Да ты псих ненормальный выдохнула она беспомощно и жалобно, прижав ладони к щекам.
А у него больше не было сил терпеть. Он сделал шаг вперёд, обхватил Динку за плечи и впился в её губы своими. Динка слабо пискнула, но и не подумала сопротивляться. Более того она сама судорожно вцепилась в рукава его куртки, словно боясь, что сейчас упадёт.
Впервые почувствовав эти желанные губы на вкус, Макар поначалу чуть не задохнулся. Ему казалось, что он сейчас просто умрёт от разрыва сердца такого с ним никогда ещё не было. Пульс зашкаливал, его буквально трясло, а он всё пил и пил эти сочные мягкие губы и не мог остановиться. А Динка ему не могло показаться она ему отвечала! Её губы вполне осознанно и требовательно искали ответной ласки. Чёрт, ещё немного и он кончил бы от одного лишь поцелуя, но в этот момент Динка сделала какое-то неосторожное движение и задела его больную скулу.
Макар невольно дёрнулся и зашипел. Они оторвались друг от друга, тяжело дыша. Глаза у обоих были совершенно пьяные.
И какое же у тебя будет желание? спросила она изменившимся голосом.
Я его т-только что исполнил.
В ответ на это Динка покачала головой.
Нет прошептала она. Это было моё желание и, поднявшись на цыпочки, снова прижалась своими губами к его.
15
Он не помнил, не отдавал себе отчёта, сколько они вот так простояли, прижавшись друг к другу. Эти ощущения были словно вне времени и пространства. Макар пропускал сквозь пальцы пряди её волос так, как мечтал с самой первой встречи, вдыхал Динкин запах, чувствовал жар её тела даже сквозь одежду, терял голову, сходил с ума Они уже даже перестали целоваться, но так не хотелось размыкать объятия!
Зачем ты зашёл в клетку тихо пробормотала Динка, уткнувшись лицом ему в грудь, а он тем временем с наслаждением нюхал её макушку, которая пахла одновременно ванилью, мятой, миндалём и карамелью и ещё чем-то совершенно головокружительным, сладким, пьянящим
Макар пожал плечами.
Т-ты же сама сказала.
Динка чуть отстранилась и пытливо уставилась ему в глаза:
А если бы я тебе сказала пойти и прыгнуть с крыши ты бы пошёл?!
Ну да, просто ответил он.
Она недоверчиво покачала головой:
Да ведь это же бред какой-то. В этом нет никакого смысла. Макар! Ты меня разыгрываешь сейчас?
Ответить он не успел их уединение нарушила Соня.
Приблизившись, она с неудовольствием окинула взглядом сладкую парочку и холодно сказала Динке:
Папа звонил. Надо идти домой.
Динкины глаза как-то вмиг погасли, лицо сделалось отрешённым, почти чужим, и она осторожно попыталась высвободиться из объятий Макара.
Мне пора, медленно, с явным сожалением выговорила она.
А может, п-погуляем ещё немного? он никак не хотел её отпускать.
Не могу, она отвела взгляд. Папа не разрешает. Он и так сердится на меня за вчерашнее ну, за то, что прогуляла уроки. Сказал, что я теперь вообще не буду выходить из дома.
Да что за д-домострой! поразился Макар. Тебе же не семь лет, а семнадцать!
Видимо, именно поэтому, невесело усмехнулась она.
Как он вообще узнал, что ты п-прогуляла? Макар расстроенно сложил руки на груди.
Динка стрельнула выразительным взглядом в сторону сестры.
Просто кое-кто не умеет держать язык за зубами, многозначительно произнесла она.
Вот только не надо этих намёков! моментально взвилась Соня. Я же говорила тебе случайно вышло Я не хотела тебя сдавать. Сама не заметила, как проболталась! С любым может случиться, что ты сразу начинаешь-то?..
Ничего не ответив, Динка просто покачала головой и вновь перевела виноватый взгляд на Макара.
Ну, короче я вроде как под домашним арестом. Не могу выходить никуда, кроме школы. И то не в одиночку, а только с Соней.
Макар страдальчески вздохнул и закатил глаза: какое-то крепостное право!
Ну, тогда можно, я тебя хотя бы п-провожу? попросил он.
Динка растерянно и счастливо улыбнулась.
Ну да, наверное можно, неуверенно произнесла она.
Папа может из окна вас увидеть, предупредила Соня Макара, скривившись так, словно у неё болел зуб.
Боюсь, ему это не очень понравится, поникнув, подтвердила и Динка.
Ну и что? пожал плечами Макар. Я же п-просто провожу. Или любой парень в радиусе километра от тебя автоматически символизирует т-твоё грехопадение?
Да нет, Макар, я серьёзно расстроенно сказала она, тебе лучше и правда не мелькать лишний раз возле нашего дома. Ты не знаешь папу, он правда может очень сильно рассердиться.
Хорошо, я не буду подходить близко к самому д-дому, пообещал Макар со вздохом. Но немножко-то пройтись вместе с т-тобой можно? он взял её за руку и переплёл их пальцы.
Соня изо всех сил постаралась сделать вид, что её ничуть не задело вот это его «с тобой», а не «с вами».
Динка вспыхнула от его прикосновения, опустила ресницы и робко сжала в ответ руку Макара.
Можно ответила она и, подняв голову, встретилась глазами с Соней, после чего с вызовом твёрдо повторила, адресуя свой ответ больше сестре, чем Макару:
Можно!
Соня, конечно, так и продолжала всю дорогу строить кислую мину, демонстрируя, как напрягает её навязчивый провожатый. Пару дней назад, помнится, она не имела ничего против общества Макара и даже предлагала ему зайти в гости на чай Впрочем, может быть, он был несправедлив к ней и отец там действительно был тираном и самодуром, просто в тот день его не оказалось дома. Макар не имел ни малейшего желания углубляться сейчас в эту тему главным было то, что сейчас Динкины прохладные пальцы подрагивали в его ладони, и сама она то и дело искоса поглядывала на него, а он сам тоже исподтишка любовался её профилем и хотел, чтобы дорога до её дома никогда не заканчивалась. Всё получилось так стремительно, так пронзительно-остро, что он сам ещё не до конца мог поверить в то, что они с Динкой наконец-то сблизились. Они целовались! При одном только воспоминании об этом Макар совершенно дурел и лишь крепче стискивал Динкину ладонь.
А что, если я сам п-поговорю с твоим отцом? предложил он вдруг.
Динка не на шутку напряглась.
О чём? нервно спросила она.
Соня тоже явно струхнула.
Да просто п-познакомимся, неопределённо протянул Макар. Чтобы он убедился, что у меня в отношении т-тебя нет каких-то дурных намерений, сумбурно пояснил он. Мне, в общем-то, скрывать и стыдиться нечего. И ещё со мной ты б-будешь в безопасности, я никому больше не п-позволю обидеть тебя, докончил он неловко.
Ты не понимаешь, вздохнула Динка. Папа беспокоится не о том, что кто-то может меня обидеть. Он просто блюдёт мою нравственность, брезгливо скривив губы, пояснила она. Чтобы я больше не
Д-дурдом, раздражённо выдохнул Макар.
Они остановились примерно в сотне метров от её дома. Динка тоскливо обернулась на родные окна, словно это были окна тюрьмы, и с сожалением взглянула на Макара.
Ну всё, мне пора. Завтра увидимся.
Завтра! Это же с ума можно было сойти, сколько ещё ждать до этого проклятого «завтра»!
Макар тоже покосился на окна Динкиного дома.
А где т-твоя комната? спросил он вдруг, вспомнив, как шевельнулись занавески в тот день, когда он провожал Соню.
Динка подтвердила его догадки:
Вон та, наверху, окнами в сад.
Он прищурился, оценивая расстояние от земли до второго этажа. Пожалуй, если зацепиться за карниз или ветку ближайшего дерева, можно было бы попробовать
Ну, мне пора? вопросительно повторила Динка, словно подсознательно ожидая, что он сейчас сгребёт её в охапку и никуда не отпустит.
Он действительно обнял её и приблизил свои губы к её маленькому розовому уху.
Т-ты во сколько обычно ложишься спать?
А почему ты спра начала было она, но он прижал палец к её губам, призывая говорить тише.
Может быть я п-приду к тебе в гости, чтобы п-пожелать спокойной ночи, шепнул он и, предупреждая её протесты, заверил: