Четвёртый эпизод
(В котором рассказывается об очень мужественном мальчике, о магии цифр и о том, что такое настоящая, взаправдашняя экспедиция)
Именно тогда Ванька и задумался о том, что неплохо было бы улучить момент, чтобы по-быстрому ещё разок всё-таки сбегать за город, через поле, на реку, в старые заброшенные каменоломни и забрать оставленных там своих настоящих железных солдатиков. «Раз у меня сейчас есть время и никого из взрослых дома всё равно рядом нет, думал Ваня, то почему бы не выручить своих?» В конце концов, не пропадать же добру! Он, конечно, пообещал маме, что больше никогда-никогда, ни за что на свете не полезет в эти пещеры, но ведь «мы же своих не бросаем», и к тому же это же только один разочек, всего лишь один разок!
На этот разочек Ванька решил подойти к своему походу в каменоломни уже по-другому, более обстоятельно. Что называется, по-взрослому. Как говорит учительница Татьяна Романовна, ответственно. То есть одеться потеплее, почистить зубы, тщательнее отнестись к выбору снаряжения, да и вообще к подготовке своей экспедиции. Какие хорошие слова «снаряжение», «экспедиция» Ванька мечтательно зажмурился. От них так и веяло подвигами и приключениями! Причём не какими-нибудь там, а такими самыми настоящими и самыми что ни на есть правильными. Перво-наперво он пошёл на кухню и взял со стола спички. Конечно, куда же без них? Без спичек даже в лес за грибами, да даже девчонки не ходят!
Это раз! сказал кому-то Ваня как можно более суровым голосом. Потому что ему казалось, что именно таким голосом он должен с кем-то сейчас разговаривать.
Потом он пошёл к маме в комнату и вынул из стоявшего на камине подсвечника самый длинный и закопчённый огарок свечи. «Вдруг придётся под землю лезть, а без света под землю тоже нельзя, без света в пещере вообще никуда», подумал Ванька и остановился в нерешительности. Свечка и спички это, конечно же, здорово, но этого, без сомнения, было маловато для настоящей, взаправдашней экспедиции. Ваня вдруг вспомнил, как он то ли где-то читал, а то ли от кого-то слышал, что в подобных случаях рекомендуется заранее составлять подробный список всех необходимых вещей. Но список это документ. Документ, который, как говорят разведчики, может попасть в руки «посторонним лицам», например бабушке или, чего доброго, даже маме. И хотя это было как-то неприятно и даже обидно, что лица мамы и бабушки вдруг становятся «посторонними», Ваня понимал, что не имеет права идти на поводу у своих чувств и ставить под удар всю операцию
Ах, ну да, ну конечно же Ванька театрально хлопнул себя по лбу и вновь побежал на кухню.
Там он схватил со стола ещё один коробок и, вытряхнув спички в мусорное ведро, насыпал в него до краёв соли.
Вот! Это два! произнёс он снова суровым голосом и сделал себе решительное лицо.
Затем взял из кухонной тумбочки старый перочинный ножик «Белка», достал из хлебницы половинку чёрного и прямо на столе, напряжённо сопя, разрезал её пополам.
Три! выдохнул он, словно фокусник, закончивший трудное заклинание, сложил пополам нож и сунул его в задний карман брюк.
Конечно, было бы неплохо взять с собою ещё и компас, но компаса у Ванечки не было. «Ну, что ж Три это уже неплохая цифра», подумал он, а поэтому дальнейшие сборы были признаны нецелесообразными. Покидав всё в старую холщовую сумку и перевязав её, как положено было пиратам, хитрым пиратским узлом, он потеплее оделся и выскочил из дома. На лестничной площадке он ещё раз себя оглядел, старательно закрыл за собою дверь и быстро-быстро побежал к старым заброшенным каменоломням. По дороге он сделал, правда, небольшой крюк, так, чтобы захватить с собой ещё и Черныша, но пёс ему нигде не встретился, а поэтому пришлось отправляться в дальний путь, полный опасностей и приключений, без него.
В третий раз прибежал Ванька ко входу в старую заброшенную каменоломню. Отдышался, огляделся вокруг, нет ли где маленького босоногого мальчика? Нет, не видать никого. Стал он тогда прислушиваться, не стучат ли где тихо камушки? Нет, ничего не слыхать, только листья в ветвях шелестят-перешёптываются. Стал он тогда искать своих настоящих, железных солдатиков. И под кустами смотрел, и траву руками перебирал, и камни переворачивал, а нет их нигде. Глянул тогда Ванька на полуобвалившийся каменный грот, а заходить-то туда неприятно, боязно. Сверху свисает губастая мякоть дёрна. Снизу торчат бурые булыганы. «Это что же, я просто трушу?!» подумал он неожиданно смело. Немного потоптался на месте. Огляделся, нет ли рядом кого другого, тяжело вздохнул и неспешно полез внутрь каменоломни.
Пятый эпизод
(Очень-очень страшный)
Вход в старую заброшенную каменоломню был невысокий, чуть выше Ванькиного носа, и напоминал собою глубокий каменный зев. Солнце в него редко заглядывало, а поэтому в гроте всегда было сумрачно и прохладно. Ваня поднял к глазам сумку, развязал хитрый пиратский узел, достал коробок и чиркнул спичкой. Свечку зря жечь не стал. А смысл, если здесь и так всё можно более или менее разглядеть? Покрутился туда-сюда, почиркал спичками, попереворачивал носком ботинка тяжёлые, острые камни и озадаченно замер. Вот ведь, ушёл мальчишка, крепость разломал, камушки разбросал и всех солдатиков, видно, с собою унёс. Что же теперь делать? Неужто вот так вот и возвращаться с пустыми руками несолоно хлебавши? Ванька ещё потоптался в нерешительности, потом всё-таки собрался с духом, опустился на четвереньки и пополз дальше вглубь тёмного полуобвалившегося грота. Тот, как и положено было каменной пасти, заканчивался каменной глоткой. «Так вот где начинается настоящий вход в подземелье!» подумал Ванька и в растерянности остановился. «Да ладно, в конце концов! решил он. Сейчас вот только гляну одним глазком, что там внутри, а там уж и домой». Лёг Ванька на камни, протиснулся сквозь щель в завале, а там неожиданно земля вниз пошла, и он прямо так на животе вниз и сполз, словно провалился в каменный мешок. Ну, так Может быть, и не мешок, а какой-то карманчик. А может быть, даже в какую-то старую заброшенную выработку. Только совсем уже крохотную и тёмную, словно чуланчик какой. Такую, что если сесть и руки раскинуть, то обеих стен сразу коснёшься, а если встать, то головы не поднимешь и шеи не разогнёшь. Такую узенькую и низенькую, что даже непонятно, как взрослый человек в ней киркой махал. Словно там не люди, а гномы камень добывали. И вот сидит себе маленький-маленький мальчик на корточках в маленьком-маленьком, чёрном-чёрном каменном мешке, как в склепе. Головой по сторонам вертит, глазами по темноте водит, а вокруг никого-никого, лишь только звенящая тишина, холод, сырость и мрак подземелья. Сам-то Ваня до этого, понятное дело, в склепах никогда не бывал, не довелось ещё, но вот в фильмах про пиратов и скелетов склепы видел. В этих фильмах в склепах скелеты хранили свои сокровища, а пираты пытались их у этих скелетов отнять. Поэтому Ваня точно знал, что склеп это место, в котором живут скелеты и встречаются пираты. Страшно-то как стало! Решил тогда Ванька, раз такое дело, запалить наконец-то свечу и внимательно оглядеться. А у самого от страха руки дрожат, зубы стучат и сердце колотится как чумовое. С одной стороны, это, может быть, и ничего вроде, но, с другой стороны, может быть, так братик Эвы Двуликой его в подземелье как раз и заманивает. С одной стороны, они с ним вроде как вместе уже играли, и всё обошлось, но, с другой стороны, а может быть, это нынче сестра ему так наказала, мол:
Приведи-ка ко мне мальчика Ваню!
А потом утробно так и жутко:
У-у-у-у!
И снова:
Приведи-и-и мне его! Мне нужна его кро-о-овь!