Кудуз немного растерялся и застыл на месте, ему почудилось, что с веселым смехом девушек исчезает из его двора и хвост последней овцы всей его отары. Было понятно, что из этого
сватовства ничего путного не выйдет, если даже тысяча овец была бы уже загнана во двор достойного отца Зары Булата.
Если не задерживать внимание на подобных этому и некоторых других, не состоявшихся сватовствах, то было еще одно намечаемое сватовство. Это сватовство, кажется, сулило Заре целый табун лошадей! Было это так. Как-то вечером у реки до ушей девушки подружки донесли, что Висит сын Бийболта пошел с дружками за Терек отбить там табун у станичников.
Этот табун он решил пригнать для тебя, шептали подружки на ухо Заре.
Когда юноша вернется с табуном, то он непременно пришлет старейшин к твоему отцу, чтобы просить руки шутили подружки.
Отец Висита скончался несколько лет тому назад, его одолели раны, полученные в последней войне. Бийболат с отцом Зары были очень близкими друзьями, словно родные братья. Висит и сейчас почитал Булата, как своего родного отца. Еще при жизни Бийболта случилось так, что между Виситом и Зарой вспыхнула искорка, хотя назвать это любовью они оба так и не решились. Но, при всем желании, такое скрыть от подружек было невозможно. Если бы юное сердце Зары и попыталось забыть это, то ее пылкие подружки не дали бы забыться такому. В таких случаях, у женщин особое душевное восприятие сердечных дел. Наверное, мужчинам по своей природе никогда не понять этих душевных предчувствий. Услышав, что Висит пошел в набег за табуном лошадей, особому складу девичьего ума нужно было подвести это под какое-нибудь основание. Ведь для такого геройского поступка, связанного с трудностями и риском для жизни должна быть причина. По мышлению тонкого женского ума такой причиной была его тайная любовь к Заре. Женский ум юных подружек Зары и предположить не мог о какой-нибудь другой пустяковой причине для совершения такого дерзкого мужественного поступка. Девушки не хотели верить тому, что Виситу после смерти родного отца Булат хоть и стал еще ближе и роднее, что он и к Заре относится лишь как к сестрице родной. Хотя отношение Висита к Заре было именно таким. Но, неисповедимы пути Господни. Не по крови ж они были братом и сестрой. Вначале Зара воспринимала как обычную шутку разговоры девушек, но вскоре она заметила, что ее действительно что-то стало беспокоить, какая-то непонятная тоска и тревога. Кто знает, это могло быть и обычным беспокойством за Висита, как за брата, ушедшего на опасное дело.
Прошло более двух недель с тех пор как девушки на берегу реки затеяли шутить с Зарой, как однажды посреди ночи Зару разбудил какой-то шум во дворе. Когда она, наскоро одевшись, уже выходила, отец крикнул ей:
Дочь! Ты слышишь меня, проснись скорее. Быстро оденься и выходи!
Что случилось, дада 1! Что я должна сделать? вышла Зара навстречу отцу.
Но ответом на вопросы девушки было то, что она увидела у себя во дворе. Весь их широкий двор заполонили лошади, по вспотевшим бокам животных видно было, что они прошли дальний путь. «Висит поехал за табуном для своей Зары», вспомнила девушка шутливые шепоты подружек и от этой мысли она улыбнулась. Хоть и светила яркая луна, на улице все же была ночь, и ее улыбка осталась никем не замеченной.
Дай им пока сена, немного погодя, когда они чуть поостынут, дай им еще и воды, сказал Булат, ничуть не сомневаясь, что дочь с этим справится. Уж, очень хорошо отец знал свою дочь. Несмотря на свою усталость, и Висит вызвался помогать девушке.
Виса, откуда эти лошади взялись посреди ночи, спросила Зара Висита, тихо, чтоб отец не слышал, назвав молодого человека так, как она называла его с детства.
Лошади к нам попали по воле Всевышнего Делы 2 Они из казачьих степей, понизив голос, ответил Висит.
Виса, ты ж не один ходил за Терек, а, где твои друзья, с ними все в порядке? встревожилась Зара.
Все хорошо, я их отослал домой, как только мы доставили табун. Пусть отдохнут, успокоил Висит девушку.
Дада1 отец, папа. Дела 2 Бог.
Виса, а ты для меня пригнал лошадей? улыбаясь, испытывала девушка молодого человека.
Нет! коротко отрезал Висит.
Если ты их пригнал не для меня, тогда почему ты загнал их в наш двор? не сдавалась девушка.
Пригнал не в ваш двор А во двор Булата, которого я почитаю за родного отца, -недовольные нотки прозвучали в голосе молодого человека.
Виса, я же шучу с тобой! С детства ты был таким, шуток не понимаешь! в свою очередь притворилась обиженной Зара.
Булат в это время выходил прикрыть ворота, послушать все ли спокойно вокруг. Селение лежало меж двух могучих склонов, в окружении могучего леса. Здесь всякий шум эхом разносился вокруг. Вокруг все было тихо и спокойно. Лишь редкий лай собак выдавал селение, утопающее в густых фруктовых деревьях.
Зара, не вздумай обижаться на меня, видимо я с дальней дороги подустал малость и не в состоянии воспринимать шутки, все так же тихо, но значительно нежнее произнес Висит, чего девушка и добивалась от молодого человека.
А девушки у реки говорили, что ты ездил за Терек, чтоб пригнать для меня табун. Виса, разве я не стою табуна лошадей, лукавила Зара снова, не давая покоя молодому человеку.
Висит улыбнулся, взглянув на девушку, затем посерьезнев произнес:
Ты то, сестренка, стоишь и десяти табунов, но этих лошадей я пригнал не для нас. Я их добыл для матерей, которые растят сирот. Многих наших горцев поглотила война, что пришла к нам через земли станичников, дети остались сиротами. Но я не забыл и про свою сестренку, улыбнулся снова Висит. Видишь вот этого красавца-коня? Его я пригнал именно для тебя, попытался задобрить девушку Висит, подведя ее к белевшему при луне крутому боку коня.
Спасибо, Виса, мне то и конь не нужен, лишь бы ты живым и здоровым вернулся домой, на этот раз девушка была серьезна.
Оттого, что отцы их были близки, как родственники, Висит с Зарой тоже с детства росли словно брат с сестрой. И теперь в их жизни наступил трудный период, период выбора
Когда они вдвоем управились с лошадьми и скотиной, Зара пошла под невысокий навес, где стояла массивная чеченская печка, чтобы собрать на стол поесть для Висита. Висит же отправился, к журчавшему за домом ручейку, чтобы сполоснуться.
К тому времени, когда Висит вернулся под навес к низенькому круглому столу, Зара положила на стол испеченный вечером еще теплый ароматный чурек, творог в сметане, брынзу, тут же подоспело и мясо поджаренное на угольях в открытой чеченкой печи.
Я тут думала, сказала Зара задумчивым голосом, Виситу, вытиравшему полотенцем мокрое лицо, ведь у людей, которых ты оставил без табуна лошадей тоже есть дети, должно быть и у них есть сироты. Ты об этом не задумывался, Виса?
Висит вдруг перестал вытирать лицо, которое на фоне керосиновой лампы, зажженной Зарой под навесом, вдруг посерьезнело. Его усталые сероватые глаза источали лишь неясную боль и печаль. Видно было, что молодой человек не раз задавал сам себе этот вопрос.
Казаки и калмыки нередко идут на наши земли войной впереди царских войск. Они виновны в том, что и наши, и их дети становятся сиротами. Мы не просто забираем у них лошадей и скот, мы с боем отбиваем их у них. Не мы выбрали их для себя недругами, но они по своей совести стали нашими врагами. Казаки селятся на наших землях, где всегда остается лишь пепел от наших селений. Когда их беглые отцы и деды, по сути дела рабы в собственном государстве, бежали от своих господ и поселились на берегах Терека, мы стали им добрыми соседями. Хотя и эти земли были нашими пастбищными наделами. Однако когда царь снова их приласкал и простил великодушно, они тут же поспешили признать своего бывшего хозяина. Раба в себе они, видимо, так и не смогли одолеть. За наши сожженные селения, за их зверства Дела накажет, если не их, то их потомков непременно. Не должен, будь то человек или целый народ, обрести для себя счастье на этой Божьей земле, зверствуя, проливая реки крови, ни в чем неповинных людей, делая несчастными других.