Тебе далеко? Уже темнеет, могу подвезти.
Далеко везти придётся, до общежития. Я студентка, с вызовом сказала Аня. Костя вызова не заметил:
Какое совпадение! Я тоже студент. Ты не туда идёшь. Нам туда.
Ты уверен?
Да. Там у меня гараж с машиной.
Откуда у тебя машина, студент?
От сырости завелась, смеялся Костя, счастливый. Старая отцовская. Он себе другую купил, давно уже.
Он довёз её на белом «жигулёнке» до общежития, темнеющего среди деревьев мрачноватой громадой. Аня со смехом ловко выскочила из машины, и Косте пришлось скрыть разочарование: он ждал приглашения в гости. Вытащив телефон, он потребовал номер. Аня, всё так же смеясь, покачала головой.
Мой тогда запиши.
Ответом снова был смех, и Костя назвал свой номер вслух. Звук, трепеща, бесплодно растворился в воздухе.
В какой комнате живёшь-то?
Аня кокетливо повела глазами:
А что?
В гости приду. А то ты меня забудешь.
Не забуду, со смехом пообещала Аня и грациозной походкой направилась к крыльцу общежития.
Я приду! крикнул вслед Костя. Жди.
Анюта третий день с остервенением прибирала комнатушку, беспощадно тираня неряшливую Ольгу. Подруги тявкались из-за растянутых на кровати Олиных лифчиков и колготок, из-за грязных кружек на столе. Оля не видела в грязных кружках ничего криминального, к тому же мытьё посуды обычно доставалась именно ей. Оля называла ежевечернюю процедуру с посудой «традиционной матчевой встречей». Аня посуду не мыла, потому что таз с ней можно задвинуть под стол, откуда его не видно, зато ревниво следила за чистотой. Оля знала, зачем подруга это делает: чтобы многочисленные поклонники хвалили. А грязную посуду под столом никто не увидит.
Достала ты со своими уборками, показушница, беззлобно ворчала Оля. Не старайся ты так, не придёт он. Надо было давно бы пришёл. Любовь с первого взгляда, ага! Мало таких на остановках длинноногих
Помаду на место убери, огрызнулась Аня, домывая полы.
Тьфу ты
Оля подошла к окну. Конец мая улыбнулся тёплым солнышком, и Оля с жмурилась на солнечный свет, как кошка, разве что не мурча от удовольствия.
Цветочки бы завести, размечталась Аня. В комнате бы ещё лучше стало.
Холодильника у студенток не было, и продукты они хранили на подоконнике за шторой. Пачка маргарина растаяла на солнцепёке, стекла с подоконника на пол. Застывшую лужицу за шторой не было видно, и Аня, когда мыла полы, не удосужилась её убрать. Оля внезапно проявила инициативу.
Сейчас я его выкину, озабоченно сказала она, грозно нависнув над застывшей лужей.
Не трогай его. Пол чистый. Я на нём что-нибудь зажарю. Чуть позже.
Оля скептически хмыкнула и выпрямилась. Аня, уставшая после уборки, опустилась на стул. В дверь постучали, и Аня, как обычно в эти дни, радостно вскочила.
Оля, открой! попросила она.
Ладно уж, так и быть, открою, хихикнула подруга, весело наблюдая, как подруга мечется по комнате.
На пороге стоял Игорь, и Аня отвернулась, чтобы скрыть разочарование.
А, это ты, протянула Оля.
Игорь сверхвежливо раскланялся прямо с порога. Деревянный от стеснения, он протянул Ане коробку дешёвых конфет.
Это тебе, Анечка, сказал он с натянутой улыбкой.
Спасибо, вздохнула Аня, поднялась и поставила чайник.
Разговор не клеился. Игорь стал ещё скованнее. Откушав чаю с конфетами, Оля сочно зевнула, нещадно захрустев челюстью, и засобиралась в гости к друзьям в соседнюю комнату.
Анечка, что ты делаешь в среду? вопросил Игорь, когда Оля уходила.
Она вернулась через пару часов. Игорь вовсю беседовал с Анечкой:
Анюточка, а что ты делаешь в четверг?
На бледном лице Анюточки застыла отрешённая маска.
Ты такая сегодня печальная, заметил на редкость наблюдательный гость. Давай я тебя развеселю.
Оля подавилась смешком.
Давай, развесели, хмыкнула Аня.
Я специалист по точечному массажу.
Да-а?!
Я тебе массаж сделаю.
Раздеваться?
Игорь мучительно покраснел. Нет, раздеваться, к счастью, не надо. Игорь не ожидал от Ани согласия и не на шутку испугался. Он робко взял её за тонкую шею трясущимися руками, и Ане захотелось немедленно закатить глаза. Через две минуты с массажем было покончено, и переволновавшийся парень напоследок нервно шмыгнул носом. Аня потрогала шею цела ли?
Затем они сыграли в шахматы. Тут Игорь попал в свою стихию, осмелел, быстро обыграл Аню и, довольный, начал церемонно откланиваться. Девушки оживились. Натянув ботинки, гость шепнул Ане на ухо:
Знаешь, я ведь гиперсексуалист.
Кто тебе сказал это? насмешливо фыркнула та.
Игорь покраснел и поспешил ретироваться.
Ф-фу, наконец-то отделались, вздохнула Оля.
Два с половиной часа выпали из жизни, резюмировала Аня и ещё раз на всякий случай потрогала шею. Конфеты так себе. Лучше б мешок картошки принёс. Пойдём, прогуляемся.
На улице было свежо и прохладно. Сквозь кроны деревьев полыхали оранжевые лучи заходящего солнца. Асфальт немного подсох, и слабый ветерок затягивал лужи тонкой плёнкой пыли. Настроение у Ани поднялось, она приосанилась и перебросила за спину русые волосы. Прохожие оборачивались ей вслед. Ольга округлила пухлые губы и вызывающе выставила вперёд грудь пусть и ей оборачиваются!
Анюта провожала взглядом каждую красивую машину.
Что мимо едете? Хоть бы побибикал кто-нибудь, заметила она.
Машины бибикали вслед молоденьким привлекательным девушкам. Аня снова осталась недовольной.
Что бибикаете? Хоть бы кто-нибудь остановился.
Её желание исполнилось. Напротив девушек на ужасающих басах мощного рэпа остановился красный разбитый «москвич», какой впору перевязывать тросом, чтобы не развалился окончательно. Из него выглянул прыщавый юнец в засаленной олимпийке и шутливо провозгласил:
Вай, дэвюшки, покатаемся, да?
Дарагой, лучше б ты побыбыкал! с досадой ответила Оля.
Неделю спустя, когда девичья память стала заволакивать бесцветной тиной изломанные брови и яркие серые глаза, а меланхолия почти бесследно испарилась, в гости явился Константин Фёдорович. Анина обида рассеялась от счастливого влюблённого взгляда, от мягкой улыбки. Костя водрузил на стол два больших пакета:
Разбирайте, девчонки.
Оля полезла в пакеты, а Аня юркнула за занавеску у входа, где тишком обрызгала себя туалетной водой, чтобы перебить табачный запах.
В пакетах фрукты, сладости и бутылка ликёра.
Это всё нам? лукаво удивилась Анюта.
У меня сегодня день рожденья, сообщил Костя.
Поздравляем, дружно сказали девушки и, перебрасываясь с гостем смешками и безобидными колкостями, быстро организовали стол из фруктов и сладостей. Еды у студенток никакой не было. Стол они покрыли красивой скатертью, расшитой мелкими розочками. Эту скатерть подруги бессовестно стянули когда-то с бельевой верёвки во дворах. Анюта села так, чтобы загородить спиной лужу маргарина на полу. Хоть за шторкой и не видно, но мало ли. И подняла на гостя хитрые лисьи глаза:
Как ты узнал, в какой комнате я живу?
А ещё я узнал твою фамилию. Журавлёва, верно?
Верно.
Прекрасная фамилия для девушки. Ты учишься на втором курсе, так?
Следователь нашёлся, хохотнула Оля. Она с любопытством разглядывала очередного Анькиного воздыхателя, но ожидаемой зависти не испытывала. Ей нравились другие, светленькие, с лёгким взором, а у Кости взгляд тяжёлый, придавливающий.
Парень с гордым видом разлил розовый тягучий ликёр по гранёным стаканам. Импровизированные фужеры поднялись над фруктами и брякнули друг о друга. Аня пригубила ликёр. Ольге, заядлой театралке, даже не требовалось никуда идти, театр вот он, рядом: Анюта задержала дыхание, будто задохнулась от крепкого напитка и теперь изо всех сил скрывает это. По девичьей бархатной щеке скатилась непрошеная слезинка. Костя смотрел на неё необыкновенно серьёзно, даже улыбаться перестал. Ольга, поражённая скрытыми талантами подруги, забыла о собственном стакане, переживая одновременно восхищение и досаду. Деликатно кашлянув, она прервала затянувшееся молчание: