— Может, вы и ваша… ваша вампирша могли бы прекратить свои лобызания хоть на минутку, — ядовитым голосом произнес он.
— Лобызания? Мы едва радовали себя небольшим непристойным разговором, — обидевшись, сказал Магнус. — Когда я начну свои лобызания, уверяю вас, об этом будет знать вся комната. Мои лобзания вызывают чувства обожания.
— Какая умная рифма, — рассмеялась Камилла.
Похоже, шутка Магнуса выпустила на волю недовольство всех остальных представителей Нижнего мира, сидящих за столом.
— А что еще нам делать помимо того, что разговаривать друг с другом? — спросил юноша-оборотень, все еще молодой, но уже с напряженными зелеными глазами фанатика и худым решительным лицом. Его звали Ральф Скотт. — Мы здесь сидим уже три часа, и нам даже не дали возможности высказаться. Все время болтаешь только ты, нефилим.
— Не могу поверить, — вмешалась Арабелла, очаровательная русалка с очаровательно расположенными ракушками, — что я переплыла Темзу и согласилась на то, чтобы меня вытащили с помощью подъемников и поместили в большой стеклянный аквариум, ради этого!
Говорила она довольно громко.
Даже Моргвотсит опешил. Магнусу хотелось бы знать, почему у Сумеречных охотников такие длинные имена, когда сами маги выбирали себе элегантные фамилии в один слог? Длинные имена явно были показателем большого самомнения.
— Вы, жалкие, должны быть благодарны, что находитесь в Лондонском Институте, — прорычал седовласый Сумеречный охотник по имени Старквезер. — Я бы не позволил никому из вас находиться тут, пока бы не насадил одну из ваших грязных голов на копье. Так что помолчите и позвольте тем, кто лучше вас, говорить.
Последовала крайне неловкая пауза. Старквезер окинул комнату взглядом и остановился на Камилле, не потому что она была красивой женщиной, а потому что могла быть отличным трофеем на его стене. Камилла перевела взгляд на своего лидера и друга, светловолосого вампира Алексея де Квинси, но он не ответил на ее молчаливый призыв. Магнус протянул руку и взял ее ладонь.
Ее кожа была прохладной, но пальцы очень точно соответствовали его пальцам. Он увидел, что на них взглянул Ральф Скотт и побледнел. Он был даже моложе, чем думал Магнус. Огромные бутылочно-зеленые глаза, довольно прозрачные, чтобы сквозь них просвечивали все эмоции на худом лице. Они были прикованы к Камилле.
.
— О, конечно, — сказала Амалия. — Со взбитыми сливками, естественно.