Я уставилась в пол, а потом мельком глянула на лицо Ярика.
А что же ты сам, по шрамам вижу, жизнь и тебя потрепала занятно, как же ты пришёл к Свету, тоже через что-то жуткое?
Меня минуло разлагающее влияние тьмы, но мой отец погиб из-за козней шабаша тёмных магов, и я, пылая юношеской жаждой мести, сам пришел в один из монастырей, потребовал обучить меня методам борьбы. У меня были таланты к химии, но я каждый раз целенаправленно выбирал всё более углубленные боевые тренировки, больше полевой работы, чем тыловой и так стал учеником полевого инквизитора. Тех самых тёмных магов я так и не нашёл, но к моменту обретения силы Света, меня уже не терзала жажда мести, я испытывал и испытываю восторг души от служения Владыке и радостен, потому что за время службы помог многим и сразил многие порождения тьмы. Шрамы получены в бою и боль от них праведна, ибо это плата за спасённые жизни. Я стар, но буду служить до последнего вдоха.
Странно, смотрю на него и ну совсем не ощущаю старости, будто свет всё больше и больше проступает над его телом, а в глазах плещется до боли знакомая вечность. Такая родная, такая близкая и трепетная душа. Интересно, только ли я это вижу
Вот смотрю я на тебя, и прям наяву вижу свет исходящий от тела твоего, то не аура, ибо каждый предмет бы видела так, но и не глюк. Ясность сознания не мутится. Это от Владыки Света такое, или же то последствие мази, что ты применил?
Я посмотрела на свои руки, они тоже светились, не сильно, не ярко, намного меньше, но всё же Ярик удивленно вскинул брови и торопливо достал из поясной сумки небольшую книжицу. Я успела заметить круг на обложке, такой же, как на большой книге из сундука Мыколы.
Кхм «Если же Владыке будет угодно выделить среди прочих, слугу своего, и возложить на такового особую миссию тот видеть будет проявления Владыки в душах людских, и в предметах освещённых, одним лишь своим простым взглядом, ибо смотрит этот благословённый слуга из осознания своей светоносной миссии, и является Поборником Владыки, пока дышит и не осквернен Тьмой.»
Закончив, Ярик отложил томик и внезапно встал на колени передо мной.
Это великая честь, Поборник.
Такие моменты я не любила, не любила когда преклоняются, у меня в моём мире предо мной это делали очень и очень часто, но ощущения всегда были противоречивыми. Я покраснела, и хотелось куда-нибудь спрятаться.
Ярик, я не совсем понимаю, что такое Поборник, и мог бы ты больше так не делать. Я не считаю что чего-то достигла, может я и отмечена Владыкой, но пока что я, как неразумное дитя, это мне впору тебе кланяться, это ты вытащил меня на Свет в прямом смысле слова.
Как пожелаешь, Поборник.
Ярик встал с колен и задумчиво осмотрел мои повязки.
Твой статус резко изменился. Я воспринимал тебя, как новоспасённую сестру и рекрута инквизиции, планировал залечить потихоньку твои раны и только после этого сопроводить в ближайший монастырь, но теперь долг обязывает меня сделать это, как можно скорее. Весть о явлении нового Поборника Владыки должна, как можно скорее достичь великого инквизитора в Романии. Поэтому, если ты не выкажешь явного возражения, я бы хотел двинуться в путь уже завтра, притупив твою боль с помощью химических средств. Ты позволишь мне это, Поборник?
В глазах Ярика появилась неожиданно знакомая искорка. Так верные сторожевые собаки с восторгом смотрят на своих хозяев.
Боли сейчас я не чувствую, я вообще не ощущаю своего тела так, как раньше, так что не против двинутся хоть прямо сейчас к ближайшему монастырю. А что надлежит делать Поборнику? Как я понимаю их здесь не много Обязывает ли этот новый статус к чему-то конкретному?
Ярик встретил весть об отсутствии боли короткой молитвой Владыке, я её не слышала, но почти прочитала по губам. Кстати при этом ненадолго старый инквизитор начал сиять ярче. Затем он деловито собрал всё моё нехитрое хозяйство в деревянное ведро, не забыв прихватить и удочку. Когда наткнулся на книгу с кругом, украденную у Мыколы одобрительно кивнул, видимо это такое же священное писание, как и его маленькая карманная копия.
Вот, сделай два глотка, это поможет выдержать дорогу, Поборник. А я пока схожу, сделаю для тебя дорожный посох.
Он поставил подле меня одну из своих склянок, внутри которой была вязкая, янтарного цвета, жидкость с резким цитрусовым запахом, а сам стремительно вышел из пещеры, на ходу вынимая кинжал.
Не стоит ни чего брать, оно не моё, так пусть сослужит кому ещё, кто забредёт сюда.
Я понюхала жидкость, химикаты всякие это я люблю. А была, не была. Сидеть мне было неплохо, но идти это совсем другое дело, и лучше не отказываться от возможности не чувствовать боль при движении в пути. Опустошив всю склянку, я немного поморщилась, очень терпкая на вкус жижа.
Ярик вернулся, как раз вовремя, чтобы увидеть, как я нарезаю уже двадцатый круг по пещере. Его лицо вытянулось при виде пустой склянки. Моё сердце бешено колотилось, Ярик в моём восприятии двигался тааааааааак мееееееедлеееннноооо, мне казалось, что я прождала его целый час и никакой возможности просто стоять на месте уже не было, тело зудело от необходимости пробежать пару сотен километров.
П-п-поборник это очень мощный тонизирующий эликсир пожалуйста, постарайся не бегать. Я знаю последствия передозировки и знаю, что тебе очень хочется, но я, знаю и то, что ты все равно побежишь. Постарайся хотя бы не убегать слишком далеко, прошу, помни, я уже не молод.
Как же мееедленннно он всё это говорил Из пещеры я вылетела словно снаряд, и сразу увидела чёрный дым над водой у берега, там, куда я забросила шкатулку.
Было ярко, везде ярко, кроме реки. Фуууу, хотелось сблевать, но внимание не могло задерживаться на чём-то одном, всё было таким чётким, казалось, остановишь взгляд на чём-то и можно приблизить этот объект и разглядеть его мельчайшие узоры на каком-то даже атомарном уровне. Особенно красиво было рассматривать свет, одновременно хотелось и бежать, и созерцать.
Ярик медленно подполз нет, все-таки подошёл (как можно так медленно ходить!?), ко мне и с беспокойством заглянул в глаза.
Поообооорнииккккк (казалось, от его слов есть даже тягучее эхо), неее смотриии на соооооооолнцецецеце. Следуй заааа мнооооой.
И он двинулся по дороге в деревню, оглядываясь на меня.
Говорить не хотелось, хотелось литься, лучиться, как жидкий свет, но всё получалось медленно за исключением мыслей и внимания, правда иногда Ярик делал неимоверное усилие, чтобы что-то сказать, и я шла на его голос, временами залипая на какие-то места, от чего-то отшатываясь, к чему-то пытаясь прикоснуться. Только теперь я понимала, насколько много в этом мире очагов тёмного влияния, казалось, этот мир просто разбомбили тёмные метеоры, кратеры которых до сих пор содержат в себе нехилый концентрат тёмной энергии. Темный дымок порой сочился из-под земли, иногда удавалось увидеть прямо сквозь слой хвои тёмные очертания человеческого тела, погребенного давным-давно, но продолжающего источать этот неприятный дым. Иногда попадались деревья, затронутые тьмой, и при внимательном осмотре я находила где-нибудь нацарапанный на коре знак, который очень хотелось сорвать, содрать, но я не рисковала, а то ещё опять какая-нибудь жуть случится
В таком странном темпе мы и дошли до деревни. Чем дальше, тем всё более медленным и вязким становился мир вокруг и тем ярче были краски. В какой-то момент Ярику пришлось мягко оттягивать меня за рукав от созерцания самой обычной лужи. А потом стало совсем тяжко. Я видела целое множество Яриков при каждом его движении, словно отслаивающиеся дубли. На самом деле это он двигался таааааааак медленно, что я видела, как его движения льются в потоке света, переливаются одно в другое. Кажется, мы были в деревне. Кажется, местные жители были мне не рады, но их речь была уже просто неразличимым гулом, в котором лишь изредка угадывались слоги. Множество Яриков посадило меня на деревянную повозку, и мы медленно поплыли из деревни. Я, повозка и Ярик. А потом сознание полностью утонуло в красках.