Я согласна!
Двадцать пять золотых.
СКОЛЬКО?! Леоне показалось, что она ослышалась.
Двадцать пять золотых. Я иду на огромный риск, вмешиваясь в чары старшей феи. Такая работа стоит втрое дороже, а я соглашаюсь помочь за бесценок. А ведь мне еще крыльцо обновлять, зима на носу.
Леона стиснула зубы. Дядя Стефан дал ей кошель с золотыми монетами, но она даже не успела посчитать, сколько их там. А ведь ей нужны деньги на дорогу, на жилье в столице, и, главное, она мечтала открыть цветочную лавку! Как можно отдать этой женщине такую кучу денег, а самой остаться ни с чем?
Только выбора-то у нее всё равно не было.
Я не уверена, что у меня найдется нужная сумма, выдавила из себя она.
Ну, сколько найдется, подумав, ответила фея.
Хорошо, вздохнула Леона. Что именно вы можете подправить?
Фея встала, вытащила из передника расческу.
Сядь спиной ко мне, велела она.
Леона решила, что хуже уже не будет, развернулась на табурете, бросила взгляд в окно. На лужайке перед домом Принц мирно щипал траву.
Сила твоего дара в волосах, сказала фея.
Она сняла с Леоны берет, положила на стол и начала расплетать ей косу.
Чудо как хороши бормотала она. Глаза слепят. Да, постаралась старуха Ух, даже искрятся. Фея Виолетт наконец распутала рыжую гриву и принялась ее расчесывать. Силы в них Розанна вложила много, очень много. Ни один мужик перед твоими кудрями не устоит, понятное дело По крайней мере, до тех пор, пока они такие длинные.
Я пыталась обрезать, вздохнула Леона, а ножницы не берут.
Конечно, не берут, подтвердила фея. Я ж говорю, силы очень много. Просто так их ничто не возьмет. Ни ножницы, ни острый нож, ни меч, ни топор.
Ничто не возьмет? Но как же быть
Пока я не зачарую. Вот ножницы и зачарую. Посиди.
Виолетт отошла, принялась ходить по комнате и греметь посудой. Леона сидела спиной, не видела, что делает хозяйка дома, и не знала, можно ли смотреть. Минут через пять все-таки не выдержала, оглянулась.
Фея успела расставить на столе с десяток банок с какими-то порошками. Она открывала каждую банку в одной ей известном порядке, брала щепотку порошка, высыпала в широкую деревянную миску, проводила над миской рукой против часовой стрелки и что-то шептала.
Встань, наконец сказала она.
Леона отодвинула табурет, приблизилась. Фея взяла ее за правую руку и быстро ткнула в средний палец иголкой. Леона ойкнула больно же, но боль сразу прошла, а фея принялась давить на палец, пока капля крови не упала в миску.
Содержимое миски вдруг принялось шипеть и пениться, а через минуту превратилось в жидкость ярко-красного цвета удивительным образом этой единственной капли хватило, чтобы растворить все порошки, как будто фея добавила туда целый стакан крови.
Ненадолго Виолетт вышла из комнаты, а вернулась с каким-то чехлом в руках. Из чехла она вытащила ножницы, положила в миску, снова принялась водить над ней рукой и шептать странные слова, которые Леона не могла разобрать, а впрочем, и не хотела. Наконец фея достала ножницы из миски, и выяснилось, что они совершенно сухие, как будто не мокли только что в этом кровавом растворе. Затем она снова усадила Леону на табурет спиной к себе и взялась за дело уже через минуту на полу образовалась горка из отрезанных волос.
Леона подняла руку и попробовала на ощупь прикинуть оставшуюся длину. Фея Виолетт поняла ее любопытство и сунула в руки зеркало.
Ты, конечно, слишком смазливая, но должна сойти за парня, ведь и они смазливыми бывают, задумчиво пробормотала фея.
Леона покрутила головой, разглядывая свою новую прическу. Волосы, всё такие же пышные и вьющиеся и, увы, такие же рыжие, теперь доходили ей до подбородка, а сзади шея оставалась открытой. Это было непривычно, ведь так коротко она не стриглась никогда.
Новые ухажеры пока объявляться не должны, добавила фея. Но старые останутся, если они есть тут уж я ничего не могу поделать. И учти, волосы будут расти быстро. Тебе придется подрезать их каждый день, лучше по вечерам. А каждое утро Ну-ка, закатай рукава и расстегни верхние пуговицы на камзоле.
Леона удивилась, но спорить не стала тот факт, что фея сумела укоротить ее рыжую гриву, подтверждал: эта женщина знала, что делала.
Каждое утро ты будешь рисовать на своей коже особые знаки.
Фея взяла Леону за запястье и обмакнула палец в миску с кровавой жидкостью.
Сначала левая рука, объяснила фея и принялась водить испачканным пальцем по левому запястью: круг, в нем треугольник, а внутри еще один круг.
Потом здесь, добавила она, свободной рукой распахнула пошире камзол и сорочку и нарисовала Леоне такой же знак над левой грудью.
И здесь. Фея нарисовала третий знак чуть повыше правой груди.
И последнее здесь, сказала она и нарисовала четвертый знак на правом запястье.
Что если я забуду нарисовать? на всякий случай уточнила Леона.
Уж не забывай, фыркнула Виолетт. Чары Розанны сильные, наружу рвутся. Но пока ты стрижешь волосы, а на теле рисуешь знаки, чары спят. Всё понятно? Ножницы и краску возьми с собой.
Фея ловко перелила кровавую жидкость в стоящий на столе маленький флакон из толстого стекла, закупорила крышку, привязала к горлышку длинную бечевку и отдала флакон Леоне.
Спасибо, ответила Леона. Ножницы она убрала в чехол и заткнула за пояс, флакончик повесила на шею, а потом, уговаривая себя не паниковать, вытащила кошель и принялась отсчитывать деньги. Выложила на стол один за другим двадцать пять золотых и вздохнула. На дне моментально похудевшего кожаного мешочка осталась всего одна монета.
О деньгах не жалей. Фея сверкнула глазами, быстро собрала монеты и высыпала их в карман передника. Будет день, будут деньги. И доберешься до столицы, подумай еще. Дар у тебя очень сильный. Ты сейчас, если захочешь, любого благородного лорда сможешь на себе женить.
Не хочу, твердо проговорила Леона. От дара только беды одни. Господин Орвин чуть жену не бросил. А мой брат Марк то есть, кузен, но мы с детских лет относились друг к другу как родные брат с сестрой мой брат Марк сошел с ума и надумал сделать мне предложение. Нет, я такого счастья не хочу. Просто не хочу, ни за что! У меня на ближайшие годы были совсем другие планы.
Она застегнула сорочку и камзол, надела на голову берет и направилась к выходу: надо было спешить, до первого постоялого двора еще целый день пути.
Леоне пока не хотелось признаваться даже себе самой, но в душе уже расцветала надежда. Да, денег почти не осталось, но теперь это самое главное она сможет держать проклятый дар под контролем. А значит, сумеет добраться до столицы. И найдет высшую придворную фею. И фея избавит ее от дара.
Всё будет хорошо.
***
Когда Леона покинула Огнёвку, всё еще было утро. Она перебралась по мосту на другой берег Черной реки, внимательно изучила карту и направилась на север. Чтобы не загнать Принца, который и так устал от ночной скачки, Леона пустила его шагом, рассчитывая уже через три часа выехать на Латарский тракт.
Латарский тракт соединял провинцию Мериньон со столицей и представлял собой кратчайший путь по прямой между двумя точками на карте королевства. Чтобы проложить его, потребовалось кое-где вырубить целые участки леса и даже продолбить тоннель в горах. Работа была закончена в начале правления нынешнего короля, Эдуарда Шестого Мудрого, и именно король Эдуард, оправдывая свое прозвище, распорядился построить на всей протяженности Латарского тракта несколько постоялых дворов для безопасности путешественников.
Постоялые дворы специально располагались на равном расстоянии друг от друга. Можно было переночевать в одном, потом провести день в дороге и к вечеру добраться до следующего. Пять дворов шесть дней пути до столицы. Комнаты, конечно, стоили денег, однако перспектива провести ночь на свежем воздухе мало кого привлекала в лесах водились волки.