком, если у него, бедняги, такая жена стерва. Для неё основная работа не казалась, так важна, как забота о шефе, поэтому, она никогда с ним не спорила ни на работе, ни в постели. И видела, с лёгким ликованием, что её семена дают неплохие всходы. Она не собиралась уводить его из семьи и знала, что так она лишится хорошей работы, богатого любовника и славной жизни.
Садись, Машуля. Он пододвинул к себе стул и, взяв из её рук поднос с коньяком и кофе, поставил перед собой. Эх, к чёрту всё, поедем на недельку в Грецию, меня давно друг зовёт в Салоники.
С вами, Борис Германович, хоть куда, сладко улыбнулась Маша, но только вы забыли, что десятого у нас подписание контракта с немцами, она нежно улыбнулась ему и, подавшись вперёд за чашкой кофе, не забыла уловить его взгляд, блуждающий в глубоком вырезе блузы.
Всё из головы вылетело, чёрт побери, как они меня все достали, проклятые рэкетиры и зачем я только влез в долг к этому Раскину, только деньги, деньги. Всё высасывают до последнего, а у меня сама понимаешь, тебе ли не знать, сколько сейчас навалилось проблем.
Борис Германович, всё будет хорошо, вчера я говорила с Антоном Александровичем, он обещал снизить проценты по вычетам за участие в доле нашей прибыли. Я думаю это более обнадёживающий вариант, вы можете обсудить проценты, и суммы перестанут быть столь астрономическими.
Я всё понимаю детка, но почему я должен платить им, они, что ли трудились, не покладая рук, когда я ставил на ноги эту компанию, как всё это мерзко что я не могу отказать им
Борис Германович, а почему нам не направить основную прибыль в офшор, я знаю, что на Каймановых островах, самая успешная зона для инвестирования средств. Благодаря налоговым льготам они стали крупным международным банковским центром.
Моё золотце, ты забыла, что они присылают к нам своего финансиста в конце каждого квартала, но твоя мысль интересна. Казалось, Журавлев немного оттаял, так как в его голосе появилась тёплая благодарность. Он допил остатки коньяка и, откинувшись на спинку кресла, прикрыл глаза. Созвонись с Ивановым, что он порекомендует, пригласи его сегодня на ужин в семь вечера в ресторан на набережной.
Я поняла, «Золотое руно»?
Ага, Журавлев, встрепенувшись, встал из-за стола и в упор, посмотрев на Машу, произнёс: Я надеюсь, детка, что ты не подведёшь, у тебя умная головка, и она всегда выручала меня, поэтому и доверяю тебе, но хотя это уже не имеет значения.
Маша согласно кивнула, понимая, чего её босс всерьёз опасается. Через несколько минут она уже договаривалась о встрече с Ивановым, руководителем коммерческого банка, с которым сотрудничал Борис Германович. Журавлев, немного успокоенный, занялся проверкой отчётов, которые ему предоставил его заместитель Дмитрий Воля. Борис всегда улыбался, вспоминая его фамилию. Это кличка или действительно фамилия, прямо спросил он Дмитрия в день их знакомства, на что тот предложил показать паспорт, но Журавлев, рассмеявшись, покачал головой, и пробормотал что-то типа, верю.
Его мысли вдруг вернулись к тому дню, когда он впервые увидел ту девушку, о которой ему рассказывала Елена Демьянина, врач работавшая на Раскина. Она была немного усталой, но чертовски очаровательной, от неё пахло жасмином и Борис поймал себя на мысли, что ему нравится думать о ней, о Наташе и перебирать в своей памяти, что ощутил, когда она коснулась его руки, приветствуя их семью, звук её бархатистого нежного голоса.
Он провёл рукой по волосам и содрогнулся, почувствовав влажные капли на лбу. Потом, отругав себя за безрассудные мысли, которые слишком часто стали посещать его в последнее время, закурил, и придя в себя, вернулся к работе.
Сегодня ему предстояло обо всём договориться с Ивановым, он пододвинул телефон и, набрав номер Воли, попросил, чтобы тот зашёл к нему. Нужно было многое обсудить и выбрать верную тактику. В случае провала, ни Раскин, ни Тэлль, ни о чем не должны догадаться. Он вызвал Машу снова и велел приготовить чай для него и Дмитрия Анатольевича.
Ему без сахара, добавил Журавлев и, повесив трубку, отодвинул от себя бумаги, понимая, что все мысли его заняты предстоящим ужином с Ивановым.
3
Она чувствовала непреодолимое желание войти в дом, где её жизнь чудом висела на волоске и чуть не оборвалась. Удивлялась сама себе, ведь несколько часов назад она и думать боялась, чтобы переступить порог адского места. Родной дом давно стал чужим, но почему-то сейчас её тянуло туда. Ноги словно шли сами, наперекор протестам души, которые кричали внутри.
Тебе всё это не нужно, увиденное снова принесёт боль, и поутихшие ночные кошмары вернутся, окутают кровавым маревом Зловещий лабиринт вырастающий, словно по мановению волшебной палочки злого волшебника снова захочет проглотить твою душу.
Наташа подошла к подъезду своего дома и была рада, что никого из знакомых не встретила, ей не нужны были расспросы и тем более жалость. Она была уверенна, что все знали о том, что происходило в злосчастной квартире, но никто и пальцем не захотел пошевелить. Как же могут быть равнодушны люди, подумала она и тут же рассмеялась в голос. Смех так же резко оборвался, как и начался, Наташа заплакала и почувствовала, как слёзы обожгли лицо. Как бы поступила она? Она ведь тоже же ничего бы ни сделала, если бы узнала о проблемах какой-то там девчонки. Все так живут, никто не хочет вмешиваться в чужие проблемы, всем дорого собственное спокойствие. Так что же теперь винить их, если она сама такая.